Улицы ночного города превратились в поле для игры в кошки-мышки: он выслеживал, догонял и отключал их по одной. Это было нечестно по отношению к коллегам, которым придется их потом казнить, но «потом» казалось Клавдию недостижимым, как горизонт, вся жизнь будто съежилась в точку «сейчас». Еще был милый психологический нюанс, игравший в его пользу: ведьмы все как одна мечтали прикончить не кого-нибудь, а Великого Инквизитора, и в своем честолюбии не рассчитывали сил. Они являлись к нему вроде как на охоту, а на самом деле на заклание; половина из них была инициирована не более суток назад. На прошлой неделе это были чьи-то жены и дочери, студентки, домохозяйки, актрисы, бухгалтерши, танцовщицы. Они планировали будущее – совсем другое. Не такое. Не так.
Один из пропавших патрулей нашелся – четыре инквизиторских трупа, над которыми еще и поглумились. Клавдий перестал оглушать ведьм и начал их убивать. К счастью, до рассвета оставалось совсем немного.
К семи утра восстановили мобильную связь. Клавдий выяснил, что второй пропавший патруль цел, все живы. И еще он выяснил, что телефоны Мартина, Ивги и даже Эгле не отвечают. Все еще проблемы сети? Он попытался вызвать Ивгу по экстренной линии, терминал которой был установлен у него в доме, в кабинете.
Ответа не было.
* * *Ивга не пользовалась навигатором, сверяясь только с дорожными указателями. Не то Эгле оказалась права и с периферийных дорог все инквизиторы были стянуты к центру, не то знаменитая интуиция Ивги сработала и провела мимо патрулей – но незадолго до рассвета они въехали в провинцию Ридна, и тут Ивга чуть не задремала за рулем.
Эгле пересела на водительское место. Светало, туман был таким плотным, что его хотелось жевать. Каждую минуту из тумана мог вырасти шлагбаум, дорожный пост, это означало гибель Мартина и бесславную судьбу для Ивги и Эгле.
В динамиках звучал энергичный рок.
Ехать в таком тумане можно было только медленно, а значит, они теряли темп и с каждой минутой их путешествие становилось все безнадежнее. Тем не менее солнце, невидимое за туманом, взошло, и серые клочья начали расползаться – живописно, нарочито красиво, будто работая достопримечательностью, будто им платили за это. Вокруг открылся пейзаж: горы, поросшие лесом. Эгле чувствовала себя так, будто ее из коробки с ватой вытряхнули прямо на видовую открытку.
Заканчивался бензин, и Эгле начала всерьез беспокоиться, когда из-за очередного поворота показалась невзрачная маленькая бензоколонка. Сонный парень в тесной будке, зевая, взял у нее деньги – наличные; он смотрел с любопытством, без злобы, но от этого взгляда у Эгле мороз продирал по коже.
В машине проснулась Ивга, и по тому, как она вскочила на заднем сиденье, Эгле поняла: ей снилось, что их остановили, выявили, задержали.
– Все нормально, – сказала Эгле, возвращая «пистолет» заправочной колонки обратно на стойку. – Едем дальше.
Ивга вышла из машины. Огляделась, растирая помятое лицо. Принюхалась:
– Что это?!
Только тогда Эгле ощутила, как в воздухе тянет дымом.
* * *На выезде из гаража Клавдий заметил след от ее машины и несколько секунд ничего больше не мог видеть.
– Ивга?!
Он уже знал, что звать бессмысленно. Ему захотелось проснуться.
Дверь была закрыта изнутри от ведьм, но их это не остановило. Окно, веранда, крыша гаража. Мартин?!
Он лежал на диване в гостиной. Укрытый пледом, с подушкой под головой. Неподвижный. Но живой.
Клавдий опустился рядом на колени. Осторожно поднял плед…
Из одежды на Мартине были только брюки. В правой руке он сжимал ритуальный кинжал. Левая лежала на груди – черная от раздувшейся кисти почти до плеча. То, что сидело в ладони, тянулось к сердцу Мартина – шнурками, иглами, щупальцами.
Ночью, в кабинете, накануне атаки ведьм, Клавдий думал только об Ивге. Только о ее судьбе и безопасности. Он не спросил, не озаботился, не выяснил, почему же Мартину так больно и что происходит на самом деле. Потому что заботился только об Ивге.
И где она теперь?!
Он попытался вообразить, что за силы должны были оторвать мать от умирающего сына и заставить бежать через окно. И не смог представить. Разве что…
Он положил ладонь Мартину на лоб:
– Я не верю. Мартин… Скажи мне, что это не так.
* * *Девочка бежала впереди, Мартин почти не видел ее за переплетением веток. Мелькали в зелени белая блузка, клетчатая школьная юбка, светлые волосы.
– Иди! Иди за мной!
Боли в руке больше не было, и само по себе это казалось блаженством. Силы прибывали с каждым шагом, но слишком медленно, чтобы бегать наперегонки с подростками.
– Подожди. – Он замедлил шаг. – Майя… Я не могу так быстро.
– Иди за мной! Скорее! Она ждет! – Девочка не оглядывалась. Не задавала лишних вопросов. Возможно, даже не видела, что в правой руке у него по-прежнему зажат нож. Серебряный жертвенный кинжал, не утративший свойств даже здесь, на Зеленом Холме.
– Скорее, за мной! – звала девочка, невидимая за листвой.
Вслед за ней Мартин выбежал из зарослей на открытое пространство и увидел впереди, вверху, изумрудно-янтарную зелень, россыпи цветов и одинокую белую фигуру на самой вершине. Женщина сидела на траве, спиной к Мартину, ее рыжие волосы струились по плечам. Небо поворачивалось над ней, будто гончарный круг, и в вихре над огненной головой летали фигурки в ярких платьях – не то девушки, не то бабочки, не то цветы.
Майя была уже далеко впереди. Вот она подпрыгнула, взлетела, подхваченная вихрем, засмеялась торжествующе и понеслась, раскинув руки, по воздуху, и ее школьная форма растеклась на лоскутки и сложилась заново, теперь это было светлое длинное платье. Майя поднималась все выше, протягивая руки к фигуре на Зеленом Холме и, кажется, забыв о Мартине. Странно, но он почувствовал нечто, подозрительно напоминающее обиду.
– Заново Рожденная Мать! – тянулся над травой сладкий запах цветов.
– Ко мне, дети мои, ко мне! – отвечал цвет неба, эйфорически синий.
– Кто ты?! – прокатился ветер над травой, толкнул Мартина, будто мокрой ладонью в лицо. – Тебя не звали! Назад!
Над головой у него заметались тени, будто хищные птицы:
– Инквизитор! Нельзя! Назад! Убейте его!
Он крепче сжал нож и зашагал вверх по склону.
* * *Лучи восходящего солнца преломлялись в воздухе, полном копоти. Ивга, сидя за рулем, включила режим внутренней циркуляции воздуха: если так пойдет дальше, потребуются респираторы. Которых нет.
Впереди показалась пробка. Проезд был закрыт шлагбаумом. Краснели знаки «Стоп».
– Нет, – пробормотала Эгле.
– Это не инквизиция, – спокойно сказала Ивга. – Это пожарные.
Люди в желтых жилетах заворачивали машины, не слушая уговоров. Перед «Кузнечиком» Ивги отъехал в сторону продуктовый фургон – водитель битый час размахивал руками, объясняя пожарным, что местный, что везет доставку, что продукты испортятся… И вот сдался, ругаясь в голос, встал в очередь таких же машин, ожидающих открытия трассы.
– Вы
