========== Глава 11. Что-то кончается… ==========
Наступает момент, когда нужно покончить с делом, или дело покончит с тобой.
Белый воротничок (White Collar)
Все, что начато — будет закончено, все, что создано — будет разрушено, все, что черное — будет белым.
Илья Черт. Сказка о Прыгуне и Скользящем
Люди бывают разными. Кто-то склонен более к чему-то хорошему. Кто-то менее. Кто-то склонен скорее к плохому, нежели к хорошему. На одних ты смотришь как в открытую книгу, знаешь её наизусть и после первого знакомства с содержимым у тебя не возникает желания возвращаться и вовсе к прочтению оной. И не обязательно эта книга плоха, нет. Скорее… Слишком обычна, топорна, предсказуема. Таких бывает много. Есть слишком хорошие. Настолько правильные, что тянет блевать. Особенно с тех, кто навязывает свою, как они думают, единственно-правильную истину. Что вообще такое понятие как правильно? Все это субъективно. А по сути правильности и вовсе нет. Есть отморозки. Такими иногда становятся, а иногда и рождаются. Яблочки от яблонек, как говорится. Некоторые ошибочно его причисляли к таким вот индивидам. Чтож, их право. Пусть думают и считают так, как им нравится. Его это, по большему счету, не волнует. Почти не волнует. Все зависит от того, кто конкретно его таким считает. Или делает вид, что считает. А есть загадки. Такие загадки, что разгадав их они становятся тебе еще больше интересны, больше, чем при первой встрече. У всех свои секреты. У кого-то их больше, у кого-то меньше. У кого-то они масштабные, а есть совсем незначительные.
В их ситуации… Он был совсем не удивлен. Но это было лишь только по началу.
— Ну кто бы мог подумать…
Человек в белом одеянии, стоявший спиной к собеседникам, сделал паузу, отвлекаясь на пыльные толстые книги. Открыл одну из них. Усмехнулся. И заговорил снова охрипшим, почти севшим, голосом.
— Убийца женщин, детей, невинных стариков читает, — Мужчина с презрением закрыл книгу и швырнул обратно на стол, — «Психология и общение северных королевств».
Затем взял в руки еще одну.
— «Пословицы и поговорки простолюдинов и знатных господ».
Швырнул к первой, даже не открыв.
— А это у нас что? «Баллады мастера Лютика». Вы не находите в этом… Иронию?
Финн, пытаясь вырваться из магических оков, с трудом поднялся на свои две, чтобы ловушка снова швырнула его на землю. Магические разряды, словно магнит притягивали вниз всех, заставляя стоять либо на коленях либо на четвереньках либо вообще лежать, лишь делая жалкие попытки поднять голову. А за каждую попытку шла расплата. Магия причиняла боль. Даже ему. Такую, что хотелось выть и кричать. Он с превосходством и в свое удовольствие хотел бы сейчас крикнуть Детлаффу что-то вроде: «А я говорил, что все так и будет! Но ты же меня не слушал! А предпочитал думать с каменной мордой о времяпровождении в баньке в компании своей людской девки».
Хотя вот тут стоит отдать должное, банька и правда была хороша. Сил хватило только на одно…
— А вот третью книжонку оставь-ка в покое и положи аккуратно на место. На святое позарился, к слову.
Чародей, уже было собираясь кинуть книгу также, как и предыдущие замер, но затем его руки покраснели. Пламя, вырвавшееся на свободу поглотило края, а затем и вовсе вся книжонка вспыхнула, словно свечка. Он швырнул книгу на пол, вернее то, что от нее оставалось. Но и это даже не долетело до места назначения. Магический огонь за считанные секунды уничтожил «Баллады мастера Лютика». Так, что даже праха не осталось.
— Еще одно слово с твоей стороны, упырь, и на месте этого сборника слащавой ерунды окажется твоя голова.
Финн хмыкнул, приподнимаясь на локтях и, рыча от боли, продолжил:
— Переживу. И новую отращу. И попрошу развернуться. Стоять демонстративно спиной к своим собеседникам, а также пытать их магией и сжигать культурные памятники как минимум, не вежливо. Ну и за уничтожение моей любимой книги лишишься своей белобрысой башки как раз таки ты…
Чародей, продолжая стоять ко всем спиной, выставил в сторону руку. Проговорил заклинание. Финн закричал. Закричал так, что у остальных заложило уши. Детлафф, видя все происходящее вскочил на ноги, сделал пару шагов, но магия была сильнее. Точнее тот, кем ей управлял. Из-за боли вампир повалился на землю после третьего шага.
Все попали в западню. Все, кроме Куна. Предатель стоял немного поодаль, не двигаясь и сверля непроницаемым взглядом её. В его левой руке блестел кристалл из мегаскопа. Тот, который стоял изначально. Подменил, паскуда. Надо было все-таки за ним следить.
Хотя… Разве его кто-нибудь когда-нибудь слушал? И прислушался ли, если бы он придушил на месте происшествия виновника? Скорее и от самого Финна ничего бы не осталось. Детлафф ясно дал понять, малейший проступок и без всяких выяснений, без малейших сожалений «Прощай, братишка»… И теперь из-за такого маленького камушка их закинуло прямо в лапы к этому психу.
Весело, что сказать… Северянка пыталась как и все встать, но в итоге кричала от обжигающих разрядов, реагирующих на малейшее движение и слабейшее сопротивление. Кроме криков от боли Мотыль яростно орала все самые красочные ругательства, которые только знала в адрес одноглазому. А по мнению Финна её лексикон матершины был весьма недурный. Дани была за спиной у Финна, пытаясь обратиться в волколака. Но у нее ничего не выходило. Магия не позволяла. Младший вампир начинал знатно так напрягаться. И неспроста ведь! Чародей то из разряда самых катастрофически сильных и опасных психов, мать его за ногу! Кайер пытался снять магические оковы ловушки. Рыжик вскинул руки и… Потерял сознание. Что ж, по крайней мере пока не начнешь брыкаться, это заклятье не представляет угрозы. Этакие чародейские путы… Заковать бы в двимерит эту заразу. Квирина упоминала, что он опасен при путешествии через порталы. Но сейчас он был бы очень даже кстати.
— Не смей трогать Финна. Если кто и имеет право его трогать, так это я, а не ты.
Фин фыркнул:
— Как это великодушно с твоей стороны, Детлафф.
— Не смей трогать никого из них. Обернись, чтобы мы могли поговорить с глазу на глаз и скажи прямо: что тебе нужно? Я не понимаю, зачем ты все это делаешь, — процедил сквозь зубы, преодолевая нестерпимую боль Детлафф, удерживаясь снова на двух ногах и умудряясь держаться с расправленными плечами и прямой спиной.
Чародей засмеялся. Финн, после услышанного сделал вывод, что этот смех будет звучать теперь в его кошмарах. При том, что он практически не видит снов. Теперь тот был уверен, что если уж не увидит, то обязательно услышит.
Гволкхмэйн покачал головой. Никто не мог понять,
