— За все приходится платить, — процедил ведьмак, справляясь с гневом, но потом понял подавленное состояние девушки и добавил мягче: — Мы бы заняли ее место.
— Прости, — выдохнула Эми и стиснула зубы.
— Не будем больше об этом.
Лютик попеременно разглядывал Эми и Геральта, не веря своим глазам, и те его не торопили. Сложно было определиться, что страннее: помолодевший на десятки лет ведьмак или новоиспеченная ведьмачка.
— Что все это значит? — выдавил бард и закрыл наконец рот.
— Можно конкретнее? — Геральт подал знак трактирщику.
— Конкретнее? — вскинулся Лютик. — Я тебя когда первый раз увидел, ты был гораздо помятее, а ведь страшно вспомнить, как давно это было... Если ты рецепт какой открыл, то давай уже, делись! Мне, как человеку искусства, в первую очередь необходима вечная молодость!
— Поверь мне, Лютик, ты этот рецепт давно уже знаешь.
— Что-то по мне не видно! А ты почему седеешь?
— Наоборот, — прояснила Эми, жадно поглощая горячую похлебку.
— Что значит «наоборот»? С вами с ума сойдешь! И с глазами у тебя что? Как там твоя практика с магией?
— Ой, надоело, — Эм небрежно махнула рукой. — Решила пока сменить род деятельности.
— Это как вообще?
Брови Лютика грозились добраться до волосистой части головы. Опасаясь за благополучие друга, ведьмак решил его утешить:
— Она просто шутит, расслабься. Видимо, частые перемещения по мирам и повторяющиеся смерти как-то влияют на сознание и чувство юмора.
— Ка-какие еще смерти?
— Ее, конечно, не мои же. Я только пару раз умирал, не больше, а Эм у нас по этой части просто магистр. Видел бы ты ее с изуродованным шрамами лицом… Впрочем, хорошо, что не видел.
Лютик медленно моргнул. Геральт дождался, пока друг приложится к кружке и невзначай ляпнул:
— Цири беременна.
Когда Лютику удалось прокашляться, он просипел:
— Да вы меня в могилу сведете! Если в конце разговора выяснится, что я - женщина, то я в нем не участвую!
— Чего шумишь? — обратился к барду запыхавшийся худощавый мужчина, приземлился рядом и залпом осушил его кружку.
— Вопиющая наглость, — пожурил его Лютик, но представить незнакомца не успел.
— Право, не ожидал, — мужчина вытер рот и протянул Эми руку. — Такая красота и в таком неподобающем месте, как радуга над заснеженной равниной! Как звать Вас, прелестница?
— Руки убери, — предупредил Геральт.
— Странное имя. А это, должно быть, Ваш сердобольный дядя? — спросил мужчина без задней мысли. Эми искренне расхохоталась и погладила Геральта по плечу.
— Разве не чудо? На деда ты уже не тянешь!
Ведьмак резко поднялся и направился на улицу.
— Еще один сюрприз, — обалдел Лютик от необычной реакции друга. — Ты что же, специально его дразнишь?
— Не бойся, он сейчас вернется, — заверила Эми.
— С чего ты взяла?
— Я что-то не понимаю, только не понимаю, что, — вмешался незнакомец.
— Чую в тебе стервозный зародыш…
Лютик хотел было также отметить, что вкус Геральта при близком рассмотрении не особо изменился, но Эми и так уловила его мысль. Она не собиралась описывать Лютику, с какой безжалостностью и неистовством Геральт обрушивал на нее свой гнев в подобных ситуациях, оставляя ее в покое лишь под утро, совершенно изможденную. При одном воспоминании об этом девушку окатило волной сладостной истомы, но она моментально взяла себя в руки.
— И как тебя зовут? — повернулась она к барду.
— Дьюла, но я предпочитаю, чтобы меня называли Сладкоголосым.
Эми улыбнулась.
— Это ты распространяешь балладу о черноволосой чародейке и беловолосом ведьмаке, которые уединились в заброшенном замке и там встретили «закат своих лет», или как-то так?
— Да, — бард горделиво вздернул голову и пригладил волосы. — Это мое детище.
— У меня есть идея для новой баллады, о чудесной D’hoine и великолепном Aen Seidhe…
— Само название вызывает смех! — Бард повеселел от этой идеи и повернулся к Лютику. — Только представь такую глупость!
— А ты помолчи и сначала послушай. Жила-была прекрасная девушка с бирюзовыми глазами. Скажем, принцесса. Из далекого севера она прибыла в густой темный лес, собирала цветочки и слушала птиц, но тут перед ней появился красивый и мужественный эльф с черными, как смоль, волосами. И он, как увидел ее, понял: она - все, что он искал столетиями. — Эми подождала, пока бард прокашляется, и продолжила: — И вот, он упал перед ней на колени и предложил ей стать его супругой. Из кустов выбежал страшный зверь и хотел ее растерзать, но эльф вынул из колчана три стрелы и одновременно выпустил их в противника…
— Почему не пять стрел одновременно? — поинтересовался Лютик.
— И они зверя зажарили и съели на ужин? — предложил Дьюла.
