– Это все хорошо! И возможно, ты прав, но почему ты заботишься о жизнях врагов?
– Это сегодня враги! А завтра – твои и мои подданные. Гинтовт скажи, почему в вашем племени нет князя?
– Потому что есть старейшины родов и командовать ими не может никто. Только род.
– Вот! А время старейшин прошло, Гинтовт! Поэтому я князь, а не старейшина. И надо мной нет власти. Да! Я имею друзей и соратников! Да, я прислушиваюсь к их мнению. Но решения принимаю я! И на мне одном лежит ответственность за свой народ. И за свои решения. Сейчас, когда мы вот с тобой говорим об этом, далеко на севере, уже построен и растет новый город. Он так и называется – Новгород. И в нем правит первый князь этих земель. Пока не этих, но уже его потомкам, возможно, будут принадлежать эти земли. И всех, кто с ними будет не согласен, они будут принуждать к послушанию огнем и мечом. И если твое племя голядь не перейдет от формы правления старейшин к князьям, то поверь мне, через пятьсот лет оно исчезнет. С одной стороны, пятьсот лет слишком большой срок, чтобы думать об этом. Особенно, если сейчас нужно пережить эту неделю. С другой стороны, обидно, что после вас ничего не останется. Даже ваш прах будет развеян ветром времени. А сейчас очень удобный момент все изменить. И грех этим моментом не воспользоваться. Вот скажи – старейшины родов будут участвовать в битве?
– Обязательно! Старейшина – это лучший воин рода! Он обязан вести в бой своих родичей. Если же ему это не по силам, то в бой воинов ведет его старший сын, или тот, кто по желанию рода займет место старейшины после смерти предыдущего.
– Что произойдет, если все старейшины родов, участвующие в битве, погибнут? Если воины будут поставлены перед выбором, который уже прошли роды Выдр, Енотов и Лисиц? Ты помнишь, как это случилось.
– Гм…
– Поэтому бой мы дадим по нашим правилам, выиграем битву, и выжившим воинам будет предложен выбор – стать моими вассалами или…
– Или…
– Или провозгласить князем рода голядь одного моего знакомого старейшину и стать его подданными. Подданными первого князя племени голядь. И моего союзника.
– Гм…
Гинтовт задумался. С минуту его лицо отображало борьбу мнений в его мозгах.
Фомичев ждал. Старейшина встряхнулся и протянул князю руку.
– Будь по-твоему, князь! Все равно это единственный шанс сохранить жизнь роду Бобра.
С уже посветлевшим лицом и уверенностью в правильности своего выбора, Гинтовт принялся загонять робевших родичей в железные лодьи союзников. На борт катера он поднялся последним. Постояв с минуту перед этим и с сожалением осмотрев брошенное родное городище, он поклонился ему в пояс и, что-то прошептав, решительно ступил на аппарель. Род Бобра занял два катера, плюс на буксирах за катерами шли лодьи, в которых разместились мужчины рода. Дойдя до притока, в верховьях которого жил род Енота, Фомичев, Гинтовт и Едивид пересели на порожние катера и двинулись к их городищу. Присутствие верхушки Бобров значительно упростило процедуру «уговаривания» верхушек родов к переселению. В итоге получилось забрать всех людей и их незначительное имущество за один рейс. Весь процесс занял целый день, и караван отправился вниз по Воре уже в начале ночи при свете прожекторов. Чем в очередной раз несказанно удивил аборигенов.
Утром, уже при свете солнца, караван вышел в Угру. Фомичев распорядился пристать к высокому правому берегу реки как раз напротив устья Вори. Необходимо было дать возможность людям привести себя в порядок, приготовить поесть и просто отдохнуть. Сам же, отозвав Гинтовта и Едивида, предложил им пройтись. Посматривая на распечатку снимка с БПЛА, Фомичев провел их по берегу реки вверх по течению. Потом повернул влево, и, пройдя метров пятьсот по лесу, они снова вышли на берег Угры. Но уже ниже стоянки.
В этом месте Угра делала петлю шириной чуть более полукилометра и глубиной около полукилометра. Князь показал спутникам снимок сверху этого места.
– Смотрите, как удобно расположено это место. Река с трех сторон. Если тут поставить крепость, то атаковать ее возможно лишь с одной стороны. Либо ждать зимы, и тогда можно это сделать по льду реки. Плюс – прямо напротив этого места находится Воря, река в земли племени голядь. Мне кажется, лучше места нам не найти.
– Лучше для чего? – переспросил Едивид. Фомичев рассказал о планах на ближайшие дни и роли, которую он отводил в этих планах вождям рода Бобра. Едивид внимательно слушал. А Гинтовт столь же внимательно смотрел на него. Ему крайне важно было одобрение планов князя волхвом.
– Что ж, так хотят боги! Чему быть, того не миновать! – наконец высказался волхв. – Но лучше для чего? И что это за место?
– Это место будет стольным градом княжества племени голядь. Но все это возможно после нашей победы в битве, которая состоится в ближайшие дни.
Едивид молча выслушал и, пройдясь по берегу, внимательно осмотрел окрестности.
– Хорошее место! Большая река – большие начинания! Любят тебя, князь, боги!
– Еще как любят! – усмехнулся Фомичев, вспоминая, кем был еще год назад.
– Поэтому роду Бобра и всему племени голядь нужно держаться тебя. Гинтовт! После великой победы, которую мы одержим, мы проведем здесь обряд благодарения богов и предков. Я укажу место. Там будет святилище.
К вечеру караван прибыл к шлюзу Молодка-Улица. На берегу Молодки выше по течению шлюза разбили лагерь. Для этого завезли армейские палатки и полевые кухни. В этот же вечер состоялся «совет в Филях». Тема: «Что делать с семью сотнями супостатов, которые должны неожиданно нагрянуть в ближайшие дни?»
На совете присутствовал и Гинтовт. Фомичев слушал предложения и молчал, не показывая своего отношения к ним. По крайней мере, старался. Сдаваться, как предлагал небезызвестный Кац, никто не собирался. Планы были один кровожадней другого. Нет! Никто не предлагал убить всех до единого и так далее. Съесть их детей и продать в рабство женщин – тоже. На совете собрались все же люди цивилизованные, поэтому предложения ограничились расстрелом прямо на реке. В этом случае присутствовали две разновидности – из «максимов» с судов или из пулеметов с вертолетов. Второе предложение – дать врагам высадиться и использовать пулеметы бэтээров и БМП. Эти варианты Фомичев отверг сразу. Использовать роту Черныха и тем самым срывать сроки операции в Итиле, как продолжал называть Хамлидж Фомичев, он тоже отказался. Тогда члены совета поинтересовались его вариантом переубеждения семи сотен злых мужиков, вооруженных холодным оружием и привыкших им пользоваться, не морщась от вида крови и запаха дерьма из распоротых животов.
Фомичев вздохнул и начал излагать свое видение
