Гвенди дважды просматривает обе газеты – кончики ее пальцев почернели от типографской краски, пассажирское сиденье и приборная доска скрылись под кипами разрозненных страниц и рекламных проспектов, – но не находит ни одной фотографии Райана. В обеих газетах есть только коротенькие репортажи на внутренних разворотах, и в основном это лишь пересказы старых статей. Агентство Ассошиэйтед пресс сообщило, что в Восточный Тимор вошли миротворческие войска ООН, состоящие по большей части из служащих Сил обороны Австралии. После этого никаких новостей не было.
30
Ближе к вечеру в воскресенье Гвенди с мамой отправляются по магазинам за рождественскими подарками. Сначала они едут в «Уолмарт», где Гвенди покупает для папы несколько пазлов, а миссис Питерсон хватает с полки последний оставшийся плеер – в подарок давней подруге Бланш Гофф, чтобы та «слушала музыку на утренних прогулках по школьному стадиону».
Когда они выходят из магазина, у Гвенди звонит телефон. Это папа переживает, как дела у мамы. Гвенди уверяет его, что у мамы все хорошо, и обещает за ней присмотреть. Миссис Питерсон вырывает телефон из рук дочери и говорит:
– Смотри свой футбол, старый гриб, и оставь нас в покое. Не мешай девочкам развлекаться.
Они садятся в «субару», сгружают покупки на заднее сиденье и хихикают, как две школьницы.
На самом деле Гвенди присматривает за мамой, и пока увиденное ей нравится. Миссис Питерсон еще немного слаба и ходит медленнее обычного, но это нормально – после всего, что она перенесла. Самое главное, думает Гвенди, мама снова веселая и остроумная. И опять улыбается. Все два месяца химиотерапии она не шутила и почти не улыбалась.
После «Уолмарта» они заезжают перекусить в «Крекер баррел» и едут в новый торговый центр на шоссе номер 119. Сегодня здесь шумно и людно, словно на стадионе во время пятничного футбольного матча – такое впечатление, что в торговом центре собралась половина всего подросткового населения Касл-Рока, – но это не портит веселья. Гвенди с мамой два часа ходят по магазинам, потихоньку вычеркивая последние пункты из списков подарков, съедают по двойной порции мороженого, разглядывая посетителей ресторанного дворика, и подпевают рождественским песням, что звучат из динамиков по всему торговому центру.
В конце концов Гвенди сажает маму на лавочку неподалеку от входа в большой магазин спорттоваров, а сама идет выбирать комбинезон-дождевик Райану для сплавов на байдарках. Перед отъездом он попросил только его, и Гвенди твердо решила, что желанный подарок будет ждать мужа под елкой. Комбинезон куплен, Гвенди убирает чек в сумку и направляется к выходу из магазина. Погруженная в свои мысли, она ничего вокруг не замечает и натыкается на кого-то из покупателей.
– Прошу прощения, – говорит она, поднимает взгляд и видит, кто это. – О Боже, Бриджит!
Высокая блондинка смеется и поднимает с пола пакет с покупками, который уронила, когда на нее налетела Гвенди.
– Узнаю нашу старушку Гвенди. Вечно несется куда-то выпучив глаза.
Гвенди с Бриджит Дежарден учились в одной школе, только Бриджит на два класса старше. Они занимались в одной спортивной секции и проводили немало времени друг у друга в гостях.
– Когда мы в последний раз виделись? На параде Четвертого июля? – спрашивает Гвенди, обнимая подругу.
– Тогда ты тоже меня чуть не сшибла, помнишь?
Гвенди ахает и закрывает рот ладонью.
– О Господи, точно! Надеюсь, ты меня простила. – Тогда Гвенди случайно выбила из руки Бриджит стакан с лимонадом, и тот выплеснулся прямо на ее новый сарафан. – Раньше я не была такой неуклюжей, но теперь, похоже, наверстываю упущенное за все предыдущие годы.
– Ничего страшного, Гвен. Я, кажется, знаю, как ты можешь загладить свою вину.
– Как?
Бриджит приподнимает брови.
– Возможно, ты не в курсе, но в сентябре меня выбрали председателем городского родительского комитета.
– Круто, – говорит Гвенди с искренним восхищением. – Поздравляю.
– Да ладно. – Бриджит улыбается, закатив глаза. – Госпожа сенатор, важная птица.
– Я не сенатор…
– Не важно. В общем, в этом году я отвечаю за новогодние торжества. Если позволит погода, праздник будет на площади у мэрии, и я подумала…
Гвенди молчит. Она уже догадалась, что будет дальше.
– …ты сможешь сказать небольшую речь?
Гвенди сразу же вспоминается один из любимых маминых афоризмов: Не ищи легких путей, ищи правильный путь.
– На две-три минуты, не больше. Но я пойму, если ты вдруг не сможешь, или не захочешь, или у тебя уже есть какие-то другие планы…
Гвенди кладет руку ей на плечо.
– Я согласна.
Радостно взвизгнув, Бриджит заключает ее в объятия.
– Спасибо, спасибо, спасибо! Ты даже не представляешь, что это для меня значит.
– Только смотри, чтобы у тебя в руках не было кружки с горячим шоколадом, когда к тебе подойду.
Бриджит хихикает и разжимает объятия.
– Хорошо.
– Я тебе позвоню на следующей неделе. Договоримся, когда и куда приходить.
– Отлично. Еще раз огромное спасибо. – Бриджит идет прочь, потом оборачивается. – С Рождеством!
– И тебя с Рождеством! Удачно мы с тобой столкнулись.
Гвенди выходит из магазина и пробирается сквозь толпу. Она уже видит скамейку, где сидит мама, и собирается помахать ей рукой – но рука застывает в воздухе.
Мама сидит не одна.
Сердце Гвенди пронзает ужас, и она мчится к скамейке, расталкивая всех на своем пути.
31
– Кто это был? – Голос Гвенди чуть не срывается на крик. Она лихорадочно осматривает толпу покупателей. – С кем ты сейчас говорила?
Миссис Питерсон удивленно глядит на дочь:
– А что… что случилось?
– Человек в черной шляпе. Ты сейчас с ним говорила… Ты его знаешь?
– Нет, он приезжий. Гостит у друзей. Он задал мне пару вопросов и пошел своей дорогой.
– У каких друзей он гостит?
– Он мне не докладывал, а я не спросила, – говорит миссис Питерсон. – В чем дело, Гвен?
Поднявшись на цыпочки, Гвенди тянет шею и высматривает в толпе человека в черной шляпе.
– О чем он тебя спрашивал?
– Так, дай-ка подумать… Он спросил, нравится ли мне Касл-Рок. Я сказала, что живу тут всю жизнь. Это мой дом.
– О чем еще?
– Он попросил порекомендовать ему хороший ресторан. Сказал, что не ел нормальной горячей пищи уже много недель и жутко проголодался. Я подумала, что это странно. Для человека, который хорошо одет.
– О чем еще он расспрашивал?
– Больше ни о чем. Мы очень быстро поговорили, и он ушел.
– Как он выглядел? Можешь его описать?
– Он был такой… – Миссис Питерсон умолкает на пару секунд. – Высокий, худой. Вроде бы твой ровесник. Глаза, кажется, голубые.
Она встает и берет со скамейки пакеты с покупками.
– Ты мне расскажешь, что происходит? А то я уже начинаю за тебя волноваться.
Думать приходится быстро. Гвенди делает непроницаемое лицо и говорит:
– Есть один репортер, в Вашингтоне. Донимает меня уже почти месяц. Очень назойливый и вообще неприятный
