– Стало быть, там все серьезнее, чем нам сообщают.
– Похоже на то, – говорит Патси с отвращением в голосе. – Честно скажу, в какой-то момент я действительно испугалась, что этот кретин втянет нас в очередную войну.
Гвенди смотрит на пульт управления на комоде. Подходит к нему.
– Гвен? Куда ты пропала?
– Нет, я слушаю. Просто задумалась.
65
Гвенди заезжает к родителям совсем ненадолго: проведать маму, обсудить с папой футбол (папа считает, что теперь, когда «Патриоты» снова закончили сезон на четвертом месте, Пит Кэрролл должен уйти из клуба; Гвенди уверена, что надо дать ему шанс, и в следующем сезоне он справится лучше) и помочь маме выбрать наряд для новогоднего ужина у Гоффов.
Гвенди уже стоит на крыльце, ищет в карманах ключи от машины, когда открывается дверь и на крыльцо выбегает миссис Питерсон.
– Погоди минутку. Мне надо кое-что тебе сказать.
Гвенди оборачивается к маме.
– Иди в дом, ты простудишься. На улице холодно.
– Да тут разговора на две секунды.
Это что-то плохое, думает Гвенди, пристально вглядываясь в мамино лицо. Я так и знала. Слишком все было прекрасно, так не бывает.
– Боюсь, у меня нехорошие новости.
– Ох, мам. Что случилось?
– Надо было сказать тебе раньше, но я боялась.
Гвенди подходит к ней.
– Просто скажи, что случилось.
– Я проверила сумку, я обыскала весь дом, я даже звонила в больницу… Кажется, я потеряла твое волшебное перышко.
Гвенди смотрит на маму – и начинает смеяться.
– Что? – говорит миссис Питерсон. – Что смешного?
– Я подумала… я подумала, ты мне скажешь, что опять заболела. Что в больнице опять что-то напутали с результатами анализов.
Миссис Питерсон хватается за сердце.
– Господи, нет.
– Перо найдется, когда будет нужно, – говорит Гвенди, открывая дверь. – А теперь иди в дом.
66
По дороге домой Гвенди видит машину шерифа Риджвика, припаркованную на обочине шоссе номер 117 с включенной мигалкой. Гвенди съезжает с шоссе и встает за ней.
Выходя из машины, она видит, как шериф выбирается из засыпанного снегом оврага, тянущегося вдоль дороги. Он бредет по пояс в снегу и ругается себе под нос.
– Вот интересно, что бы сказали твои избиратели, если бы услышали, как ты ругаешься?
Шериф смотрит на нее. У него в волосах снег, в глазах – лед.
– Они бы сказали, что у меня был хреновый день. И были бы правы.
Гвенди протягивает ему руку и помогает выбраться из оврага.
– Что ты здесь делаешь?
– Ехал мимо. Мне показалось, что там что-то есть. – Он пытается отряхнуться от снега. – Кстати, я собирался тебе звонить.
– Что-то случилось?
Он потирает рукой подбородок.
– Час назад в управление доставили бандероль. Без обратного адреса. Отправлено вчера из Огасты.
Гвенди чувствует, как кровь приливает к щекам. Она уже знает, что будет дальше.
– Внутри была оранжевая вязаная шапка. Та самая шапка, в которой Дебора Паркер была в тот вечер, когда пропала. А внутри шапки… еще три зуба. Предположительно ее зубы.
Гвенди не знает, что на это сказать.
– И что самое пакостное, буквально минут десять назад мне позвонил репортер из «Портленд геральд». Кто-то проговорился. Он знает о зубах, обнаруженных в кармане толстовки. И знает о бандероли.
– Но ты говорил, что ее принесли час назад.
Он кивает:
– Все верно.
– Тогда как?..
Шериф Риджвик пожимает плечами:
– Видимо, кто-то из наших остро нуждается в деньгах. В общем, завтра выходит его статья, и он уже называет похитителя Зубной Феей.
