нового моря.
— Сигналы! Будем подавать сигналы!.. — вскрикнул один из спахисов.
Но каким образом мог бы капитан Ардиган с товарищами указать на свое присутствие на верхушке этого островка? Возвышался ли холмик сам по себе настолько над поверхностью моря, чтобы он мог быть увиден экипажем судна?
Скоро ночь сменила короткие сумерки, и дым перестал быть заметен в наступившей темноте.
Не владея более собой, один из спахисов воскликнул тогда в минуту отчаяния:
— Мы погибли!
— Наоборот, мы спасены, мы спасены! — отвечал на это капитан Ардиган. — Сигналы наши, которые не были бы заметны днем, будут замечены ночью.
И затем он крикнул:
— Подожгите деревья!.. Подожгите!
— Верно, капитан, верно!.. — завопил Писташ. — Подожжем деревья, и они загорятся у нас как спички!
Собрали у подножия деревьев сухой валежник и подожгли его. Занялся огонь, и яркий свет рассеял темень вокруг островка.
— Если они не увидят нашей иллюминации, — воскликнул Писташ, — значит, все они слепые!
Вся купа деревьев обгорела в продолжение одного часа. Сухое дерево сгорело быстро, и когда догорел последний огонь, по-прежнему было неизвестно — приближалось ли судно к теллю, ибо о приближении его не последовало даже оповещения пушечным выстрелом.
Островок был окутан теперь густой темнотой. Прошла ночь, и до беглецов не доносились ни свист пара, ни шум работы винта или лопастей колес по поверхности воды, покрывавшей шотт.
— Он там, он там! — крикнул с появлением зари Писташ, которому изо всех сил вторил Куп-а-Кер своим лаем.
Унтер-офицер не ошибался. В двух милях стояло на якоре небольшое судно, на мачте которого развевался французский флаг. После того как на неизвестном островке появился свет, командир судна изменил курс и повернул на юго-запад..
Но так как по прекращении огня островок скрылся из глаз, то капитан из предосторожности предпочел провести ночь на якоре.
Капитан Ардиган и его спутники начали тогда кричать, и вскоре послышались ответные крики, среди которых можно было различить голос лейтенанта Вильетта и старшего вахмистра Николя. Это было судно «Бенассир», из Туниса, бросившее якорь в Габесе дней шесть тому назад; оно первое отважно вошло в новое море.
Несколько минут спустя к подножию телля, служившего убежищем для беглецов, подошла шлюпка, и капитан Ардиган обнимал лейтенанта, старший вахмистр унтер-офицера Писташа, тогда как Куп-а-Кер прыгал около хозяина. Что же касается Франсуа, то Николь с трудом признал его в том бородатом и усатом человеке, первая забота которого, по появлении на «Бенассире», заключалась в том, чтобы побриться.
Вот что происходило в продолжение истекших двух суток.
Вся восточная часть Джерида между заливом и Мельриром вследствие землетрясения подверглась полному перевороту. Последовавшие прорыв порога Габеса и понижение почвы на протяжении более 200 километров привели к тому, что воды Малого Сырта устремились по каналу, который оказался не в состоянии вместить их в себе. А потому вода разлилась по всей территории шоттов, обводнив не только Рарзу по всему протяжению, но также и обширную котловину Фежей-Трис. К счастью, селения Да-Гамма, Нефта, Тозер и другие оказались не поглощенными водами благодаря своему возвышенному положению, и могли с того времени красоваться на географических картах в качестве морских портовых городов. Что же касается Мельрира, то Хингиз превратился в центральный остров. Хотя Зенфиг оказался не пострадавшим, но Хаджар вместе с шайкой разбойников, настигнутый приливом, погибли.
Лейтенант Вильетт, обследовав все окрестности Мельрира около верфи 347-го километра, на которой не появлялись рабочие артели Пуантара, ибо экспедиция последнего выжидала прибытия к себе конвоя из Бискры, направился в Нефту, чтобы организовать там экспедицию против племени туарегов.
