— Цири уехала утром того дня. Я по глупости полагал, что она не вернётся, — парнишка сглотнул, не смея посмотреть в глаза ведьмаку. — Не знаю, что пошло не так. Бонарт едва меня не прикончил. Силы отреагировали на опасность, и я переместился, вернувшись в свой прежний мир.
— Почему ты не отправился с ней в то утро? Почему вы разделились? — глухо пробормотал Геральт, уставившись прямо перед собой.
— Ты спрашиваешь, почему? — Кирилл горько рассмеялся. — Не утруждай себя обвинениями.
— Я лишь хочу знать правду.
— Она сама так решила. Захотела объявить миру, что она не безродная, что у неё есть титул и земли, некогда отнятые у её бабушки. Почему я здесь, а она всё ещё неизвестно где? — Кирилл наконец взглянул на Геральта. — Именно в то утро я понял, что устал. Устал всё время следовать за ней тенью и оберегать. Защищать её лишь затем, чтобы в очередной раз понять: ей не нужна моя опека в минуты, когда моё мнение расходилось с принятым ею решением. Так было с самой нашей первой встречи в Каэр Морхене. Когда-нибудь это должно было прийти к финальной точке. Я решил всё в тот день, надеясь, что она сумеет найти себя. Но никогда не хотел, чтобы всё закончилось так, как закончилось. Но чтобы ты не решился сделать, не ищи Цири у императора — она никогда не была у него. Всё это время мы были совсем в другом месте.
Кирилл увидел, как глубокая тень залегла на лице ведьмака, пока тот слушал рассказ своего ученика. Видел, как эмоции быстро сменяли одна другую: видимо, сказанное окончательно расстроило и без того натянутые нервы. Оба молчали.
— Не представляю, через что вам пришлось пройти, — наконец вымолвил Геральт, и ладонь его стиснула больное колено. — Характер Цири — худшее, что она унаследовала от своей бабушки, поверь, я знаю. И понимаю, ты сделал всё, что было в твоих силах. Иногда даже могущественная магия бессильна.
Кирилл молчал. Отвернулся. Он не рассказал про сон, что снился ему перед резнёй в Ревности. Не поведал ведьмаку всей правды. Он мог уехать с ней, отговорить. Но не стал. Обругал сам себя за минутную слабость и, вернув в голос уверенность, обратился к Геральту:
— Ты тоже не виноват в том, что случилось тогда на острове. Судьбу не переменить, так ведь говорят. Начертанное так или иначе всё равно бы сбылось.
— Не судьба изменила наш путь, — сухо пробормотал ведьмак, поднимаясь на ноги. — Это сделали люди. А люди, в отличие от эфемерной судьбы, всё ещё могут изойти кровью.
Дикий визг заставил их подскочить на месте, осоловело озираясь по сторонам. Геральт рванул с места и на бегу грязно выругался, проклиная колено, которое резко пронзила очередная волна пульсирующей боли.
— Куррва мать! — заорал попугай Хивая, когда краснолюд кинулся вслед за ведьмаком. Остальные бородачи, бросившись к детям, хватали их в охапку и тащили в сторону — прочь от неизвестной опасности. Кирилл не отставал и на бегу едва не столкнулся с лучницей, появившейся словно из-под земли.
— Там! — Мильва указала направление.
Девчушка лет девяти стояла, словно окаменев. Её глаза, наполненные ужасом, неотрывно следили за гнилой корягой, окружённой поваленными стволами высохших деревьев. Геральт подскочил к ребёнку и, схватив малышку, попятился. Кирилл замер, прокручивая в голове заученные наизусть названия чудовищ.
Мильва натянула тетиву и недоуменно вскинула брови, когда Кирилл внезапно сжал ладонью рукоять лука. Покачал головой и отвёл оружие в сторону.
— Все назад, — едва слышно пробормотал Геральт, прижимая девчушку к себе. — Медленно. Тварь настигнет вас раньше, чем вы успеете сказать «курва мать».
— Тьфу ты, куррва мать. Я-то думал, что людоед какой, а это так, рак-переросток, — сплюнул Хивай, крепко сжимая свой сигилль в руках. — Столько шуму из-за недоразумения. Разве вы, ведьмаки, не по части сих зверушек-то будете?
— Принесите крышку от котла и черпак, — тихо продолжил Геральт.
— Чавой? Не расслышал я.
Но Кирилл уже подбежал к телеге, выудив на свет всё необходимое. Ведьмак подмигнул и со всей дури заколотил черпаком по крышке. Заорал Хивай, Мильва прикрыла уши ладонями и скривилась, Лютик последовал её примеру, вжав шею в плечи.
— Кончай грохотать! Хватит! Сбежал твой рак-переросток! Посуду, посуду изломаешь, дери тебя гуль!
— Повезло, — бесстрастно констатировал Геральт, возвращая краснолюду его собственность, — эти твари крайне восприимчивы к громким звукам.
— Если у них жопа чувствительнее моей, то и хер с ним, — Хивай почесал ухо, тряхнул головой. — До сих пор всё в заду свербит из-за твоего концерта.
Кирилл и Лютик захохотали, наблюдая забавную перепалку ведьмака и краснолюда. Эти бородачи нравились парню всё больше и больше. Было в них что-то настоящее, не фальшивое. Говорили они в лоб и прямо, и вели себя точно так же. Не скрывались, не шушукались по углам. Всё на виду и при всех. Редкое качество, которое не у каждого встретишь.
— Хватит горло рвать, парень, — усмехнулся Хивай. — Живо все собираться. Ведьмачий концерт может навлечь на нас беду похуже чудища в раковине. Сворачиваем стоянку, собираем детишек! Отправляемся! Живей, живей! Бодрей!
***
К вечеру, когда глубокие сумерки опустились на лес, краснолюды устроили привал. Перекусив чем богаты были, мужички устроились полукругом и начали играть в гвинт. Кирилл, не скрывая любопытства, присел ближе, внимательно наблюдая за бородачами.
— Что, парень, интерес берёт? — хмыкнул Калеб, рассматривая карты в руках. — Вон, трубадуру тож интересно.
Кирилл и Лютик переглянулись, пожав плечами. Поэт вновь устремил взгляд на играющих, напевая себе под нос куплет новой баллады. Хивай и Геральт стояли в сторонке и о чём-то негромко беседовали: слов нельзя было разобрать.
— Ты чего творишь, попугай необщипанный! — выкрикнул Страттон, бросая карту в остальную кучу. — Ты почему козырем бьёшь, когда можешь обычной?
— А ты в мои карты зенки-то не тыркай! Как дам по башке!
— Я и без зенок знаю, что так у тебя к чему, Варда!
— Два листа и сердце против твоих, а? Ну, ну? Что, обоссался?
— Гвинт! На те козырь, на те другой! А, вот подотрись ещё и этим! — Калеб довольно цокнул языком, увидев на лице потерпевшего поражение собрата досаду. — Что? Язык проглотил?
Весёлый гомон краснолюдов заполонил всю поляну. В отблеске костра Кирилл увидел, как Геральт схватил Лютика под локоть и потащил в сторону, явно чем-то недовольный. Мальчик тут же поднялся на ноги и, изо всех сил стараясь
