Мир. Шанс восстановиться, наладить жизнь, не страшась пуль и голода. В этой поездке Николай своими глазами увидел успехи, которых добилась Равка. Его стране никак нельзя вступать в новую войну, и он приложит все усилия, чтобы ей не пришлось этого делать. Но если его подданные узнают о монстре, если темная сущность проявит себя прилюдно, именно это отбросит Равку назад, на путь насилия.
– Может быть, вы недооцениваете свой народ? – спросил Юрий.
– Недооценивает? – вмешалась Зоя со своего места на подоконнике. – Тот самый народ, который до сих пор считает гришей колдунами и ведьмами, хотя они уже много лет стоят на страже этой страны? Который не дает гришам селиться в их городах и…
– Это незаконно, – перебил Николай.
Зоя насмешливо взмахнула рукой с бокалом, словно в заздравном тосте.
– Так и передам твоему народу в следующий раз, когда семью гришей среди ночи выгонят на улицу.
– Люди всегда ищут виновного в их страданиях, – с серьезным видом заявил монах. – Равка повидала много раздоров и распрей. Вполне естественно, что…
Ничего естественного в этом не было.
– Юрий, существующие в стране предрассудки мы обсудим как-нибудь потом. Я объяснял тебе, что цель этой поездки – посетить места предполагаемых чудес и определиться с возможностью причисления Дарклинга к лику святых.
– Это действительно так?
На этот вопрос Николай не собирался отвечать прямо.
– Вероятно, Дарклинг и заслуживает места в ряду святых, но это произойдет не раньше, чем я избавлюсь от своей напасти.
Юрий кивнул, подумал и кивнул еще раз. Посмотрел на свои костлявые руки.
– Но разве обязательно от этого избавляться?
Зоя горько усмехнулась.
– Он считает это благословением, которым тебя одарил Темный святой.
Юрий поправил очки на длинном носу.
– Благословение и проклятье – просто разные слова, обозначающие одно и то же.
– Очень даже возможно, что ты прав. – Николай заставил себя прибегнуть к дипломатии, которая всегда верно служила ему. Слушая человека, узнаешь о том, чего он хочет. Фокус в том, чтобы заглянуть человеку в душу и выяснить, что ему нужно. – Но, видишь ли, Дарклинга нельзя объявить святым, пока он не прошел стезю мученика полностью. – Николай сделал вид, что не замечает прищуренного взгляда Назяленской. Чтобы избавиться от одолевшей его мерзкой напасти, он скажет что угодно. – Ты не случайно оказался у городских ворот. Судьба предназначила тебе стать свидетелем последних проявлений силы Дарклинга. Тебе суждено привести меня в терновый лес. Освободить нас обоих.
– Суждено? Мне? – едва слышно пролепетал Юрий, но Николай уже видел, как страстно молодому монаху хочется в это верить. Разве не все мы таковы? Кто не хотел бы верить, что где-то наверху для него составлен план, что все ошибки и удары судьбы – лишь пролог будущих великих свершений? Монах превратится в святого воина, бастард взойдет на престол… – Мне? – повторил Юрий.
За его спиной Зоя устало закатила глаза. На лицах Толи и Тамары тоже не читалось воодушевления.
– Только ты способен завершить мученичество Дарклинга, – объявил Николай. – Ты поможешь мне? Поможешь ему?
– О, да, – промолвил Юрий. – Конечно, помогу. Я отведу вас в терновый лес и разожгу священный костер.
– Стоп, стоп, – снова подала голос с подоконника Зоя. – По-твоему, король Равки должен взойти на погребальный костер?
Юрий растерянно заморгал.
– Я имею в виду, костер ведь необязательно должен быть погребальным? – уточнила Зоя.
– Различие существенное, – заметил Николай. Перспектива костра его не радовала. – Так предписывает обисбайя?
Толя взял с шахматной доски ладью и покрутил в пальцах.
– Наверняка утверждать нельзя, но большинство текстов указывают именно на это.
– Да, – на этот раз твердо сказал Юрий. – Есть предположение, что Санкт-Феликс действительно входил в Святую стражу, и есть текст, который нужно читать во время ритуала. Мы с Толей пытаемся расшифровать его первоначальный смысл.
Николай удивленно приподнял брови.
– Санкт-Феликс? Разве из него не сделали священный шашлык, проткнув сучьями и изжарив на огне?
Толя поставил шахматную фигуру на место.
– Время и перевод могли исказить факты.
– Хотелось бы надеяться, что факты очень сильно искажены, прямо-таки до неузнаваемости.
Теперь ладью взяла с доски Тамара.
– Ветки, протыкающие Феликса, всегда изображают с шипами, а это не похоже на яблоневые сучья. В гипотезе есть смысл, – сказала она. – Если, конечно, мы правильно определили местонахождение тернового леса.
– Если от него хоть что-то осталось, – подхватила Зоя.
– И если мы наберем достаточно веток, чтобы разжечь костер, – добавил Толя.
– Тогда останется сущий пустяк: выжить в пламени, – заключила Зоя.
– Вы выживете, – заверил короля Юрий. – Вы выживете, а Беззвездный святой станет истинным мучеником.
– Каньона мы достигнем уже завтра, – сказал Николай.
Монах встал. Его лицо светилось энтузиазмом.
– Идем, Толя. У меня есть кое-какие мысли насчет перевода третьего абзаца. Мы должны успеть до завтра.
Толя пожал плечами и потянулся всем своим внушительным телом.
– Там что-то вроде стихов.
Николай допил бренди.
– Я думал, весь текст в стихах.
Тамара направилась к выходу вслед за мужчинами, но в дверях повернулась к Николаю. В отсветах пламени ее обнаженные руки, покрытые бронзовым загаром, приобрели оттенок умбры, на коже четко проступали татуировки с символом солнца.
– Знаю, ты все это говорил, чтобы впечатлить монаха, но мы с Толей никогда не верили в совпадения, – промолвила она. – Слишком много всего случилось в нашей жизни, чтобы считать, будто судьба и вера не сыграли в этом своей роли. Может быть, они ведут нас и сейчас. – Тамара поклонилась. – Доброй ночи, ваше величество.
Зоя спрыгнула с подоконника и достала снотворное. Николай с горечью осознал, что после сегодняшнего дня действительно хочет поскорее забыться.
– Судьба, – сказал он, открывая дверь в спальню. – Вера. Боюсь, Назяленская, мы ступаем на неизведанную территорию. А я-то думал, ты будешь возражать против того, чтобы меня насадили на шампур.
– Какой смысл возражать? – Зоя принялась расставлять шахматные фигуры, брошенные близнецами в беспорядке. – Если тернового леса больше нет, наши надежды пойдут прахом, мы вернемся в столицу с пустыми руками и постараемся выжать из бала, сборища, смотра невест – называй это как хочешь, – все, что сможем.
Николай сел на край кровати и снял сапоги.
– А если найдем лес? Если все это время нас направлял перст судьбы?
Зоя выразительно изогнула бровь.
– Тогда тебе остается лишь уповать на то, что судьба сочтет тебя достойным королем.
Николаю часто повторяли, что питать надежды – дело неблагодарное и опасное, однако он в это не верил. Надежда – словно ветер, который появляется из ниоткуда, наполняет паруса твоего судна и ведет его домой. Что бы ни двигало их отрядом, неизбежность или отчаяние, по крайней мере, Каньон даст ответы на вопросы.
– Отправим в Керамзин экипаж для отвода глаз, а сами поедем тайно, – объявил Николай. – Если нам на самом деле придется разрыть Каньон, я
