— А ты уверена, что хочешь видеть всех этих людей? Многие из них меня ненавидят.
— Я хочу оказаться в твоем мире, — просто ответила Линда, и вопрос был решен.
Рома волновался перед этой вечеринкой, не зная, чего ожидать от людей, которые никогда не были ему даже добрыми знакомыми. Да, там будет Вова, Саша — вряд ли, он не был так популярен. Будет Вася Иванов. Но все остальные — это в большинстве своем самовлюбленные мажоры, которые считают, что делают великое дело, а на самом деле просто пустышки. Хотя были в списке и те блогеры, которых Рома искренне уважал, но он с большинством из них никогда не общался, у них был совершенно другой контент. Рома не знал, как его примут. Если бы не Линда, ему было бы всё равно, но сейчас он не хотел ее подвести.
А вот сама Линда не волновалась, а предвкушала. Рома был для нее лучшим, и она не переставала его идеализировать в своих мыслях и мечтах.
За день до вечеринки Рома завалился домой поздно: праздновал свой новый миллион подписчиков. Линда не пошла с ним, а провела вечер с подругами (да, теперь они у нее были и в Питере), а с Ромой они отпраздновали этот миллион раньше — в джакузи, наполненном шампанским (глупая идея, которую им почему-то захотелось воплотить в жизнь).
Когда в три часа ночи входная дверь открылась, Линда почему-то еще не спала и вышла ему навстречу.
Давно он так не напивался, возможно, при Линде — ни разу.
— Любимая, — прошептал он, запинаясь и протягивая к ней свои руки. От этого зрелища Линда рассмеялась и опустилась на пол, чтобы помочь ему снять ботинки. Дежавю.
— Господи, как ты сумел доехать домой?
— Ребята усадили в такси, — Рома икнул.
— Тебе ведь нельзя так много пить, — сказала она с досадой, — это может дать осложнения. Рома, ты, ей-богу, как ребенок.
— Прости меня, — он виновато улыбнулся и погладил ее по голове, — это я прощался с алкоголем. Раньше я был счастлив, когда пил, а сейчас я счастлив с тобой.
Линда поднялась на ноги и обняла его.
— Я тоже счастлива и хочу, чтобы ты был здоров. Идем в постель, завтра насыщенный день, допоздна спать не получится.
— Нет, — Рома захныкал, — я не хочу никуда завтра идти. Они не знают и не понимают меня.
— Мы пойдем туда, потому что это наша вечеринка, мы получим удовольствие, и разве нам не плевать, кто что скажет?
— Я старый, — сказал вдруг он.
Линда рассмеялась.
— Рома, нужно смотреть страхам в лицо. Ты не старый, ты — оплот видеоблогинга.
Он улыбнулся.
— Ты возбуждаешь меня, когда говоришь такие умные слова.
— А меня возбуждает, когда ты материшься.
Несмотря на опьянение, Рома почувствовал, как у него встал, и он повалил Линду на пол. Прям как в их первый раз. Уснули они только под утро.
Пробуждение далось Роме с огромным трудом. Линда будила его три раза, и вот с горем пополам в четыре часа дня он, наконец, уселся на край кровати, держась за голову.
Печень ныла, желудок горел, Рома ощущал небольшой жар. А еще страх. По ходу, его организм отвык от такого количества алкоголя, и он ударил прям по мозгам, притупив то счастье, которое было в нем в последнее время.
— Как ты? — Линда присела рядом и заглянула в его глаза.
— Плохо, — ответил он.
— И таблетка не помогла?
— Только выпил.
— Если хочешь, то действительно никуда не пойдем.
— Дай мне полчаса, и я решу.
— Хорошо.
Чуть позже ему стало лучше, оставалось только решить, идти или нет. Раньше он бы обязательно пошел и вел бы себя как обычно: громко, неуклюже, веселил бы публику. Что ж, Линде предстояло увидеть его настоящего, узнать, как его воспринимают окружающие, рано или поздно это должно было произойти. С каких пор он начал бояться ее потерять? Рома усмехнулся.
«Что-то я стал слишком чувствителен. Пора возвращаться к своим истокам».
— Ладно, собирайся, — сказал он, входя в гостиную, — мы едем.
— Здорово! — Линда вскочила на ноги. — Мечтаю увидеть, как ты будешь вгонять их в пот, заставлять чувствовать себя некомфортно.
— Ты о чем? — Рома удивился.
— Во всех скандалах ты всегда побеждал оппонентов своим умом, харизмой, хорошо поставленной речью. Ты их напрягаешь, ты вечный укор для них, потому что одной фразой можешь указать им на их недостатки. Им удобнее назвать тебя скандалистом, алкоголиком и сделать вид, что проблема в тебе. Но я-то знаю.
— Линда, заткнись! — рявкнул Рома.
Она опешила и почувствовала, как от стыда и обиды начинает краснеть.
— Замолчи, — повторил он и подошел к ней вплотную, — снимай трусики немедленно.
Эти слова ввели ее в еще больший ступор, и Линда просто застыла на месте.
— Или мне помочь тебе? — тихо спросил он, просовывая ладонь в ее джинсы.
Линда выгнулась ему навстречу и застонала, прильнув к его ладони. Рома начал целовать ее шею и спускаться ниже.
— Прости, если был груб, — сказал он после, когда они лежали на диване, забыв о том, что опаздывают.
Линда молчала, потому что не знала, как реагировать. Грубый Рома возбуждал ее не меньше, чем нежный или просто страстный, но она не была уверена, что может ему в этом признаться.
— Знаешь, — Рома снова заговорил, — три года назад я был вхож в каждую тусовку Питера и не только. У меня было всё. Я трехлетней давности сейчас вызываю в себе горечь, разочарование, какую-то грусть что ли. Потому что в силу обстоятельств (кому-то дорогу перешел, кому-то казался простачком), в силу своих необдуманных резких поступков я потерял многое, что имел. И сейчас идти туда снова, видеть тех же людей, быть тем же Ромом трехлетней выдержки — это доставляет мне дискомфорт.
— Тебе и сейчас больно об этом вспоминать?
— На данном этапе жизни нет.
— Значит, больно уже и не будет, — Линда обняла его крепче, — ты изменился с тех пор, повзрослел, оставаясь при этом самим собой. Твои ролики один за другим набирают миллионы просмотров, и для этого тебе нет необходимости тусить с теми, кто в любой момент может закрыть перед тобой дверь.
— Вот именно. Ты почему-то считаешь, что я там всех сегодня порву, но я в этом сомневаюсь. И не уверен, что хочу этого. Раньше я любил побеждать, мог любого заткнуть за пояс, а сейчас я не хочу ничего никому доказывать. Но и в обиду себя не дам. Я просто хочу провести хорошо время.
— Рома…
— Да?
— Я люблю тебя таким, какой ты есть.
Он рассмеялся, поцеловал Линду в лобик и высвободил ее из своих объятий.
— Я с тобой становлюсь слишком хорошим. Меня это немного пугает, мне нужно вернуть свою жесткость.
— Ну, ты можешь быть жестким со мной в постели, — Линда слегка покраснела, — и я могу