— Нет, там что-нибудь еще из кустов выбежало, — Лютик посмотрел на приятеля.
— Например, теща.
— И сто слуг разом, которые должны были подготовить пышную свадьбу.
— Такую же пышную, как и те кусты…
— И обязательно еще один великолепный мужик, который тоже влюбился в эту девушку…
— И он упал навзничь, как ее увидел, она же чудесная!
— А если свадьба была далеко от того дерева, где свершилась судьба, то путь их украсило множество тел великолепных мужиков.
— А теща бежала сзади и ругалась отборными словами.
— Точно, потому что принцесса ушла из дому, оставив ворох грязной посуды и недоенную корову.
— А еще ей жалко было, что столько бесхозных мужиков даром пропадает.
— А в кармане у «принцессы» был маленький дворец. Она его поставила, полила водой и вырос он большой-пребольшой…
— А в этом дворце жил гигантский людоед, но он тоже влюбился в принцессу!
— И поэтому решил ее сожрать, не готовя.
— И тогда эльф быстренько собрал катапульту и метнул в него три снаряда одновременно…
— Прекратите! — почти закричала Эм, задетая за живое. — У них все по-настоящему! Он бы не стал, борясь с отвращением, развращать ее с корыстной целью! А в конце они создали волшебный город и жили там втроем, вместе с…
Эм окончательно стихла и успокоилась.
— Мне все же интересно, — Лютик прекратил вертеть ложку и посмотрел на нее в упор, — а когда из кустов, вслед за всей этой братией, вылезет ведьмак?
— Никогда. — Эм горько усмехнулась и пояснила: — Эта баллада про истинное чувство, как у черноволосой чародейки и беловолосого. Здесь нет места для третьего персонажа. Хотя теща не считается, так и быть…
Эми замолчала и резко обернулась на звук хлопнувшей двери. В таверне, и так почти пустой, стало совсем тихо, не считая мерного жужжания мух.
— Вон он! — рявкнул огромный бородатый мужик, чуть подбросил в воздухе топор и направился прямо к их столику. За ним последовали еще двое, коротышка и сутулый мужчина опасного вида.
— Чьи друзья из вас двоих, господа барды? — усмехнулась Эми, оценила потенциальную опасность троих противников и проследила за дурацкой шапочкой Лютика, уплывающей под стол. Его коллега не преминул последовать доброму примеру. Не дожидаясь, пока громила снесет убежище, она встала у него на пути и нагло поинтересовалась: — В чем проблема?
— Пшла вон с дороги! — взревел чужак и протянул вперед лапищу, чтобы ее оттолкнуть. Эм легко увернулась.
— Негоже хамить дамам и обижать больных телом, умом и вкусом, — пожурила она троицу, не обращая внимания на крики и проклятия испуганного трактирщика. Под столом что-то возмущенно крякнуло и переползло под стол по соседству, заблудившись в юбках сидевших за ним женщин. Последние с визгом принялись пинать и не глядя лупасить ложками непрошеных гостей.
Коротышка отделился от приятелей, достал кортик и ощерился, вызывая у женщин новый приступ паники и желание составить бардам компанию, но дойти не успел: Эм преградила ему дорогу, выбила оружие и воткнула его в столешницу.
— Давайте договоримся так…
Эми не закончила. Коротышка бросился ей в ноги, выставил вперед кулак, целясь в солнечное сплетение, и девушке пришлось отпрыгнуть, одновременно уходя от клинка сутулого. Такая неожиданная подлость ее разозлила.
— Я до обеда не планировала никому кишки выпускать, не надо настаивать!
— Какая наглая тупая девка! — возмутился громила и отбросил топор. — Руками голыми выверну!
Это было проще всего: потянуть из-за спины рукоять, сделать несколько движений кистью, вытереть лицо и выйти. Но Эми больше не могла отнимать жизнь без видимой на то причины. Она схватила закопченную сковороду, вытряхнула из нее жареную картошку и покрутила ею для пущей эффектности. Сутулый злобно сплюнул, рванулся вперед, надеясь на свою ловкость, получил чугуном по темени и приземлился прямо у ног перепуганных женщин. С трудом приподняв голову, он разглядел под столом дурацкую шапочку и слег окончательно под тяжестью второго удара.
Эм оттолкнулась от скамьи, перепрыгнула через голову на стол и треснула громилу по локтю, когда он протянул к ней руку. Противник взвизгнул, отпрянул, споткнулся о скамью сзади и ушел головой под опустевший стол.
— Моя мебель! Мое имущество! — трактирщик тряс в мольбе руками, не забывая держаться на безопасном расстоянии.
Эм подошла ближе к коротышке, поднявшему меч, дождалась удара по столу и наступила на лезвие ногой.
— Ну, давай, маленький, подпрыгни повыше, — подначивала она низкорослого, и от злости его даже затрясло, а лицо свело судорогой. С криком он бросился на нее сбоку, но передумал, схватил ближайший нож и метнул в Эми. Она отбила металл рукой, зажала коленями сковороду и ответила ему тем же, но тяжелой
