Эми выдохнула и стала вспоминать все, что знала о глубоких рваных ранах и методах лечения. Медик Тургалеас, за работой которого Эми часто любила наблюдать, обычно зашивал ткани иглой послойно. Она была готова попробовать все, что угодно, самочувствие Геральта быстро ухудшалось, он потерял много крови и быстро слабел. Но где взять кетгут?
По невероятному счастью Эм, эти нити оказались у старика-военного. Он хранил их для себя в случае необходимости вместе с хирургическими инструментами, которые были уж точно не моложе хозяина. Сам же он рассказал, что на поле боя как-то зашил себе бок между делом, но при этом зашивать ведьмака отказался: «глаза не те». История была невероятной, но у Эми не было на нее времени. Подготовившись к полевой операции – простерилизовав инструменты, приготовив горячую воду, она, потратив уйму времени, смогла сшить разорванные ткани. Нанеся сверху остатки приготовленной когда-то для нее самой мази и плотно забинтовав чистой тканью, Эми помыла руки и начала протирать Геральта теплой влажной тряпкой. Проводя мягкой тканью по его лицу, она задумчиво и внимательно вглядывалась в его черты, которые разгладились из-за его бессознательного состояния.
«Какой же ты красивый», – в бесчисленный раз подумала Эм и, подло воспользовавшись ситуацией, нагнулась к нему и прикоснулась губами к его горячим губам. «Украсть один поцелуй на память – не считается», – оправдала она сама себя, поправила подушку под его головой и промыла ведьмаку шею, руки, торс, ноги. Когда она закончила, в комнату вошли Лютик с крестьянином, которых Эми отправляла за лечебными растениями.
Еще через несколько часов Эм поняла, что ситуация ухудшается. Отвары, которые она приготовила, не имели никакого эффекта. Геральт бредил, стонал и мучился. Она пыталась узнать у него, какой эликсир может ему помочь, но не смогла добиться от него ответа. Стараясь не слушать его бред в страхе, что услышит имя чародейки, она шагала туда-сюда по комнате и пыталась придумать, как ему помочь.
Вдруг ее осенило: есть известные ядовитые растения, которые можно попробовать совместить и дать ему в больших дозах, ведь яд хорошо усваивается его организмом. Конечно, существовала серьезная опасность умереть от отравления, но и на этот раз Эми решительно настроилась рискнуть жизнью другого. Оставив Геральта под присмотром Лютика, она собрала вьюнок, белладонну, черную белену, весенний горицвет, и приготовила из них лекарственное средство от невралгии, воспаления и боли, основываясь на интуиции, – так называемый ею метод «колдуйбаба-колдуйдед». Влив в страдающего ведьмака это отвратительное пойло, она села рядом и вздохнула. Теперь оставалось только ждать.
Геральт открыл глаза и сразу почувствовал омерзительное чувство во рту и пищеводе. Чем бы Эм его ни травила, оно, видимо, того стоило. Он сел и огляделся. Простая комната, куча окровавленных тряпок, рядом стакан с черно-зеленой вонючей жидкостью. Вероятно, та самая отрава.
Эм спала здесь, рядом, на своих руках, положенных на край стола. Геральт посмотрел на нее, вспомнил ее нежные руки, ласковые слова, скромный поцелуй и почувствовал, как разливается тепло в его груди. Аккуратно покрутив поврежденной ногой, он нашел ее в удивительно хорошем состоянии. Похоже, у девушки и правда были навыки врачевания.
Эми проснулась от его движений, посмотрела на него и широко улыбнулась. Теперь все будет хорошо. Ущипнув его за здоровую ногу, она сказала притворно недовольным голосом:
- Ну и возни с тобой, дорогуша.
- С тобой, знаешь ли, не меньше, – ведьмак улыбнулся и тепло на нее посмотрел.
- Знаешь, это будет самый уродливый и кривой твой шрам, – с гордостью заявила она.
- Не сомневаюсь, – хмыкнул ведьмак и попросил поесть.
По настойчивым уговорам Эми, она и ведьмак остались в поселке еще на двое суток. Лютик, удостоверившийся в неопасном состоянии друга, покинул их незамедлительно: до Дорьяна можно было добраться при большом желании за полдня, и не было никакого смысла ограничиваться небольшим поселением. Договорились встретиться там, на месте.
Эми ухаживала за ведьмаком, как строгая любящая сестра. Волнуясь за свою неуклюжую работу, она не позволяла Геральту вставать на ноги ни под каким предлогом. Поначалу он чувствовал себя неудобно, но вскоре вошел во вкус и даже начал наглеть, за что незамедлительно получал. Вообще, их общение было легким, эмоциональным и полным одним им понятного юмора.
Эми начала ловить на себе его странные взгляды, которые не могла понять, как ни старалась.
Проведя вместе два дня и две ночи, они выехали в сторону Дорьяна утром третьего дня, в который как раз и ожидалось празднество.
- Как здесь красиво, – прошептала Эм, увидев обилие костров и пляшущих людей. Повсюду играла музыка, все танцевали, улыбались, смеялись. Казалось, это был один большой организм, который упивался жизнью, легкомысленно оставляя позади все волнения и проблемы.
Эми тут же поддалась этому настроению, состоянию счастья и блаженства. Слившись с толпой, она органично вписалась в нее и продолжила ее замысел. Лица людей, движения, тепло и свет костров, музыка… Все это опьяняло, давало ощущение нереальности.
Геральт смотрел на девушку, не отрывая глаз. Он перестал сопротивляться тому интересу, который она вызывала. Ему очень хотелось попробовать ее, почувствовать снова ее нежные руки, узнать, как это – любить ее тело. Он наблюдал, как она кружится в толпе в своем желтом платье, как светится счастьем, как притягивает взгляды других мужчин. Она сама была светом, жизнью, благодатью, надеждой и добром.
Геральт не мог больше сдерживаться. Он поймал ее в движении, заглянул ей в глаза и… Поцеловал. Медленно, с толком.
Эми, почувствовав его плотные губы, настойчивый язык, от удивления расширила глаза, но затем отдалась невероятным, сильным ощущениям. Ее ноги предательски подкосились, и Геральт крепче прижал ее к себе.
Он подумал о том, чтобы увести ее сейчас в лес неподалеку, и овладеть ею прямо там, но его планам не суждено было сбыться. Эми, изменившись в лице, отстранилась от него и сказала так тихо, что он еле расслышал:
- Ты и она… В лесу… На плаще… Костры…
Геральт напряг свою память. Да, он и Йен, Беллетэйн. Они были вместе, любили друг друга, и это было прекрасно. Они говорили о том, что предназначены друг для друга, о том, что их чувства – настоящие. Разве это неправда? Каждый раз это воспоминание вызывало в нем так много эмоций. Но сейчас, в эту минуту, он не чувствовал ничего, кроме вкуса губ Эм, и не видел ничего, кроме ее светло-бирюзовых глаз и милого лица, на котором плясали отсветы костра.
- Я видела достаточно, – сказала Эми уже громче, – хочу обратно в гостиницу.
Геральту нечего было сказать.
Эми больше часа наворачивала круги по гостиничной комнате. Она давно уже успокоилась, пришла в себя
