Теперь она понимала: Эгле поймала ее на простую манипуляцию. Ивга согласилась втянуть себя в безумную, преступную затею, чтобы доказать себе и Эгле, что Мартин ей дорог.
Если поначалу она и верила в успех – несколько минут за всю поездку, – теперь иллюзий не осталось вовсе. Она предала Клавдия, погнавшись за миражом. Честнее всего было попросить прощения у Эгле и поскорее покончить с собой, но бросить девушку вот так, посреди чрезвычайного положения в провинции Ридна, казалось Ивге еще большей подлостью. Теперь она просто плыла по течению, ожидая, куда вынесет эта мутная, безнадежная река.
Улицы поселка были пусты. Запертые ворота, закрытые ставни. Машина выехала на центральную улицу, Ивга притормозила: впереди что-то происходило. Орали в мегафон. Орали в голос. Рыдали. Ругались.
Ивга повернула, чтобы объехать площадь, но родной поселок, похоже, не желал ее выпускать. Лавируя дворами, она никак не могла выбраться, а шум и крики на площади становились все громче. Разом запричитали голоса, кто-то взмолился нечленораздельно. Железно взвизгнул мегафон:
– Ведьма!
Родные места, подумала Ивга с отвращением.
* * *Не все жители поселка вышли на эту площадь – в большинстве своем люди сидели дома, закрыв ставни. Но и сотни самозваных палачей достаточно, и десятка. На самом деле достаточно одного, но кто тогда скажет – «озверевшая толпа». А ведь толпа и вправду озверела.
– Ведьма! Поджог! Зимний огонь!
Центральная площадь поселка была красиво вымощена булыжником, здесь еще не потеряли надежду привлечь туристов. На серых камнях лежала женщина в красной куртке, оранжевых джинсах, невыносимо яркое пятно в луже контрастно-черной крови. И в уже неподвижную фигуру летели осколки булыжника.
– Стоять! – взревела Ивга. – Стоп! Назад!
Эгле бросилась, чтобы ее остановить, увести отсюда, – и увидела на рукавах плотных мужчин в центре толпы повязки с надписью: «Новая Инквизиция».
Эгле сделалось плохо. Она инстинктивно отшатнулась назад, прочь, покуда ее не заметили. Но Ивга уже ломилась сквозь толпу, не оглядываясь:
– Я звоню в полицию! Убийцы!
– Ивга Лис! – выкрикнули сразу несколько голосов.
– Шлюха инквизитора!
– Ведьма! Вот главная! Она развалила Инквизицию! Все из-за нее!
Ивга остановилась над телом девушки на земле: та была мертва, лицом вниз, с разбитой головой. Вся толпа, сколько их было, смотрела теперь на Ивгу, и совсем рядом прыгал, тыкая пальцем, лысый человечек с повязкой на рукаве:
– Это она!
– Убийцы, – сказала Ивга в полный голос, перекрывая хрип мегафона. – Палачи.
Эгле, наконец-то преодолев оцепенение, кинулась к Ивге, схватила ее за локоть, потащила прочь, бегом, ни на кого не глядя:
– Пропустите. Пропустите! Пропустите…
– Куда?!
Вокруг уже сомкнулось кольцо, люди сжимали в руках осколки булыжников:
– Вторая тоже ведьма! Наверняка!
– Зло! Грязь! Казнить обеих!
Чтобы убить первую жертву, им надо было долго себя раскачивать. Теперь они были расторможены и готовы. Эгле рванулась вперед, выбирая слабые места в толпе, получая тычки, отскакивая назад. Первый камень ударил ее в спину. Эгле вскрикнула.
Взлетели в воздух новые камни. Уворачиваясь, прикрывая голову руками, Эгле успела уклониться от летящего в лицо булыжника, он прошел вскользь, оцарапав лоб. Еще один, тяжелый и острый, угодил ей по голени.
– Мы ничего вам не сделали! – закричала она, пытаясь понять, где Ивга. – Что вы творите, мы же ничего… Стойте, не надо!
