Эми с радостью откликнулась, взяла в одну руку сумку, другой придержала несчастную под локоть, и они двинулись дальше по улице.
- Как тебя зовут, добрая душа? – спросила женщина, передвигая ногами.
- Эми, – отозвалась та.
- Хорошее, но странное имя. А что ты делаешь в городе? – поддерживала беседу полная женщина.
- Я тут с любимым, по делам. Мы поедем на праздник Солнцестояния в Дорьян, – гордо поделилась девушка.
- О… Говорят, там красиво и интересно, – поддержала женщина.
Вскоре они свернули в бедный квартал. Видя подозрительных личностей вокруг, Эми напряглась.
- Не бойся, все хорошо, – утешила ее полная женщина, – смотри, а вот мой дом, – она показала на старое обветшалое строение, стоявшее обособленно от других домов. Толкнув девушку внутрь, она закрыла за ней дверь. Эми очень удивилась, обернулась и увидела тех самых четверых из леса.
- Гляньте-ка, это же баронесса фон Гондон собственной персоной! – воскликнул один из них и заскрипел, вероятно, смеясь.
Главный наемник подошел к ней, посмотрел на нее внимательно, сорвал с ее головы заколку вместе с волосами и толкнул ее ногой в живот.
- Это за выходку в лесу, – он положил заколку себе в карман и отвернулся.
Девушка упала, пытаясь вдохнуть, прищурившись от боли. Немного придя в себя, она села на полу и с трудом произнесла:
- Вас, наверное, в детстве очень обижали.
- Че ты там бормочешь? – вскинулся главный, но остановился, схватил ее за руку, зашвырнул в комнатку дальше и запер дверь.
Эми осмотрелась вокруг. Ничего, пустая комната. Только грязь. Она подошла к заколоченному наглухо окну, пытаясь разглядеть что-нибудь в щели. Бесполезно. Затем она стала шагать туда – обратно, прикидывая, что можно сделать, и где она ошиблась, но ничего не приходило в голову. В отчаянии она обняла себя за плечи.
Геральт сидел в том же богато украшенном большом зале, что и вчера, и невероятно злился. Принцесса Адда, сохраняя прежний стиль и содержание беседы, упрямо не желала отказываться от своих замыслов. Несколько раз она «случайно» задела его молодой грудью, когда появлялась такая возможность, и настойчиво заглядывала в кошачьи глаза.
Воспользовавшись ситуацией, ведьмак выяснил, что Фольтест сейчас отсутствует «по особо важным делам», которые, как ни старался, девица ему не поведала. Однако это наводило его на некоторые мысли. В конце концов, когда, по его мнению, принцесса наговорилась вдоволь, он вежливо объяснил ей, что сейчас не имеет возможности помочь, хоть и был бы страшно рад, и с облегчением покинул королевские покои.
В комнате, в которой сидела Эм, становилось совсем темно. Наступал вечер. Главный, притащив табурет со свечой, долго и молчаливо смотрел на девушку, сидящую в углу, обнимавшую свои колени.
- Скоро выедем, – сказал он ей и добавил с улыбкой: – Твой братец будет счастлив, сделает из тебя сумку или трофей на стену.
Эми смотрела перед собой, упрямо сжав губы. Его это разозлило. Он подошел к ней, пнул ее и зашипел:
- Ты глухая?
Эми не отреагировала. Тут они оба услышали за стеной, помимо привычных громких голосов подельников, еще один, затем шум, крики, звуки борьбы. И все стихло.
«Геральт», – с облегчением подумала она. Главный напрягся, приготовил меч.
Действительно, дверь открыл Геральт. Точнее, кто-то на него похожий. Этот человек был настолько грозен, зол, беспощаден, что по-настоящему пугал. Эми сжалась.
- Это мое, – спокойно сказал вошедший, кивнув на нее. Главный осклабился и сделал выпад. Ведьмак без труда выбил его оружие, разбил ему лицо ударом кулака, а затем дал ему под дых. Главный упал на пол, катаясь, держась за лицо, и достал из сапога кинжал. Ведьмак сел на него сверху, отняв оружие, и несколько раз дал наемнику по лицу, пока тот не обмяк и не забулькал.
- Кто ее заказал? – спокойно и тихо спросил ведьмак, приставив оружие к глазу лежащего. Тот молчал. Ведьмак нажал на кинжал, который легко вошел в мягкую ткань под глазом. Наемник завизжал и застучал ногами, мучаясь от боли.
- Ничего не скажу тебе, козья морда! – выкрикнул он в ответ.
Эми вышла из оцепенения, и быстро приблизилась к мужчинам, умоляя:
- Геральт, пожалуйста, не убивай его, он сам не знает, что делает, прошу…
Ведьмак привстал и уверенным движением перерезал наемнику глотку. Пытаясь остановить поток крови, льющийся из раны, наемник подполз в сторону Эм и посмотрел на нее взглядом, полным ужаса, боли, желания жить. Затем он замер, и его глаз остекленел.
Наступила тишина. Эми не могла перестать смотреть на человека, который неподвижно лежал, хотя несколько минут назад думал, действовал, жил. Геральт вытер свой меч, убрал его в ножны и спокойно сказал ей:
- Пойдем.
Эми нагнулась как во сне, вынула у трупа из кармана свою заколку ватными руками, посмотрела на нее. И ее руки, и украшение были в крови.
Эми зашла в конюшню, и погладила рябую лошадь по гриве, прошептав:
- Яблочко, хорошая моя, любимая лошадка.
Протянув лошади морковку, девушка села рядом и обняла себя за колени. Она была невероятно подавлена. Кобыла, казалось, уловила ее настроение, и потыкалась о нее мордой.
- Эм, – услышала она сзади голос ведьмака. Он подошел к ней, присел рядом, погладил по спине. Не выдержав, она обернулась, обняла его и горько заплакала. Ей казалось, что она уже никогда не отмоет кровь с рук, а тот мир, в котором она так долго жила, перестал существовать окончательно и бесповоротно.
- Ну брось, – утешал ее ведьмак, чувствуя грусть. – Твоя прабабка сказала, что все будет хорошо. Наверное. А ведь она не ошибается.
====== 1.18. ======
Трое путников выехали из Вызимы рано утром.
Лютик, не привыкший к ранней активности, постоянно зевал и норовил заснуть прямо в седле. Ведьмак, в свою очередь, как обычно был собран и молчалив. Ну а Эм…
Эм была подавлена, как никогда в жизни. Перед ней стоял глаз наемника, полный страха, жажды жизни, отчаяния, боли. Как она ни пыталась отвлечься, занять свою голову чем-то еще, ничего не выходило. Напрасно Геральт утешал ее весь предыдущий вечер.
После того случая в заброшенном доме Эми четко осознала, насколько жизнь хрупка и ценна. Если раньше смерть была для нее больше страхом перед болью и неизвестностью, то теперь она для девушки стала больше чем-то решающим, неотвратимым и конечным. Был человек, уникальный, интересный, мыслящий. Но вот глаза его остекленели, и осталось только тело. Эми пыталась отогнать от себя мысли о том, что даже такие темные люди, как те наемники, имели близких, были
