— Ты мне не мешаешь. Не убегай, я не кусаюсь… В данный момент, — он попытался пошутить, хотя скверно выходило. Детлаффу не хотелось, чтобы она ушла к северянину.
Айрис вопросительно уставилась на него. Но далее увидела едва заметную улыбку в полутьме комнаты. Они оба тихо засмеялись.
— Твой укус спас мне жизнь. Так что это наоборот даже пошло на пользу. Тогда и вчера… В смысле вчера я… То есть… Боги, да что это я, строю из себя невинность, давно уже не девочка, чтобы краснеть от подобных разговоров. В общем, кусался ты вчера неплохо.
— Ты тоже.
Вампир продолжил свое занятие, стараясь сосредоточиться на шкатулке. Но слова сами начали слетать с языка.
— Жаль только, что все завершилось так нехорошо.
Повисла тишина, прерываемая лишь мелодичным звоном деталей шкатулки. Айрис вздохнула.
— Извини меня, — одновременно произнесли они.
— За что? — снова оба в один голос.
А далее оба и вовсе засмеялись от комичности ситуации.
— Нам всем нужно откинуть в сторону распри между собой. И быть заодно. В одиночку с Гволкхмэйном не справиться. И если тщательно не подготовиться, то нас ждет провал, мягко говоря.
— Скажи это Финну. Я не знаю, что мне с ним делать. И ещё… Мне не стоило вчера столько пить. Вообще не стоило пить кровь.
— Мне тоже не стоило бросаться словами. Нервы, эмоции, ну ты понимаешь.
— Понимаю.
Детлафф оторвался от своего занятия, развернулся в сторону северянки.
— Что касается Гволкхмэйна, — его руки сами по себе сжались в кулаки, чуть обнажив когти, — он ответит за все, что сделал с тобой. И все-таки тогда тебе следовало ра…
— И как ты это себе представляешь? — перебила его Айрис, — что-то вроде: «Эй, Детлафф, меня тут по пути к тебе поймал и изнасиловал какой-то псих чародей и теперь если я не выкраду у тебя твои гремуары, то он убъет и тебя и меня».
Вампир отвернулся, опустив глаза. Еле заметно вздохнул.
— Ну хотя бы так.
— Если бы я не вернулась, возможно ничего бы этого не произошло…
— Как есть, так есть… Я раньше тебе не говорил этого, но ты очень сильная. Для человека. И что-то мне подсказывает, что ему мои вещицы совсем ни к чему.
— Сочту за комплимент. И на этом закроем тему.
Детлафф умолк и снова принялся за работу. В шкатулке что-то звякнуло. Мужчина чуть удлинил когти и подцепил какую-то мелкую деталь.
— Полезные штуковины, эти когти… Твоя рука уже почти не бросается в глаза. Как новенькая.
— Регенерация творит чудеса, — произнес вампир, невольно стиснув зубы, вспоминая утренний разговор с Финном на эту тему.
— Вампиры удивительны. Никогда не перестану восхищаться вашим народом. Да, кстати о вампирах… Я хотела поговорить о твоем брате. Мне кажется, я ему не нравлюсь.
Детлафф не смог сдержать усмешку.
— А есть те, кто ему нравятся? Хотел бы я на них взглянуть…
— Нет, ты меня не понял, я немного о другом. Он меня ненавидит больше всех. И я думаю, что Финн ревнует тебя ко мне. Ему не хватает внимания с твоей стороны. Но он не знает, как его добиться. Или не понимает.
— Слишком поздно он спохватился. Я уже говорил, что после всего, что он сделал я не хочу его больше видеть. И знать.
— Что же нужно сделать, чтобы от тебя отвернулся собственный брат?
— Возможно, я когда-нибудь отвечу на твой вопрос. Но не сегодня. Не хочу портить этот вечер дурными рассказами.
Детлафф поднял руки, втягивая обратно когти. Затем завел механизм. Комната наполнилась приятной мелодией. Айрис зачарованно смотрела на пока что еще не до конца собранную шкатулку и с неподдельным удовольствием слушала удивительное звучание простенькой мелодии. Детлафф внезапно ощутил дежавю. Воспоминания нахлынули холодной волной, утаскивая на самое дно…
Горячие руки закрывают ему глаза. До чуткого слуха доносится шепот. Она просит, чтобы он угадал, кто. Глупо играть в подобную игру с таким как он. Светлоглазый знал ответ на её вопрос еще тогда, когда входная дверь тихо скрипнула, впуская едва ощутимый сквозняк. Он знал ответ, слыша эти аккуратные шаги, чувствуя запах знакомого парфюма. Только она ходит такой походкой, только она так дышит, только она может прийти к нему в полночь, не опасаясь темных улиц и сомнительных личностей в узких переулках. Только она обладает столь пленительным, обволакивающим и возбуждающим шепотом.
Он, естественно, подыгрывает. Ради неё. Улыбается. Делает вид, что пытается угадать.
— Рена?
Усмешка. Руки убраны. Он оборачивается и видит её. Распущенные волосы цвета воронова крыла. Глаза с хитрым прищуром. И эта улыбка. Она выгибает скептически бровь, прожигая его своим взглядом.
— Ренаведд слишком длинно, да?
Он встанет. Делает шаг навстречу. Она не двигается, спрятав одну руку за спину.
Мужчина смотрит в два омута стальных глаз и тонет в них. Погружается полностью с головой. Руки сами тянутся, желая прижать к себе. Она лениво обнимает в ответ.
— Тебе идет это имя в любой форме, Рен.
Она смеётся, отстраняясь от него. Подходит, качая соблазнительно бедрами, к столу. С любопытством осматривает все то, что на нем лежит.
— Ты милый… Для вампира.
Он следует за ней, опьяненный её красотой, ее голосом, ее телом.
— Что это?
Продолжает осматривать содержимое стола. На нем множество инструментов, деталей, шестеренок, деревянных заготовок, сломанных игрушек.
— Мое небольшое увлечение. Так сказать… Для души.
Рена грациозно, подобно кошке садится на стол, притягивая его к себе за ворот красного камзола. Губы впиваются в губы обжигающим поцелуем. Она обнимает его за шею, он упирается руками в столешницу, нависая над желанным телом.
— У меня тоже есть увлечение… Для души. Оно требует наличие стола и тебя.
Он отрывается от её шеи, прерывая нескончаемые укусы и поцелуи. Смахивает все содержимое со стола одним движением руки. Все падает, летит во все стороны, разбивается в дребезги. Но он не слышит, не видит, не замечает. Для него существует лишь одна она. А остальное все неважно.
Сильные руки подхватывают и припечатывают к столу. Она смеется, игриво выгибается под ним, искры пляшут в её прекрасных глазах бешеный танец страсти, перемешанной с похотью и желанием.
Плевать, что все теперь на полу. Плевать, что стол ходит ходуном и может сломаться под весом двух тел. Плевать, что он потратил на эту шкатулку весь день и после такого падения её вряд ли удастся снова починить. Плевать. Для него сейчас важна лишь только она. Лишь только этот момент. Она… Его и ничья больше Ренаведд.
Айрис улыбается совсем по-другому… Другая. И ведь это хорошо. Зачем он всё это время сравнивал, искал что-то похожее? Зачем? Её улыбка намного искренней и
