Лена, приоткрыв от изумления рот, смотрела, как с клинка его сабли на рукоять, а потом и на самого Ольгерда перебираются юркие красные вьюнки-молнии, закутывая его в некое подобие кокона. Эверек стоял, обессиленно поникнув головой, кашляя, держась за грудь и, похоже, не имея сил сдвинуться с места. И Геральт, разумеется, не преминул воспользоваться беспомощным положением противника, просто и без затей вогнав ему свой меч прямо в сердце.
Ольгерд еще раз дернулся, красный кокон из пляшущих вокруг него вьюнков рассеялся. Эверек посмотрел на торчащий из его груди меч, который все еще продолжал держать Геральт, а затем неожиданно подался вперед, насаживаясь на лезвие еще глубже, так, что острие вышло у него из спины. Видимо, такого Геральт, все-таки не ожидал, однако, когда Ольгерд схватил его за руку и попробовал замахнуться своей саблей, среагировал мгновенно: сложил пальцы свободной руки в знак аард и отбросил противника, успев при этом освободить свой меч, резко выдернув его из тела Ольгерда.
А потом все получилось быстро и страшно. Лена даже не смогла уследить, как Геральт сократил расстояние до Ольгерда на длину меча, собственно, самого удара она тоже не увидела, проследив его траекторию лишь по линии из красных капель, что летели за ведьмачьим мечом.
Ольгерд, которому ведьмак почти снес голову, неуверенно сделал несколько шагов назад на подгибающихся ногах. Его голова продолжала болтаться за спиной, держась лишь на куске кожи. Кровь из перерубленных артерий сначала хлестала фонтаном, заливая грудь Ольгерда в распахнутом вороте белой рубахи и забрызгивая его расшитый кунтуш, потом кровотечение замедлилось – и почти безголовый Ольгерд, который, похоже, и не думал умирать, выправился, выпрямился и хлопнул в ладоши, видимо, аплодируя победившему его ведьмаку.
Хороший удар. Ты победил, - констатировал он.
Ёптить, чем он говорит-то? - пролепетала обалдевшая от увиденного Лена.
Ей, конечно, никто не ответил, так как архаровцы Ольгерда, видимо, тоже были изумлены до крайности, но не тем, что их атаман может говорить, находясь в таком состоянии, а тем, что его вообще кому-то удалось до этого состояния довести.
Тем временем неумерший Ольгерд, видимо, посчитав, что голову все-таки неплохо бы вернуть на место, завел руки за спину, ухватил сам себя за рыжий чуб и рывком приставил голову к все еще продолжающей слегка кровоточить шее. Потом он слегка подергал себя сначала за челюсть, а потом – за уши, видимо, чтобы башка окончательно встала на положенное ей место, покрутил головой, чтобы вновь дать ей привыкнуть к своему обычному положению, сплюнул и повернулся к Геральту, который молча пронаблюдал за метаморфозой, случившейся с фон Эвереком, и теперь вновь стоял с мечом наготове, собираясь продолжить бой. Но Ольгерд, видимо, больше не был настроен разбрасываться своими частями тела, поэтому, подобрав ранее выпавшую из его руки саблю, он вбросил ее в ножны, показывая этим, что бой окончен.
А теперь, может, ты мне скажешь, почему ты лезешь не в свое дело? – поинтересовался фон Эверек у ведьмака.
Я хотел… помешать кровопролитию, - пожал плечами Геральт, глядя на заляпанного кровью Ольгерда и понимая, что в свете только что случившегося его заявление звучит довольно странно.
Браво-браво! Геральт – благородное сердце, - сыронизировал Ольгерд. – Ну, все не без пользы, - заметил он. - Теперь ты, по крайней мере, знаешь, что мне не так легко потерять голову. Отпустить! – приказал он своим в отношении ошалевшего от страха и теперь боящегося поверить в свое чудесное избавление мужика.
Ты бессмертный? – поинтересовался Геральт, понимая, что после трюка, который ему только что продемонстрировал Ольгерд, этот вопрос был, пожалуй, риторическим.
Тем не менее, фон Эверек решил на него ответить, довольно подробно и многословно начав излагать свою точку зрения на бессмертие и анализируя все плюсы и минусы вечной жизни. Геральт, которому эта тема не была особо близка, явно не ожидал, что Ольгерд окажется столь словоохотлив, и поэтому поспешил сменить тему.
Знаешь, что это за знак? – спросил он, указывая на свой висок.
Догадываюсь. Ты связался с опасным человеком, ведьмак.
И кому за это надо сказать большое человеческое спасибо? – проворчала Лена, которая все-таки не выдержала и решила подобраться поближе к центру событий.
Это еще кто? – Ольгерд неодобрительно посмотрел на Лену.
Моя… - Геральт слегка запнулся, видимо, не зная, как ему представить Лену для Ольгерда, а главное, как ему определить ее для себя. – Она со мной. И, кстати, она права. Если бы не ты с твоим заказом, я избежал бы встречи с этим самым опасным человеком.
Который на самом деле еще и ни фига не человек, - снова пробурчала себе под нос Лена.
Послушай, Геральт. Я так понимаю, ты пришел сюда по делу, - сказал Ольгерд. – Потому что я не думаю, что ты проделал путь от Оксенфурта до этой усадьбы для того, чтобы поглядеть на горящий дом, поиграть в благородство, спасая всяких придурков, подраться и поболтать со мной о всякой всячине.
Я убил бестию в каналах, - перешел к делу Геральт. – Твой заказ выполнен. Плати.
Мои поздравления, - голос Ольгерда звучал абсолютно безэмоционально. - Я заплачу, как уговаривались. Трудный был бой?
Когда я убил чудовище, оно превратилось в человека, - Геральт посмотрел Ольгерду в глаза. - Ты знал, что так будет?
Ну конечно, знал, - все трое обернулись на голос и увидели Гюнтера о'Дима, который внезапно появился, как казалось, из ниоткуда и теперь направлялся к ним. – Да ведь я тебе уже об этом говорил.
А мало ли что вы говорили, - неожиданно вступилась за Ольгерда Лена. – Откуда нам знать, что вы сказали правду? Я думаю, что надо выслушать обе стороны. Вашу версию случившегося в каналах мы слышали, а что по этому поводу думает Ольгерд?
Ха, вот уж не думал, что ведьмак приведет мне адвоката, - усмехнулся фон Эверек.
Я просто хочу разобраться, - сказала Лена.
Ну хорошо, я расскажу вам грустную и весьма поучительную историю о том, как офирский принц стал жабой, - согласился о’Дим. – Итак, наш герой Ольгерд влюбился в прекрасную девушку по имени Ирис. Но ее родители выбрали себе в зятья офирского принца. Ольгерд возненавидел своего более удачливого соперника…
Он не был мне соперником! – вспылил Ольгерд. – Ирис не любила его. А ее родители предпочли его мне исключительно из-за того, что он был богат, а я – увы. И кому как не тебе знать это! Уж если начал рассказывать, так давай, говори всю правду.
Я излагаю факты, - Гюнтер даже бровью не повел