Там-то и повстречался он с проводниками и двумя спахисами, случайно избежавшими участи своих спутников.
Узнав, что судно «Бенассир», снявшееся с якоря, из Габеса, как только это оказалось возможным после наводнения, может пройти по новому морю, лейтенант Вильетт явился на судно со старшим вахмистром.
Необходимо было отправиться на розыски капитана Ардигана, инженера Шаллера и их товарищей. Пройдя до Рарзы, «Бенассир» на всех парах пустился по водам Мельрира, чтобы исследовать все оазисы по этим берегам.
В продолжение второй ночи своего плавания по Мельриру командир судна, внимание которого привлечено было огнем, взял курс на телль. Ввиду наступившей темноты, незнания местности и малочисленности команды им признано было необходимым, несмотря на настойчивые просьбы Вильетта, отложить до наступления утра всякие сношения с островком.
И вот, наконец, все беглецы оказались на палубе судна целыми и невредимыми. Судно тотчас же взяло курс на Тозер, где командир предполагал высадить их и особо спешно переслать донесение своему начальству о происшедшем, прежде чем продолжать дальнейшую рекогносцировку до крайних пределов Мельрира.
Капитан Ардиган мог снова встретиться с отрядом, состоящим под его начальством. И с какой радостью и восторгом встречен был он им!
Артель из Бискры тоже наконец подала о себе весть телеграммой, доставленной через Тунис, в которой Пуантар, сообщая о вынужденном отступлении своем до Бискры, просил последующих распоряжений.
Ва-Делаван свиделся с Куп-а-Кером, и невозможно выразить, как радостна была их встреча.
И все это происходило среди толпы, находившейся в весьма возбужденном состоянии ввиду всех пережитых при землетрясении волнений. Толпа следовала повсюду за первыми исследователями нового моря. Неожиданно перед инженером предстал какой-то незнакомец, протолкавшийся до него с трудом, который, поклонившись весьма низко, обратился к нему со следующей речью, произнесенной с сильным иностранным акцентом.
— Я имею честь обращаться лично к господину Шаллеру?
— Полагаю, что так, — отвечал последний.
— В таком случае позволяю себе довести до вашего, милостивый государь, сведения, что в силу доверенности, выданной мне Франко-иностранным обществом, законным образом засвидетельствованной у нотариуса, в окружном суде, по местонахождению правления названного общества, утвержденной последним, — что и засвидетельствовано подписью председателя суда, — предъявленной для отметки в подлежащих книгах главного представителя Франции в Тунисе и занесенной там в дело номер двести, по реестру двенадцать, за что взыскано пошлины три франка семьдесят пять сантимов (подпись неразборчивая), я являюсь представителем ликвидационной комиссии названного общества с самыми широкими полномочиями, а именно: входить в полюбовные сделки и взаимные соглашения. А посему вы, вероятно, не выразите удивления, милостивый государь, когда, основываясь на моих полномочиях, я обращаюсь к вам с предложением представить отчет о произведенных до сего времени работах, воспользоваться которыми вы приняли на себя обязательство для предполагаемых затем работ.
Охваченный радостным чувством встречи со своими товарищами и столь невероятно фантастическим завершением своего труда, Шаллер, этот человек, всегда столь спокойный, методичный, владеющий собой в самых трудных обстоятельствах, вдруг на одну минуту преобразился в прославленного когда-то остряка, обращавшегося во дворе центральной школы в Париже в качестве первого по выпуску, к своим товарищам с речью, брызжущей остроумием. Добродушно, иронически обратился он к говорящему со следующими словами:
— Господин посланный с чрезвычайно широкими полномочиями, примите мой дружеский совет: приобретите-ка лучше акции Общества Сахарского моря!
И, продолжая затем свой путь среди приветствий и поздравлений, он приступил к подсчету стоимости
