– Ну, – медленно произнесла Зоя, когда монах ускакал вперед, – и что дальше?
– Дальше – это после того, как ты до углей изжарила бесценный источник информации? – Слова прозвучали резко, однако Николай об этом не жалел. Столь глупые ошибки Зое несвойственны.
Назяленская выпрямила спину.
– Возможно, я не вполне владела собой. Полагаю, знакомое тебе состояние?
Вот. Ее вывел из равновесия не только налет кергудов, а еще и воспоминание о той ночи на колокольне, о другом крылатом монстре – том, что сегодня опять выпустил когти.
– Самую малость, – пробормотал Николай.
– Я имела в виду не кергудов. – Зоя проигнорировала внезапно пробежавший между ними холодок. – Что ты собираешься делать с монахом?
– У меня есть пара часов подумать, что ему сказать. Что-нибудь сочиню.
– Талант сочинять нелепицы у тебя есть, это да. – Зоя пустила коня галопом. – И, кажется, всей этой проклятой стране они явно по вкусу.
* * *К тому времени как Николай вернулся наконец с устроенного в его честь ужина и присоединился к остальным в покоях, предоставленных бургомистром Адены, давно уже стемнело.
Комната, отведенная Николаю, несомненно, была лучшей в доме. Тут повсюду взор натыкался на знаки и символы, связанные с Санктой-Лизаветой: плитка на полу в форме медовых сот, вырезанные из дерева розы на каминной полке, и даже стенные ниши придавали комнате сходство с большим пчелиным ульем. Жарко горел огонь в камине, заливая стены из песчаника уютным золотистым светом, который до странности не соответствовал жутким событиям прошедшего дня.
Сразу после заката Тамара вернулась к собору, чтобы забрать трупы кергудов и отправить их в столицу для изучения. Утренняя засада изрядно убавила нежелание Толи «осквернять» тело погибшего воина, Николай же не колебался с самого начала. На его личную стражу напали. Зою едва не похитили. И потом, в душе он навсегда останется корсаром. Если Шухан развязал нечестную войну, пусть теперь пожинает плоды.
Толя получил приказ следить за монахом – нельзя было допустить, чтобы он рассказал своим собратьям о том, что видел. Теперь Юрий, до сих пор не оправившийся от потрясения, сидел у камина. Толя и Тамара играли в шахматы за низким столиком, а Зоя устроилась на подоконнике, словно это она могла вылететь на свободу через створчатое окно.
Николай закрыл дверь. С чего начать? Он представил труп шуханского солдата, лежащий на столе. Николай читал отчеты о вскрытии, видел подробные чертежи, составленные фабрикаторами и корпориалами. Может, решение проблемы именно в этом? Может, нужно лишь, чтобы короля Равки вскрыли и разобрали на части? Я охотно бы на это пошел, подумалось Николаю. Если бы монстра можно было отделить и вырезать, как опухоль, я бы лег под нож хирурга и сам направил его руку. Однако демон не так-то прост.
Первым заговорил сидевший на полу Юрий.
– Это он с вами сделал, да?
– Да, – коротко ответил Николай. Он долго размышлял о том, какая ложь уняла бы страх и удовлетворила любопытство монаха, однако в конце концов пришел к выводу, что правда – или хотя бы часть правды – сработает лучше всего. Юрий предпочитает верить в святых, а святость требует мученичества.
И все же Николай не хотел рассказывать свою историю. Не хотел, чтобы она была его историей. Война ушла в прошлое, но упорно лезла в настоящее.
Он достал из буфета бутылку бренди, сел в кресло и вытянул ноги к огню. Привычная расслабленная поза говорила о непринужденности и уверенности в себе. Сейчас она казалась фальшивой.
– На войне, – начал Николай, стягивая перчатки, – я попал в плен к Дарклингу. Уверен, ты слыхал о пытках, которым подверг меня ваш Темный святой.
Юрий не сводил глаз с переплетения тонких, едва заметных чернильных линий на фалангах и костяшках его пальцев.
– Korol Rezni, – тихо произнес монах. – Король шрамов. Да, я слышал эти истории.
– И счел их королевской пропагандой? Грязной кампанией против поверженного героя?
Юрий нервно кашлянул.
– Я…
– Дайте мне уже бренди, – потребовала Зоя. – На трезвую голову терпеть эту беспросветную глупость невозможно.
Николай наполнил свой бокал и передал бутылку Зое, хотя понимал, что в издевках над Юрием толку мало. Разве правда не освобождает? Разве она не укрепляющий эликсир для души? По опыту Николая, искренность – что-то вроде травяного чая: добрые люди советуют попробовать его за неимением других средств.
– Дарклинг обладал особым умением причинять боль. Он знал, что тяготы заключения я перенесу без труда, поэтому поселил внутри меня живую тьму. Таким образом он наказал меня за то, что я помог заклинательнице Солнца ускользнуть от него. Я стал… не знаю кем. Получеловеком-полумонстром. Я жаждал человеческой плоти, это желание почти свело меня с ума. Почти. Той части человеческого сознания, которая сохранялась во мне, было достаточно для борьбы с инстинктами монстра. В Тенистом Каньоне я даже сумел обратить волькр против Дарклинга.
В то время Николай не был уверен, стоит ли сражаться дальше, станет ли он когда-нибудь самим собой или нет. Он даже не знал, можно ли вообще уничтожить Дарклинга. Однако Алина сделала это с помощью окутанного тенью клинка, силы самого Дарклинга и крови его собственных предков.
– Перед смертью заклинательница Солнца убила Дарклинга, и с его гибелью тьма внутри меня рассеялась. – Николай сделал изрядный глоток бренди. – Вернее, я так думал. – Он стремительно падал на землю и разбился бы, если бы Зоя не сотворила воздушную подушку – почти как сегодня. – Несколько месяцев назад темная сущность начала захватывать мое сознание во сне. Иногда я сплю хорошо – настолько, насколько это возможно; крепко спят лишь те короли, которым нет дела до своей страны, – но в другие ночи я превращаюсь в монстра. Он полностью меня контролирует.
– Не полностью, – возразила Зоя. – Ты не убиваешь людей.
Николай испытал горячую благодарность к шквальной: ему не пришлось упоминать об этом самому. Тем не менее он заставил себя прибавить:
– Точнее, о таких случаях нам не известно. Однако ситуация ухудшается. Монстр проявляет себя все сильнее и чаще. Снотворное зелье и цепи, с помощью которых я пытаюсь его сдерживать, – это только временные меры. Рано или поздно мой разум уступит перед натиском голодного демона. Не исключено… – Слова выходили с трудом, растекались во рту отравой. – Не исключено, что монстр подчинит меня полностью и я никогда не смогу вернуться к своему человеческому облику. – В комнате повисла гробовая тишина. Так почему не кинуть на крышку этого гроба еще горсть земли? – Сегодня монстр явился среди бела дня, когда я бодрствовал. Впервые.
– Это произошло по вашей воле? – спросил Юрий. – Вы сами его вызвали?
– Никого я не вызывал. Это просто случилось. Очевидно, прийти в себя мне помог разряд тока, которым пронзила меня Зоя. – Николай снова сделал глоток из бокала. –
