— И что сложно там?
— Да нет… Как обычная школа, только уроки сложнее. Нет, нас еще и обычным урокам учили: читать, писать, общим знаниям. Даже мертвому языку. Пару фраз.
— Ого! Круто! Я слышал, кстати, что Второй дистрикт, как и Капитолий косит под Римскую империю. Всегда было интересно увидеть это вживую, — Джерри мечтательно вздыхает и делает глоток воды.
— Ты жалеешь о чем-нибудь? — этот вопрос случайно вырывается у меня. Джерри задумывается.
— А знаешь, да. О двух вещах. Иногда я думаю: что было бы со мной, если бы я не спрыгнул с поезда? Мог бы я выжить на арене? Сейчас мне тридцать с лишним и я по-прежнему жив. Ну, конечно, из-за того, что ты рядом со мной, но все же. А тогда я был молод и вполне здоров. Мог бы, наверное, потягаться… Или нет. Ну в общем об этом.
— А вторая вещь?
Джерри вздыхает.
— А вторая… Ну, у меня никогда не было отношений. То есть это ладно, нет, у меня никогда… Короче, я никогда ни с кем не спал. Ну то есть близко. То есть… Короче, я не занимался сексом, вот, — он немного краснеет и с улыбкой добавляет. — Тридцатилетний трибут-девственник. По-моему, звучит круто, да? Выиграю или умру, а прозвище останется и никто его не переплюнет.
Он заливисто смеется.
— Знаешь, вот если ты тридцатилетний девственник, то я почти двадцати двухлетняя.
Джерри перестает смеяться. Смысл моих слов доходит до него не сразу.
— Погоди, ты сейчас серьезно?
— Ну да.
— Да как так-то?
Он искренне недоуменно на меня смотрит, а я искренне не понимаю, что его смущает.
— Ну вот так. Некогда мне было.
— В смысле? Ну ладно я — с самого детства в тюрьме, там особо не разойдешься в этом плане. Нет, мне предлагали, но это были мужчины, а я не такой. А ты-то? Ты же была свободной!
— Я же сказала, что не замужем…
— Ты серьезно? — Джерри вновь посмеивается. — В этом причина?
— Ну, смотри: я в пятнадцать лет вернулась с Игр, — начинаю оправдываться я. — До восемнадцати лет точно нельзя, а потом у меня было много дел. Менторство, обучение трибутов. Совсем не до этого… Кончай ржать!
Я раздраженно смотрю на Джерри. Под моим взглядом он замолкает, но я вижу, что его это забавляет.
— Да ладно тебе. Это круто, кстати.
— Что «круто»? — я вновь сверлю взглядом дверь, скрестив руки на груди, словно маленький обиженный ребенок.
— Беречь себя.
Я на это ничего не отвечаю.
— Я никогда не была свободной, Джерри. Так что уже лучше так, чем потом страдать о том, что кого-то оставил или к кому-то не вернулся.
Вновь повисает тишина. Джерри крутится на месте, время от времени взъерошивает волосы. Вдруг он садится напротив меня, упирает руки в бока и смотрит с прищуром.
— Мы можем помочь друг другу лишиться этих званий, — говорит он серьезным тоном. Он поигрывает бровями, подмигивает мне.
— Спятил? — спрашиваю я.
Мы с минуту молча смотрим друг на друга: Джерри серьезно, я — ошарашено. Наконец, он первый сдается: на его губах появляется улыбка.
— Ты проиграл! — кричу я ему.
Нас накрывает смех, граничащий с помешательством. Я хватаюсь за живот, который начинает болеть то ли от голода, то ли от смеха. Джерри перекатывается по комнате. Слезы подступают к глазам.
— Внимание, трибуты, внимание!
Я резко встаю на ноги.
— В Играх осталось шесть участников, а значит, завтра на рассвете у Рога изобилия состоится пир. Не торопитесь отказываться от приглашения! Мы знаем, что вы все в чем-то нуждаетесь: в воде, оружии, еде, лекарствах. Все это подготовили для вас ваши спонсоры, все — наивысшего качества. Эти дары будут вас ждать у Рога изобилия в чемоданах с номером вашего дистрикта и первой буквой вашей фамилии. Не волнуйтесь: где бы вы ни были, вы в любом случае сможете выйти в Рогу. О начале пиршества мы вас предупредим. Приходите — другого шанса больше не будет.
Объявление заканчивается. Вот значит как: нас осталось шесть. Кто же мог выжить? Точно Лестер, возможно, Лилит и Мэг — она наверняка осталась жива после моего попадания. Кто еще? Анхель? Скорей всего. Точно будет известно только после девяти вечера.
— Близится финал, — говорит Джерри. — А знаешь, что еще это значит? 74-е Голодные игры и победа твоего ментора.
Я киваю. То, как Лестер убил Гейла совпадало с Уэйдом. Только тот не месил лицо своего противника в кровавое месиво, а просто несколько раз ударил. Что же сделал такого Катон, что запало бы Лестеру в душу? Я помню все убийства Блейка, но они были обычными, ничего примечательного. Что же может понравиться маньяку. Еще этот пир. Не хватает схлестнуться с ними двумя у Рога. Может, он отправит Лилит: она с радостью выполнит любой его приказ, всегда выполняет за него грязную работу, прямо как…
— Джерри, бумага с ручкой есть? — выпаливаю я, сообразив все сразу.
— Ага, — Джерри протягивает мне, что я просила.
— Отлично… Черт, надо же, вот ублюдок…
— Что такое?
— Все просчитал, но ничего, посмотрим, кто кого — я кладу бумагу на пол, сдираю с ручки колпачок. — Джерри, какие дистрикты сейчас остались в Играх?
— Э… Первый, Второй, Третий и Четвертый. Ха, я один среди профи…
— Ага, — я записываю цифры в столбик: по две единицы, двойке; тройке и четверке. — А какие остались на 74-х помнишь?
— Да. Второй, Двенадцатый, Одиннадцатый и… Пятый, кажется.
Я киваю и заполняю сбоку второй столбик с числами.
— Отлично. Теперь смотри: ничего не кажется странным?
— Ну, — Джерри смотрит на листок. — Дистрикт-2 есть и там и здесь. Там было два дистрикта с двумя участниками и здесь так же… Что-то я не понимаю…
— Тогда пир тоже состоялся, когда нас осталось шестеро и тоже всем было что-то нужно. Ты помнишь, кто единственный умер на пиру?
Джерри смотрит на меня в упор.
— Ты.
— Именно, — я зачеркиваю верхнюю двойку в первом столбике. — А сейчас кто должен умереть?
— Э… Тоже ты?..
— Не совсем. Умереть должна девушка из Дистрикта-2, — я зачеркиваю двойку во втором столбце. Джерри тупо моргает, глядя на меня. — Но это необязательно я.
— Ты… Ты считаешь, что Вильямс нарочно…
— Да! Да, именно так я считаю. Иначе зачем он дважды отпустил Гейла? Зачем он спас меня от него, зачем не дал утонуть? И почему он всегда, когда меня видит произносит одну
