— Ага, — припомнил навигатор, потирая по памяти ушибленный тогда затылок. — Сначала врезал со всей дури, а потом высказался. Не лезь, говорит, своими грязными лапами в мои мечты. Хочу хоть иногда в мыслях почувствовать себя не вселенским пугалом, а добрым и справедливым королем. А рука-то у нашего «доброго и справедливого», зараза, ох, и тяжелая. До сих пор башка болит, — пожаловался Карантир. — А я ведь еще тогда и копчиком знатно о порог приложился, когда упал после его подзатыльника.
— Тебе же сказали — лечебница за углом, — кивнул в направлении дипетчерской Имлерих. — Беги за «добрым и справедливым», может, там и твою больную задницу полечат. Это ж не голова, тут наверное дело поправимо.
— А я думаю, это Эредин из-за Цирьки так всполошился, — Карантир проигнорировал предложение Имлериха и продолжил развивать тему о странностях своего короля. — Точно вам говорю. Он думает, что если даст помереть ее мамаше, а Цирька об этом узнает, то она ему этого ни в жизнь не простит. И тогда у Эредина не получится Цирьку заполучить вообще никогда. Вот такое вам мое слово!
— Это Йеннифэр-то Цири мамаша? — не выдержала Лена. — Да ехидна была бы лучшей матерью, чем она! Вы про Эльзины дочки-матери в ее отношении слышали? Похоже, что нет. Разве ж настоящая мать будет проделывать со своим ребенком то, что вытворяла эта… мать-перемать! Втерлась девчонке в доверие, чтобы втянуть в свои чародейские разборки, козырять ею в своих игрищах, рисковать ею да еще использовать как инструмент для самоутверждения, чтобы не чувствовать себя уж окончательно ущербной. Ну, а то, что она в конце концов соизволила рискнуть жизнью ради ее спасения, так это самое малое, что она могла сделать для Цири после того, что она с жизнью ребенка сотворила ради своих амбиций и фанаберий! Да и то, ее помощь ничего не стоила, потому что, как обычно, замах слониный — удар комариный. Никого бы она не спасла и сама бы сдохла в Вильгефорцовых застенках, если б не Геральт. Это я еще не вспоминаю о том, что она все время врала девчонке о том, что она, мол, никакого отношения не имеет к генетическим экспериментам по выведению идеального потомка Лары Доррен. Ага, не имеет, как же! Может, она и Геральта так резко возлюбила лишь потому, что он стал связан с Цири? А что, одним выстрелом — всех зайцев: и мужика к ноге — на зависть товаркам, и ребеночек появился готовенький да еще и носитель гена Лары, к тому же в личную собственность — подружки, вешайтесь. Скажете, не так все было? А докажите, что не так! Эта ведьма вам теперь под пыткой правды не скажет.
— Может, эта Эльза ей на ухо и шепнула то, про что ты нам тут рассказываешь? — предположил Имлерих. — Иначе отчего ее так плющануло? Йеннифэр, насколько мы успели ее узнать, кремень-баба. Ее ничем не проймешь.
— Как видишь, кое-чем все-таки можно, — заметил Карантир.
— А по-моему, Эредин побежал в больничку потому, что эта Эльза ему подмигнула, — объявила свое мнение всей честной компании отошедшая от свуна Маша. — Ей потому что с Йенкой еще поиграть охота и будет неинтересно, если она так просто сейчас возьмет и ласты склеит.
— Как вариант, — согласился с Машей Карантир.
— Ну чё, — Имлерих хлопнул сотоварища по плечу. — Пошли за королем? За этим придурком вообще-то глаз да глаз нужен. Еще учудит тут что-нибудь или изобьет кого-нибудь. Будет неудобно, мы же тут, как-никак, в гостях.
— А нам что делать, а, Маш? — Лена в некоторой растерянности смотрела вслед уходящим эльфам. — За ними идти или Пера с Зевсычем подождать?
— О черт! — внезапно Маша с силой хлопнула себя по лбу. — Черт-черт-черт!
— Тебе психи твоего любимого передались? —спросила Лена, с опаской глядя на неадекватно поведшую себя подругу. — Воздушно-капельным путем? Или, может, он особые флюиды испускал, на которые ты настроилась и поэтому поймала?
— Надо было мне в обморок грохаться! — объяснила свое поведение Маша. — Тогда бы он не эту старую кочергу, а меня бы на руки подхватил и в больничку понес. О-о-о!!! — Маша взвыла, закатив очи к небу, отчаянно сожалея об упущенной шикарной возможности понежиться в крепких сильных руках Эредина.
— Да с какого перепугу ты-то ему сдалась? — не поняла логики подруги Лена. — Объяснили же: он Йеннифэр подхватил, потому что рассчитывает на грядущий Совет да Любовь с Цири. А Йен — хошь-не хошь — для Цири вроде как мать. Вот эльфяра и заботится о самочувствии своей будущей тещи.
— Что? — Маша, кажется, только теперь окончательно выплыла из океана своих грез об Эредине и начала воспринимать обращенную речь. — Цири? Какая еще Цири? При чем тут вообще Цири?
— При том, что Эредин хочет ее… Я не знаю, в каком точно качестве он ее хочет, но факт тот, что на данный момент он к ней явно неравнодушен.
— Не-ет, это уже ни в какие ворота не лезет! — возмутилась Маша. — Да что ж такое! Йорвет сох по Саскии, этот хочет Цири. Это возмутительно! Есть ли вообще в этом Ведьмилэнде хоть один приличный и при этом свободный мужик?
— Разве что Дийкстра, но он тебе точно не понравится. Может, Вильгефорц был бы ничего, но он во-первых, скорее в стиле нашей дважды де Ре, потому что она любит садюг и извращенцев, а во-вторых, он давно помер. Элеас любил суккуба — помер. Седрик был слегка неравнодушен к Трисс — убит. Лето некрасивый, Ламберт занят, Эскель безнадежно влюблен в Трисс, Весемир для тебя староват. Роше любит Темерию и по-отечески — юную королеву Анаис, для тебя в его сердце пока что места нет. Талер не в твоем вкусе, к тому же он безответно влюблен в Шани. Ты бы точно имела успех у Витольда фон Эверека, но он, увы, призрак, хотя очень веселый и забавный. Разве только его брат Ольгерд мог бы тебе подойти, он сейчас вдовец и кто знает, что у него в планах и на уме. Еще есть Хьялмар ан Крайт — он молод, горяч, холост и знатен — завидный, между прочим, жених. Кагыр мертв. С Яевинном вы точно не сойдетесь. Может
