— Это как? — Юра изо всех сил пытался показать, что ему интересна эта беседа, и у него это хорошо получалось. Его глаза горели, взгляд обжигал, а я говорила без умолку, лишь бы только не дать слабину.
— Он, как и был вспыльчивым, немного агрессивным, хитрым (не подумай, я считаю его умным, талантливым, харизматичным, но не стоит закрывать глаза на его негативные стороны), так и остался, но сейчас он пользуется этими качествами более продуманно. Больше он не лезет на рожон, не пытается хайпануть на скандале. Кажется, что Рома действительно живет, как хочет, но я не могу понять, счастлив он или нет.
— А с чего бы ему быть несчастным?
— Мне кажется, что его потенциал не до конца раскрыт, и он либо грустит по этому поводу, либо плевать на это хотел. Лично мне за него обидно.
— Если бы ты встретилась с ним, что бы ты ему сказала?
— Ох, если бы. Но я не Линда Гермини, у меня нет шансов. Всё, что я могла, я написала в своих письмах, которые он не читает. Я бы просто повторила ему их смысл, дала бы понять, что всё не зря.
— Но разве ты не хочешь быть с ним? Разве он не должен полюбить тебя с первого взгляда? — серьезно спросил Юра, а я рассмеялась.
— Конечно, должен, но это лишь фантазии, я ведь не сумасшедшая, всё понимаю. Просто моя реальность пуста.
— Ты сама делаешь ее такой.
— Ты сейчас говоришь, как мои родители, — я вздохнула, — нет, не я ее такой делаю. Просто я лучше многих, и у меня завышенные требования.
— Каммон, Лиля, тебе нравится алкоголик! — воскликнул Юра. — Какие завышенные требования?
— Как ты можешь задавать такие вопросы? Ведь ты же лучше остальных меня знаешь. Мне нравится глубина души.
Помолчали, немного недовольные друг другом.
— Я знаю, — ответил он, — я всё знаю. Просто интересно: если у тебя будет парень, и вдруг появится Хули, как ты поступишь?
— Я не буду ни с кем, кого буду любить меньше, чем Рому.
Я посмотрела Юре прямо в глаза, почему-то хотелось увидеть его реакцию, ощутить порхание бабочек в животе. Юра словно почувствовал это, долго смотрел в мои глаза, улыбаясь как-то нежно и страстно. Но, Боже, какая же я стерва.
— Пора по домам, — сказала я, когда получила от него то, чего хотела.
— Окей, — Юра ухмыльнулся и потянулся за кошельком.
— Только каждый платит сам за себя.
Наверное, он немного обиделся на эти слова, потому что даже не смотрел на меня, пока нас рассчитывали.
— Сейчас вызову такси, — сказал он, когда мы выходили на улицу.
— Я уже себе вызвала.
— Да? Тогда я с тобой, сначала тебя завезем, потом меня.
— Хорошо.
В такси ехали молча, Юра сел впереди, что меня немного задело, но что я вообще от него хотела? Это я была непоследовательной, а не он, у него даже девушки не было. Нас тянуло друг к другу, стоило лишь проявить инициативу, и всё сложилось бы. Но я не была уверена, что хочу этого. Если бы это был Рома…
Мы подъехали к моему дому.
— Спасибо, — сказала я таксисту, а потом обратилась к Юре, — до завтра, хорошего вечера.
— Я тоже здесь выйду, — неожиданно сказал он и вместе со мной вышел из такси.
— Ты чего? — спросила я, смотря вслед удаляющейся машине. — Я тебя в гости не позову.
Получилось немного резко, но Юра к такому уже привык.
— Я и не прошу, — спокойно ответил он, — мне тут недалеко идти. Прогуляюсь. Что еще интересного о Хули расскажешь?
Прозвучало как вызов. Окей, хочешь услышать — наслаждайся.
— Даже не знаю, — начала я, — иногда Рома меня настораживает частой сменой мнений: может что-то рьяно осуждать, а через несколько месяцев это же восхваляет. И тут я не могу понять: он искренне изменил свое мнение или ищет свою выгоду?
— Вы с ним похожи, — сказал Юра, закуривая и смотря в сторону.
— В смысле?
— Как будто я ничего не понимаю, — Юра посмотрел на меня, — боишься?
— Нет, — быстро ответила я.
— Значит, просто не хочешь? Не нравлюсь я тебе?
Это был слишком прямой вопрос, и у меня не было на него ответа.
— Поздно уже, я спать хочу, — ответила я и зашагала к подъезду.
Юра схватил меня за руку и развернул к себе.
— Ну, уж нет, никуда ты сейчас не уйдешь.
— Неужели? — я посмотрела на него с вызовом. — Ты пьян.
— Тебе же это нравится, — он ухмыльнулся.
— Я ухожу, а ты иди домой. Поговорим завтра, — сказала я мягко, чтобы не ссориться, и снова зашагала к дому.
— Никуда я тебя не отпущу, — Юра преградил мне дорогу и, обхватив меня за талию, прижал к себе. — Не сегодня. Не позволю тебе убежать, — прошептал он.
Я пыталась вырваться, но он держал меня крепко. Неуклюжий шут с растрепанными волосами, в помятой одежде, с постоянным перегаром — передо мной стоял умный сильный мужчина, знающий, чего он хочет, принимающий меня, желающий меня.
Я почувствовала, как остатки разума покидают меня, и вдруг обмякла в его объятиях. Юра лишь усилил свою хватку, прижался ко мне всем телом и поцеловал.
Вся прежняя жизнь летела к чертям, ведь у меня были планы: я хотела однажды встретиться с Ромой, он бы обязательно меня полюбил. Ведь так? Но что происходило сейчас? Юра всё разрушал своими губами, своими руками, своими словами.
— Не отпущу тебя. Ни за что.
— Ммм, — я не в силах была что-либо сказать. Я была… счастлива.
Они
— Премьера удалась! Ты была великолепна! — Эндрю обнял Линду.
— Спасибо! Этого бы не было без твоего удивительного сценария, — Линда улыбнулась.
— На следующих выходных всё в силе. Ты уверена, что не можешь остаться?
— Не могу. День Рождения мамы я не имею права пропустить.
— Ты такая хорошая, — Эндрю с восхищением посмотрел на девушку, — и мне из-за этого особенно больно: хорошие люди всегда страдают.
Линда рассмеялась:
— Нет, Эндрю, я так не думаю. По-настоящему добрый человек бескорыстен, и он просто не умеет быть злым или несчастным.
— А ты бываешь злой?
— Только на себя, — Линда улыбнулась, а Эндрю вздохнул.
— Как жаль, что в твоем сердце нет места для меня. Но если вдруг появится, ты мне скажешь?
— Конечно, даже не сомневайся.
— Я готов уничтожить того, кто закрыл твое сердце.
— Не стоит, в этом никто не виноват. Мы сами совершаем свои ошибки.
Когда Линда осталась, наконец, одна, то подошла к зеркалу и посмотрела в свои глаза.
— Неужели у меня действительно такой несчастный вид?
Прошел год с тех пор, как Линда вернулась из Питера. В тот же день она рассталась с Андреем, и с тех пор никого к себе не подпускала.
Слёзы. Они были везде. Слёзы на сцене, в гримерке, на съемочной площадке. Окружающие перешептывались: «Линда Гермини идеально вжилась в роль, ее игра впечатляет», — а Линда не играла
