— Узрите, вы, явившиеся к Ардверрану всех времён! Узрите, вы, слабые мира сего! Узрите, говорю я вам, могучего Иэна! Склонитесь пред своим владыкой Макдональдом из Ардверрана! Ибо это сэр Иэн, сын сэра Каллума, сына сэра Иэна Мора, сына Якова, сына Аластера, сына Каллума… — Напевное перечисление имён продолжалось, уходя в прошлое сквозь поколения. Десятки людей в зале слушали со вниманием, некоторые произносили имена вместе со старцем. Вернее, не произносили их: всякий раз, когда старик говорил «сын», слушатели беззвучно повторяли слово «Мак». Я понял, что сей ритуал обычно проходил на гэльском языке. Английское произношение было выбрано для нашего удобства, хотя я не видел в этом большой необходимости.
— … сына Дональда, сына блистательного принца Александра, графа Росса, последнего истинного лорда Островов! Здравствуй, Ардверран, потомок королей! Все приветствуйте Ардверрана самой чистой королевской крови на всей земле! Дрожите, правители мира, ибо грядёт Ардверран! Все приветствуйте Ардверрана! Ардверран! Приветствуйте Макдональда! Все приветствуйте Макдональда!
И тут вступили зрители, чьи возгласы нарастали в крещендо, которое, казалось, сотрясало древние стены Ардверрана:
— Макдональд! Макдональд! Макдональд!
Сердце моё бешено забилось — невозможно было устоять против этого вихря эмоций. Дверь в конце зала отворилась. Вот–вот войдёт Макдональд Ардверранский, грандиозный всемогущий принц…
Очень маленький бледный мальчик — лет восьми или девяти — стоял в дверях. Он был одет в обычный тартан цветов клана и в шапочку с тремя перьями. Моё удивление быстро угасло, и я почти рассмеялся. «Мы приехали в эту забытую Богом дыру на аудиенцию с малолеткой?»
Пока мальчик неуверенно пробирался к помосту, восторженные крики постепенно прекратились. В наступившей тишине престарелый герольд заговорил снова:
— Приветствуйте леди Нив, полноправную графиню Коннахт, дочь благороднейшей крови в старой Ирландии и мать Ардверрана.
Следом за мальчиком в зал вошла женщина. Все глаза с жадностью уставились на неё, и мои среди прочих. Она оказалась очень высокой, эта графиня Коннахт, в блестящем белом платье, которое не осрамило бы и бал при дворе в Фонтенбло. Волосы были такого оттенка рыжего, какой можно наблюдать разве что в открытом огне или в дерзких пылающих красках солнца на закате. Они окружали лицо, превосходившее всякое, виденное мною раньше — даже среди красоток, осаждающих Уайтхолл в надежде заполучить место в постели короля. Гладкая кожа не нуждалась в украшениях — ни жемчуга, ни драгоценные камни не смогли бы что–либо добавить к такому великолепию. Изящные губы и грустные зелёные глаза должны были создать впечатление слабости, однако они каким–то образом придавали её лицу вид одновременно абсолютной беззащитности и безграничной силы. Я был женатым мужчиной, верным своей милой супруге. Но в тот момент не сомневался, что здесь, в холодном зале замка, застрявшего между бесцветным океаном и гористой пустошью, я вижу самую прекрасную женщину на свете.
Подобно каждому мужчине, даже состоящему в благополучнейшем браке, я думал так о женщине много сотен раз в течение своей жизни. Но, пожалуй, лишь однажды в жизни мужчина встречает ту, для которой — он знает это в глубине души — эта мысль истинна.
Леди Макдональд заняла место чуть позади сына. Она подняла руку, и толпа замерла в ожидании. Женщина и старец вместе кивнули мальчику. Получив указание, ребёнок начал речь, спотыкаясь через почти беззвучные слова.
— Я, Ардверран, приветствую вас, мои лорды и друзья.
Потом заговорила леди Макдональд. Её голос — с оттенком ирландской мелодичности, но непривычно жёсткий — сразу же развеял мои грёзы.
— Люди клана Макдональд, мы рады снова видеть вас в Ардверране и предложить вам всё радушие сей скромной обители. Особо мы приветствуем наших гостей, воинов на службе у державного владыки Карла, короля Шотландии и прочих земель. Мы просим их присоединиться к нам, лично поприветствовать Макдональда и обсудить дела, приведшие на край их мира.
Эти слова вызвали перешёптывания, не обошлось и без злорадного смеха. Счесть английское королевство слишком незначительным, чтобы назвать его — достаточный повод для одобрения даже тех, кто не способен был заметить иронию в искусно подобранных словах.
В этот момент дородный бородатый Килрин подошёл к ступеням и жестом предложил нам спуститься. Джадж слегка подтолкнул меня и, пока мы шли по ступеням, сказал вполголоса:
— Один лишь вздор и позёрство, сэр. Я уже видел это раньше, конечно же. Не могут расстаться со своей мёртвой традицией…
Мы пересекли зал, полный горцев. Враждебных взглядов было заметно больше, чем просто любопытных. Тревожная картина возникла в моей голове: будто бы эти головорезы смыкаются вокруг, кромсая нас кинжалами на куски — но мы преодолели путь без потерь и предстали перед помостом. Джадж чуть заметно поклонился ребёнку и графине, и я последовал его примеру. Крошка–Макдональд кивнул неуверенно, его мать — торжественно.
— Что же, капитан Джадж, — сказала она. — Мы не ожидали вашего возвращения в Ардверран так много лет спустя. — С минуту графиня молча изучала его. Я решил было, что это моя ровесница, но вблизи стали заметны мелкие морщинки вокруг её глаз, выдающие десятилетнюю, если не больше, разницу между нами. — Вы сильно изменились с последнего вашего визита. Интереснейший парик, должна признаться. Думаете, лорд–протектор Кромвель одобрил бы?
— Благодарствую, миледи, — Джадж изобразил улыбку и склонил голову. — Я счастлив, что могу хоть немного послужить моей стране, и ещё более счастлив, что эта служба позволила мне снова оказаться перед вами.
— Вы стали льстецом, капитан, — приподняла бровь графиня. — Идеальный придворный, ни дать ни взять. Вы не были так галантны прежде. Король и впрямь умеет прощать.
— Время многое меняет, миледи, и все мы его рабы. Даже почивший лорд–протектор не избежал своего часа, ибо время назначило малярии унести его. Однако позвольте представить вам капитана корабля его величества «Юпитер» Мэтью Квинтона, который приходится братом весьма благородному и блистательному человеку, графу Рейвенсдену.
— Надо же, брат английского графа, — леди Макдональд повернулась ко мне. — Король выбирает своих капитанов из общего котла, не так ли? И с кем же вы плавали, капитан Квинтон? Вы уж точно были слишком молоды для флота принца Руперта? Или, может, вы служили голландцам с их могучим Ван Тромпом?
Её знания о флотских делах удивили и смутили меня.
— Это моё второе плавание, миледи…
— Второе плавание? И наш досточтимый монарх с его королевским братом отправили вас к островам и заливам Шотландии. Здесь проходят одни из опаснейших морских путей в мире, капитан Квинтон, и всё же они посылают новичка — английского новичка к тому же! И где, позвольте спросить, проходило ваше первое назначение, капитан?
Я не спускал