– Господи…
– Да, – угрюмо кивает шериф. – То-то будет веселье.
67
Гвенди произносит короткую новогоднюю речь на празднике, который устраивает для Касл-Рока городской родительский комитет, и все проходит как нельзя лучше. Ей с воодушевлением хлопают, хотя, как всегда, не обходится и без свиста. Жители города, может, и гордятся своей землячкой, добившейся таких успехов, но далеко не все здешние граждане одобряют, что их представителем в органах власти стала женщина – тем более тридцатисемилетняя женщина, да к тому же еще и демократка. Подобное положение дел многие считают оскорблением.
Когда Бриджит рассказала, как все будет происходить: праздник начнется в Муниципальном центре, а в одиннадцать вечера все выйдут на улицу, на площадь у мэрии, где под башенными часами и пройдет финальный отсчет секунд до нового года и века, – Гвенди решила, что это не самая удачная мысль. На улице будет темно и холодно. Люди будут уставшими и раздраженными. Гвенди не сомневалась, что большинство празднующих просто разъедутся по домам и встретят двухтысячный год в компании Дика Кларка и гостей на его телешоу.
Но теперь она вынуждена признать, что была не права.
Волонтеры из родительского комитета превратили главную площадь Касл-Рока в настоящую зимнюю страну чудес, развесив десятки мерцающих белых гирлянд на кустах и деревьях, на опорах и крыше помоста, служащего сценой, и на белой деревянной ограде между северной оконечностью площади и лесопарком. Вся площадь сияет огнями. С уличных знаков и фонарей свисают ленты зеленого и красного серпантина. У входа на площадь стоит киоск с кофе и горячим шоколадом, и кто-то даже украсил памятник павшим в Первой мировой войне – завязал красную ленту на шее бронзового солдата и оттер его каску от птичьего помета.
Также сразу бросалось в глаза отсутствие плакатов «ПОМОГИТЕ НАЙТИ ЧЕЛОВЕКА» на фонарных столбах и в окнах, выходивших на площадь. Только на одну ночь разговоры и мысли о пропавших девочках отодвинулись на задний план, и люди сосредоточились на хорошем и радостном. Но завтра утром плакаты и страхи, безусловно, вернутся.
За пятнадцать минут до полуночи Гвенди встает в очередь у киоска с горячим шоколадом. Люди вокруг веселятся. Детишки носятся стайками по всей площади, что-то кричат и хохочут, кидаются снежками и скользят на пятачках льда. Их родители общаются с соседями и друзьями, украдкой попивая виски из фляжек, и строят грандиозные планы на будущий, 2000 год, который, конечно же, будет лучшим в их жизни. Гвенди видит Грейс Физерстоун из «Книжного приюта» и Нанетт из закусочной. Они стоят неподалеку от сцены и о чем-то увлеченно болтают. Бриджит что-то втолковывает коллегам из городского родительского комитета, собравшимся у раскладного стола в глубине сцены, – как королева, дающая распоряжения придворным. Без сомнения, ей хочется убедиться, что все готово к полуночи и эпохальному обратному отсчету. Чуть раньше, еще в помещении Муниципального центра, Гвенди заметила мистера и миссис Хоффман – и сделала все, что смогла, чтобы избежать встречи с ними лицом к лицу. Вплоть до того, что просидела в кабинке в уборной гораздо дольше, чем было необходимо. Ее старания не прошли даром. Хоффманов она больше не видела.
Очередь потихонечку продвигается. Гвенди вдруг замечает высокого мужчину с пышными усами, в бейсболке с эмблемой «Патриотов». Он стоит у фонарного столба у фонтана и, кажется, наблюдает за ней. Хотя, может, и нет. Гвенди смутно припоминает, что вроде бы видела его в зале, когда произносила речь.
– Это вы, миссис Гвенди Питерсон?
Она