Толпа заулюлюкала, радуясь ее отчаянию. Эгле присела, закрывая локтями голову…
Раздался выстрел, и сразу второй. Первая пуля прошла над головами толпы, вторая ударила в булыжник под ногами, и полетели осколки.
– На поражение, – сказала Ивга и в третий раз нажала на спусковой крючок.
Если бы они в этот момент кинулись на них все разом – ни у Ивги, ни у Эгле не осталось бы шансов. Но они были обывателями, а не солдатами, и никто не хотел себе пулю в живот. Ивга снова выстрелила – поверх голов убегающих, нашла глазами Эгле, и они вместе бросились к машине.
«Кузнечик» сорвался с места, пролетел мимо школы. Из-за поворота с ревом вылетел «Бык», деревенский внедорожник, и пустился в погоню, разбрасывая глину огромными рифлеными покрышками. Ивга передала Эгле руль, высунулась в окно и трижды выстрелила по скатам. «Кузнечик» вильнул и выбрался на трассу, и «Бык» за ним не последовал.
Они молчали очень долго. Радио свистело, шумело, взрывалось фрагментами музыки, тревожным бормотанием новостей.
Ивга все замедляла и замедляла ход. Ее глаза казались стеклянными. Эгле занервничала:
– Вам плохо?
Взвизгнув тормозами, машина остановилась у обочины.
– Я должна вам признаться, – глухо сказала Ивга. – Я вас обманула.
Эгле растерянно улыбнулась. Ивга ответила серьезным взглядом. Эгле похолодела.
– Невольно обманула, – продолжала Ивга. – Я сама ошибалась. Я, как часто говорил Клавдий, себя обманывала, подтасовывала результаты… Видела то, во что хотела верить.
– Вы просто очень устали, – пробормотала Эгле. – Но мы почти на месте, и мы добрались, и…
– «Скверна», – сказала Ивга и тяжело прикрыла глаза, – не технический сбой, не ошибка в обряде, как я думала. Скверна… суть мира, в котором мы живем. Он полон зла, и это зло – не ведьмы… Ведьмы лишь зеркало. Зеркало не врет. В нашем мире чистая инициация в принципе невозможна.
– Но вы же утверждали совсем другое!
– Я только что поняла, что написано на камне.
Слабой рукой она отогнула клапан над ветровым стеклом, вытащила черно-белую контрастную фотографию – стертая надпись на расколотой плите.
– Я билась много месяцев. Приезжала для этого в Ридну. Но именно сейчас наконец-то все сложилось… будто головоломка. Знаете, что тут написано?
– Не разобрать, – сказала Эгле.
– «Мир полон зла. Скверна вездесуща». Вот что это значит.
Ивга смотрела на фотографию, как на утвержденный смертный приговор. Слои снега, прелых листьев, камней лежали на склонах по краям дороги.
– Вы в шоке, – мягко сказала Эгле. – Даже если вы правы насчет этого текста… Ну и что? Надпись на единственном камне – на что это влияет? Что может изменить? Я понимаю, что вы чувствуете, но… Это выглядит как трусость. А вы очень смелая, Ивга. Мы не должны сейчас отступать, мы обязаны попробовать…
Ивга посмотрела ей в глаза:
– Вы просто станете еще одной действующей ведьмой. Это будет предательство по отношению к Мартину.
– Но иначе он умрет!
– Вы его не спасете, – сказала Ивга. – Это главное правило нашего мира. Спасти нельзя. Шансов нет. Пройдите по ведьминому кругу, и с вами случится все то же, что случается со всеми. Хотел ли Мартин для вас такой судьбы? Нет? А Клавдий? А если он найдет вас потом и спросит: «Эгле, что вы сделали с моим доверием?!»
Уверенность Ивги, ее спокойная уверенность в поражении действовала как медленный яд. Эгле будто воочию увидела подвал, факелы, свои руки в колодках и Клавдия по ту сторону стола: «И что вы сделали с моим доверием, Эгле?»
Ивга вертела в руках пистолет:
– Я была настолько глупой, что расстреляла весь магазин. Идиотка. А они уже догоняют, у них хорошие моторы и охотничьи ружья…
– Почему, зачем мы им нужны?!
– Им нужна я, Эгле.
