Набрав побольше воздуха, она резким движением вправила вывих, подавив приступ тошноты, накативший вместе с болью.
– Мы должны его вылечить, – промолвила Зоя. – Иначе Равка падет.
8
Нина
– Я не хочу оставлять Леони одну, – заявил Адрик, интонацией напоминая особенно заунывный колокольный звон. – Прием в монастыре не слишком радушный, к тому же она не знает языка.
Нина и Адрик покинули долину верхом, волоча за собой сани. В спину путникам дул злой ветер. Нина ехала в дамском седле, тяжелые юбки собрались сзади складками. Она и так не была искусной наездницей, а уступка, которую пришлось сделать фьерданским приличиям, едва не поставила под угрозу всю их легенду.
Чем дальше они отъезжали от города, тем яростнее становился шепот в ее голове. Теперь, когда Нина знала, что в Гефвалле ее привели мертвецы, хор звучал как будто звонче. Потерянные души взывали к ней высокими, чистыми голосами. Потрясенная зрелищем у восточных ворот, Адрику и Леони о могилах на старом заводе Нина не рассказала.
– С ней все будет хорошо, – уверила она Адрика, выйдя из задумчивости. – Леони – девочка сообразительная и умеет не высовываться. Кроме того, завтра днем мы уже вернемся. – Не дождавшись от него ответа, Нина прибавила: – Чрезмерная забота о ней очков тебе не прибавит.
На холоде веснушчатое лицо Адрика раскраснелось; он напоминал печального актера, нарумяненного перед спектаклем.
– Она солдат и находится в моем подчинении. Эту грань я никогда не перейду.
– Когда мы выполним задание, она перестанет быть в твоем подчинении. Адрик, ты ей нравишься, это же ясно как день.
– Правда? – тоскливо спросил юноша, однако Нину его тон не обманул.
Она поправила лямки рюкзака.
– Да. К моему величайшему удивлению.
– Тебе я тоже нравлюсь, Зеник. Наверное, из-за моей жизнерадостной внешности.
– Адрик, если в качестве командира выбирать между тобой и Зоей Назяленской, то я определенно предпочитаю тебя.
Из его рта вылетело облачко пара.
– Когда-то я был по уши в нее влюблен.
– Как и все мы. Даже когда она разрубает тебя пополам одной отточенной фразой, думаешь только о том, как шикарно она при этом выглядит.
– Просто жуть берет, – вслух размышлял Адрик. – Однажды на моих глазах парень поджег собственные волосы, потому что засмотрелся на Зою. А она в его сторону даже не обернулась.
Нина высокомерно воззрилась на Адрика и, передразнивая надменный тон Зои, промолвила:
– Облейте уже этого идиота водой, пока он весь дворец не подпалил.
– Похоже, и даже чересчур, – поежился Адрик. На перекрестке он сверился с картой. – Да, просто смотреть на Зою уже было наслаждением, – заметил он, ведя свой маленький отряд дальше на запад. – Но дело не только в этом. После того, как я лишился руки, она одна относилась ко мне по-прежнему.
– По-прежнему отвратительно?
– Ноль внимания, фунт презрения. Но выносить ее издевки было гораздо легче, нежели бесконечную Надину заботу.
– Полагаю, сестры всегда заботятся о братьях. Кстати, после нашего возвращения из Каньона ты сам вел себя, как заботливая мамаша-квочка. – По большому счету, они оба тогда были совсем детьми. Школу гришей, где обучалась Нина, эвакуировали в приют в Керамзине, но Адрик настоял на том, чтобы ему позволили пойти вместе с сестрой и сражаться бок о бок с заклинательницей Солнца. Когда Дарклинг взял Нину и других учеников школы в заложники, Адрика там не было.
– Я беспокоился не за тебя, – сказал Адрик. – Если бы вы все погибли и только я один окончил бы школу, как бы я жил с таким грузом вины?
Нина натянуто усмехнулась. Она знала про вину все. Часто задавалась вопросом, как сумела пережить столько испытаний: захват дрюскелями, кораблекрушение, безумные авантюры Каза Бреккера, кошмар парема. Она – единственная из гришей, исцелившаяся после употребления этого наркотика. Благодаря чему? Благодаря какому-то особому виду юрды-парема или своему желанию выжить назло Ярлу Бруму и его охотникам? Удача, везение, судьба – как это назвать? Порой Нине казалось, что в этом мире ее удерживал Матиас, причем исключительно силой воли.
Матиас, я не справилась. Мне не хватило сил спасти тебя.
Маленькая красноперая птичка, каждый день ты выбираешь тяжкий труд жить, каждый день заставляешь себя двигаться дальше. Не говори, что не справилась, Нина.
– Зоя оказалась лучшим командиром, чем я ожидал, – признал Адрик, – хотя об этом я ей никогда не скажу.
– Вот новость-то! С таким же успехом ты мог бы спросить, не хочет ли она, чтобы ты ее приласкал. Генерал Назяленская не нуждается в нашем одобрении.
Они умолкли. Солнце поднялось выше, сани волочились по земле, погромыхивая на ухабах. В снегопад пришлось бы сменить полозья, однако путники рассчитывали вернуться в Гефвалле до непогоды. Убогая похоронная процессия. Нина не могла отделаться от мысли, что Матиас заслуживает большего. Почета и пышной церемонии, достойной героя, пускай даже на родине его считают предателем.
Я создан, чтобы защищать тебя. Даже после смерти я найду способ сдержать клятву.
Его голос в эту минуту звучал слишком чисто и звонко. Ибо настал момент прощания. Как только они предадут Матиаса земле, он отправится к Джелю.
Нина сомневалась, что сможет сделать это – оставить его тело в холоде и темноте.
Отпусти меня к моему богу.
Жаль, что рядом нет Инеж. В этом безмолвии Нине недоставало Призрака, ее спокойствия и доброты. Она благодарна Адрику, но Адрик не знал Матиаса. Да и Нину, если на то пошло. Нину теперешнюю.
Добравшись до места, где река разделялась на рукава, путешественники наконец разбили лагерь – поставили простую брезентовую палатку и накрыли ее шкурами, чтобы сохранять тепло. Развели костер, напоили лошадей и приступили к нехитрому ужину из чая и соленой трески. Еду Нина с трудом заставила себя съесть. Случайному встречному они сказали бы, что направляются в Мальск показывать свой товар, зарядные механизмы для винтовок, которыми и нагружены сани. Впрочем, полагала Нина, едва ли придется кому-то что-то объяснять. Как и большая часть Фьерды, эта местность была голой и пустынной. Города, как и цветы, не растут среди снегов.
Адрик извлек из кармана флягу, налил в медную чашку немного черной жидкости и скептически на нее воззрился.
– Что это?
– Насколько мне известно, это гонят из хвойного дегтя. Рыбаки говорили, хорошее средство от простуды. – Пригубив напиток, юноша закашлялся и принялся стучать себя в грудь кулаком. – Святые, ну и гадость!
– Может, они имели в виду, что от этой штуки ты помрешь и заодно избавишься от простуды.
– Или же они просто втридорога продают путешественникам бесполезную ерунду. – Адрик протянул фляжку Нине, но та решительным жестом отказалась.
Какое-то время оба молча смотрели на быстрые речные воды.
