Я вжал тормоза так, что, казалось, они пробили днище моего авто. Это и спасло мерзкую собачонку, вознамерившуюся удрать от своей хозяйки и перебежать дорогу прямо перед моим носом. Точнее, носом моего красавца. Придурок, почти въехавший в мой зад, точнее, в зад моего красавца, выскочил из своего ублюдочного джипа, подскочил ко мне и стал орать. Естественно, собралась толпа. Придурок выволок-таки меня из машины. Продолжая орать, он показывал на свою, на которой, ей-богу, не было даже царапины. Я послушал-послушал, потом собрал волю в кулак и въехал мерзавцу в морду Впрочем, это я, конечно, загнул. Я хотел это сделать, но он на миллиметр отодвинулся, и я всей своей тощей мощью въехал в его машину. Представляю, какое жалкое зрелище я представлял. Но мне, похоже, этого было мало, я распрямился, отряхнулся и повторил маневр. Эта сволочь повторила свой. Я снова врезался в капот. Ржач стоял такой, что… Я отряхнулся, собираясь к третьей попытке. Мерзавец не стал уклоняться, так что мой кулак достал-таки его фейс. Но даже я понял, какой это ничтожный удар. Я не успел до конца ощутить всю сладость своего позора, как мой противник приложился ко мне. Перед тем как потерять сознание, я услышал его слова: «Все видели, что я ответил только на его третью попытку!» И это был финиш моего позора, ведь публика аплодировала ему. Ему! Всем было плевать, что я спас собачку, толпа жаждала зрелища, и она его получила.
Я пришел в себя от собачьего лая. Открыл глаза и зажмурился. Снова открыл. Все верно: я валяюсь на переднем сиденье моей машины, за рулем потрясающая чувиха (лексикон Деда), а сзади надрывается пес. И поворачиваться не стоило, чтобы понять – та самая подлая собачонка.
– Привет! – сказала девчонка. – Извините, что так вышло. Пока я выходила из своей машины, Лу бросился через дорогу. Спасибо, что не раздавили его. И простите за все последующее. Вы вели себя как истинный джентльмен!
– Ненавижу! – прошамкал я, ощущая опухшесть губ.
– Понимаю, – кивнула девушка, – мы с Лу заслужили это.
– Не вас, – скривился я, – Деда и мадре. Вместо того чтобы забивать мне мозги заумью, отдали бы на каратэ.
– А сами не могли? – спросила девушка.
– Вы мешаете раздуваться моей ненависти, – буркнул я.
– Ну, раз вы пришли в себя, мы, пожалуй, можем покинуть вас. Оставайтесь с вашей… ненавистью.
Она остановила машину и, повернувшись, взяла гаденькую собачонку с заднего сиденья, собираясь выйти.
– Подождите, – сказал я, – раз уж вы обозвали меня джентльменом, позвольте оставаться им. Довезу вас до вашей машины. Кстати, спасибо, что… увезли меня с поля боя. А то зеваки надругались бы над моим трупом. Да, а как вы узнали, куда меня везти, – наконец дозрел я, увидев, что мы тормознули аккурат возле нашего дома.
– Влезла в бардачок, – лаконично известила она. – А подвозить не надо, на такси доберусь.
– Подожди, – тормознул я ее, – пошли к нам, выпьем чаю. И не бойся, сегодня я ни на какие подвиги уже не годен. Так что просто выпьем чаю… в знак прощения. Ты ведь христианка?
С секунду поколебавшись, она кивнула и вышла из машины. Вообще-то я проверял ее реакцию на мой переход на «ты». Нормально. Кажись, она классная, хотя расслабляться не стоит. У меня другой план. Мы молча поднялись на наш седьмой, я открыл дверь. Лу тявкнул. Из кабинета показался Дед. Вытаращил глаза. То ли от общего вида нашей компании (мы уговорились баб домой не водить, если точно не договорились, что второго дома не будет), то ли он опупел конкретно от моего вида. А я, подозреваю, выглядел как… не знаю как, до зеркала я еще не дошел.
– Лиза, – представилась девушка.
– Алекс, – протянул ей длань Дед.
– Мика, – сказал я, решив, что политес должен быть выдержан до конца.
– Очень приятно, – сказал Дед Лизе и повернулся ко мне, – чего не могу утверждать в твоем случае.
– Это вы напрасно, – вступилась за меня Лиза, – ваш сын…
– Я не сын, – встрял я, – у меня нет родни. Я подкидыш. Эти добрые люди усыновили меня. Хотя в случае с… Алексом… он меня увнучерил.
– Подумать только, – сказала Лиза, – точнее, никогда бы не подумала! Вы так молодо выглядите.
Кстати, Дед действительно выглядит охрененно. Типичный Джереми Айронс. Студентки виснут на нем гроздьями, причем я ему не конкурент, более того, пару раз мои чувы чуть не перекидывались на него. Но у нас с Дедом было джентльменское соглашение – ни одна юбка не стоит того, чтобы нас развести.
Лиза, конечно, не в счет, она не была моей девушкой, но то, как она смотрела на Деда, подогрело мою ненависть к нему. Я уже собирался сказать гадость, как Дед, словно почувствовав это, произнес:
– Что ж мы стоим здесь? Лиза, вы проходите в комнату. Пока Мика приведет себя в порядок, я приготовлю чай. Или вы предпочитаете кофе?
– Давайте я помогу вам, – улыбнулась Лиза, и эта сепаратная парочка прошествовала на кухню, даже не предложив мне помощь. А могли бы, ведь я был побитый джентльмен. Я протрусил в ванную, на ходу пнув мерзкого Лу. Обиженно тявкнув, тот протрусил на кухню.
Когда я присоединился к компании, Дед, очевидно, уже выслушавший рассказ Лизы о давешнем происшествии, посмотрел на меня с нежной гордостью, почти как в прежние времена. Но я не был готов к прощению, тем паче что не знал, к какой религии принадлежу. Дед стушевался и задал дурацкий вопрос:
– А чем вы занимаетесь?
– Работаю в музыкальной школе.
– Охренеть! – вырвалось у меня.
– Почему? – удивилась Лиза
– Я даже забыл, что есть такая профессия. Вокруг одни дизайнеры, менеджеры, адвокаты, финансисты, мерчендайзеры…
– Но ведь Алекс химик.
– Так ведь ему поздно переучиваться, – ехидно заметил я. Дед подобрался, он, как и я, не выносил, когда его загоняли в угол. А возраст – это единственный угол, из которого пространство не прорвать.
– Ты не прав, – ухмыльнулся он, – как декан факультета и секретарь Академии, я являюсь топ-менеджером.
– А ты чем занимаешься? – спросила Лиза, на лице которой читалось: «1:0» в пользу Деда.
– Официант, – буркнул я, – так что негоже мне со своим свиным рылом да в ваш калашный ряд.
Дед хотел что-то сказать, но Лиза улыбнулась, поблагодарила за чай и сказала, что ей пора. Старый ловелас, естественно, вызвался ее подвезти. Она, естественно, не стала отказываться, и вся троица покинула кухню. Я остался сидеть, злой как пес. Если бы Лу вернулся,
