— Твою мать… — зло шепчет Анхель.
Я встаю на ноги, обнажив оружие, в ожидании неприятностей. Но алерты по-прежнему молчат. Лесли предполагает, что так, возможно, показывают смену дня и ночи. Доля истины в этом есть. Затем она роется в сумке и зажигает спичку. Под этот тусклый свет Джерри открывает свой чемодан и достает оттуда пару небольших настольных фонарей. Свет от них очень тусклый, но этом нам на руку. Он располагает их в углах комнаты, поближе к выходу. Так мы сможем увидеть тех, кто к нам подходит при этом, оставаясь в тени. Едва мы устраиваемся, как становится резко очень холодно. А вот это уже плохо. В слабом свете фонарей, я вижу, как изо рта Деда идет пар.
— Дело плохо. Нужно как-то разжечь костер, — говорю я, потирая руки.
— Из чего? Из пыли и грязи? — голос Джерри не так жизнерадостен, как раньше. Он кутается в свою рубаху, которая еще не успела просохнуть, пытаясь согреться.
— У Лесли есть копье. Мирта, дай нож, я его распилю.
Анхель берет у меня оружие. Я же, взяв один из фонариков, выхожу посмотреть, что происходит в ангаре. Там света также нет. Я напрягаю слух: где-то слышны едва различимые голоса. Сегодня ночью вряд ли кто-нибудь осмелится выйти на охоту.
Осторожно прохожу дальше, туда, где мы видели кучу исписанных бумаг. Я быстро собираю макулатуру, внимательно прислушиваясь к посторонним звукам. Собрав достаточно возвращаюсь обратно. Анхель как раз наготовил несколько деревяшек. Мы собираем костер под присмотром Лесли, поскольку она единственная, кто посещал занятия по выживанию. Холод усиливается, и я очень благодарна Цинне за костюм: в нем я не чувствую холода, мерзнет только лицо и пальцы, не закрытые перчатками. У остальных зуб на зуб не попадает. Лесли щелкает пальцами.
— Бумага. Нам нужно больше бумаги!
— Зачем? — спрашивает Джерри.
— Затолкаем ее под одежду, так будет теплей.
Я возвращаюсь в ангар и собираю как можно больше газет и листовок. Все кроме меня распихиваю макулатуру. Джерри особое внимание уделяет штанам. Со второй попытки нам удается разжечь небольшой костерок. Мы все плотно рассаживается вокруг него, грея озябшие руки. Трудностей добавляет то, что мы очень уставшие и вот-вот можем вырубиться. Анхель предлагает устроить дежурства до утра. Первой вызывает Лесли, сославшись на то, что все равно не сможет уснуть. Я даю ей один из своих ножей. Джерри, устроив из газет что-то типа подстилки, ложится в угол комнаты и тут же вырубается. Анхель и Дед устраиваются рядом с ним, я же решаю посидеть еще сколько-то, пока сон полностью меня не одолеет. Я смотрю на слабо потрескивающий костер и не замечаю, как засыпаю. Перед этим я отмечаю, что дышать становится почти нечем.
— Наша задача теперь состоит в том, чтобы объяснить, почему вообще возникает электрический эффект, раз изоляторы фактически являются изоляторами и не проводят электричества. Это же элементарные правила!
Я распахиваю глаза. Странная комната наполнена зеленым свечение. Встаю на ноги, но такое ощущение, что этот процесс занимает у меня вечность. Все словно в тумане, в ушах какие-то голоса.
— Если мы положим между пластинами кусок изолирующего материала, например, стекла или плексигласа, то емкость возрастет. Это, разумеется,
означает, что при том же заряде потенциал стал меньше, но разность потенциалов есть…
Я поворачиваю голову на голос. Рот открывается от удивления: передо мной стоит тот самый мальчик из Дистрикта-3, который помогал нам на устанавливать мины. Я не знаю его имени, да и никто не спрашивал. Сейчас он стоит спиной ко мне в своей желтоватой куртке и что-то вещает стене. Слышу сзади шум. Прошла вечность, прежде чем мое тело полностью повернулось в сторону звука. Катон также, как и Третий стоит у стены и меланхолично бьет кулаком в стену. Интересно, как мы оказались в этой странной комнате?
— Джерри, Джерри очнись!
К Третьему подходит его напарница с респиратором на лице. Она дергает его за плечи, но он настолько погрузился в свою лекцию, что не обращает на нее ни малейшего внимания. Девчонка подбегает к Катону и дергает его за рукав куртки. Почему она с нами? Она же умерла во время резни, я это видела собственным глазами.
— Да что с вами такое?! — девчонка подходит ко мне. — Мирта, очнись! Ты слышишь меня?
Конечно я тебя слышу, маленькая мерзавка. Странно, что ты вообще смеешь ко мне обращаться, да и еще и прикасаться. Мои губы кривятся в усмешке, я откидываю полу куртки и достаю небольшой ножичек. Третья округляет глаза и отступает назад.
— Ты чего? Все-все-все! Я не лезу, все. Видишь, я отошла. Все нормально, — девчонка отступает к стене.
— …остается сделать единственный вывод, что на поверхности диэлектрика должны находиться положительные заряды. Раз поле уменьшилось, но все же не обратилось в нуль, значит… — мальчишка, по имени Джерри выходит из комнаты, продолжая кому-то рассказывать о физике. Его напарница выходит за ним и пытается вернуть в комнату.
Я пялюсь в открытый проход: их голоса все удаляются и удаляются, а в моей голове начинает твориться какофония. Я закрываю уши руками и оборачиваюсь на Катона, он стоит вплотную ко мне и с ненавистью смотри мне в глаза. Он тяжело дышит, сжимает-разжимает кулаки.
— Это ведь ты сделала… Тогда тоже ты, сволочь… Из-за тебя они мертвы! Ты сдала их также, как и меня!
Он хватает меня за куртку и с силой швыряет в стену, что я на мгновение теряю дух. Я не успеваю достать нож, как он снова хватает меня и вжимает в стену. Ласково проводит пальцами по моей шее, так что я теряю голову. Я издаю стон возбуждения, прикрываю глаза, но тут руки Катона сжимаю вокруг моей шеи. Я не успею набрать воздуха и чувствую, что задыхаюсь.
— Из-за тебя, из-за тебя, все из-за тебя, — рычит он сильнее сжимая руки.
Я почти теряю сознания, но из последних сил бью его коленом в пах. Он отпускает меня, и я, улучив момент, уношу ноги. Я не знаю куда я бегу, сердце бьется как бешенное. Я еле дышу, от усталости оседаю на пол. Голоса в моей голове усиливаются. Я чувствую как что-то влажное течет по моей шее. Отшатываюсь от стены: на ней виднеется кровавое пятно. Я щупаю голову и корчусь от боли. Открыв глаза я с удивление обнаруживаю себя на городском кладбище Дистрикта-2. Ноги
