Окруженная тонкими розовыми свечами на нем тояла миниатюрная женская статуэтка из слоновой кости.
- Это изображение вендийской богини удачи и счастья, Лакшими – разъяснил дайом, перехватив недоумевающий взгляд риятелей.- Я день и ночь поддерживал огонь на алтаре бгини, умоляя ее о покровительстве. Вы вернулись живыми и, можно сказать, чтоневредимыми, так что я думаю, боги не остались глухи к моим молитвам.
Конан хмыкнул, припоминая кое-что из недавних событий, но жрец строго цыкнул на него и коротко приказал:
- Поведай мне обо всем, воин!
Северянин нехотя принялся рассказывать дайомиту, жадно его слушавшему, о своих приключениях в джунглях и проклятом храме Сигтоны, а Рахмат, изредка вставлял реплику-другую, в том случае, если повествование киммерийца казалось ему слишком кратким и лишенным жутких подробностей.
Это не заняло много времени, ибо Конан постарался как можно меньше трепать языком, особо не распространяясь и о своих не очень понятных отношениях с Шанкар-Шармой, вернее, с одной из сестер.
Закончив речь и утерев пот со лба, варвар выжидающе взглянул на дайома, чье лицо внезапно показалось ему совсем старым и смертельно усталым.
Плечи жреца согнулись, спина сгорбилась, словно старик взвалил на себя непосильную ношу.
Некоторое время жрец Асуры пребывал в задумчивом молчании, трепля пальцами кончик своей седой бороды, а затем, неожиданно вскочив с удобной деревянной скамьи, принялся быстро вышагивать по комнате. Полы его широкого одеяния развевались, точно гонимые ветром.
Подойдя к столу, Вайомидис раскрыл одну из старинных книг, беспорядочно наваленных на гладкой поверхности и, сверяясь с записями, довольно кивнул головой.
- Все правильно, северянин, все правильно – проговорил Верховный дайом, испытывая глубокое облегчение- Ты в точности исполнил то, что должно было быть исполнено. Теперь уж, Сигтона никогда не сможет воплотиться в этом мире. Ты отправил саму ее сущность далеко, далеко в Сумеречную зону. Ты, варвар, закрыл тонкий проход между измерениями, лишив Темную госпожу возможности пожрать весь наш мир и стать повелительницей пустоты! Великий подвиг совершил ты, северянин и волен просить великой награды!
Конан в ответ лишь равнодушно пожал плечами:
- Я выполнил свои обещания, жрец – проворчал он – Подумаешь, великое дело разогнать пару дюжин тупоумных придурков и загнать кровожадную тварь обратно в преисподнюю…
- Попутно уничтожить плантацию с черным лотосом, освободить рабов, раздробить в мелкий щебень храм змееголовых и спасти невинного ребенка от жестокой смерти ! – закончил Рахмат перечислять подвиги, совершенные Конаном в этом походе – И, все, почти что бескорыстно, за умеренную плату…
Киммериец, заслыша хвастливые слова туранца, только сплюнул, в досаде сжав свои тяжелые кулаки, но Вайомидис с укором взглянул на наемника:
- Ты, северянин, отправил древнее зло туда, где ему самое место и уничтожил орден Кровавой богини, Темной госпожи, которая пила кровь точно так же, как люди пьют воду. Кое-кто из файнагов, может быть и уцелел, но сестры-жрицы погибли и тайны их, погреблены вместе с ними. Мне было видение – важно произнес жрец Асуры – видение, посланное светлыми богами, хранителями Вейнджана и я могу быть уверен в том, что моему народу больше не угрожает нечистый демон. Ты, Конан, воин из Легиона Света, избранник богов, хранящих наш мир от вселенской тьмы!
Варвар поежился от этих слов. Похвала жреца его ничуть не обрадовала. Быть повелителем судеб целой страны – большая ответственность, а его интересовали только деньги и снадобье, способное излечить от таинственной хворобы.
- Послушай, старик – прервал Конан восторженные излияния дайома – Мы с тобой не на торжественном приеме в Бельверусе и я не падок на лесть и восхваления. Мне нет дела ни до Сигтоны, ( кого может интересовать дохлый демон), ни до вашего княжества. Оно надоело мне, точно гнилой зуб, ноющий на непогоду. Ты кое-что обещал мне в обмен на княжну и вот эту вот штучку.
И киммериец небрежно бросил на стол, прямо на бесценные рукописи платиновый обруч с измятыми, погнутыми лучами.Драгоценные камни из изуродованной короны, рачительный Рахмат надежно припрятал, но, даже в бесформенной груде ценного металла Вайомидис без труда признал исчезнувшую диадему Сигтоны, похищенную из княжеской сокровищницы коварными файнагами. Отсутствовала лишь черная жемчужина, великолепный камень, талисман династии магараджей Вейнджана.Камень, чудесным образом ожививший княжну Гури и стучащий теперь в ее груди, точно живое человеческое сердце.
Вайомидис острым взглядом кольнул напряженное лицо наемника. Взгляд жреца вильнул в сторону и северянин ахнул, неслышно, про себя шепча слова проклятий.
« Ты знал! – в ярости сжимал кулаки киммериец – Клянусь Кромом, старый хитрец, ты знал, что жемчужина может творить подобные чудеса и что Гури, что Гури воскреснет, даже отдав свою жизнь и кровь мерзкой демонессе!»
- Мы вставим в корону новые камни – жрец протянул руку к драгоценной добыче – Я думаю, огненные алмазы подойдут лучше всего!
Рахмат невольно навострил уши, ревниво поглядывая то на корону, то на северянина.
- Не так быстро, жрец! – Конан положил на искореженную диадему тяжелую руку, привычного к битвам воина – Ты мне кое-что задолжал. Мне и моему другу. Мы все еще больны, а я не собираюсь поступать с Рахматом так же, как с тем файнагом в подземелье дворца.
Несколько мгновений Вайомидис с недоумение смотрел то на Конана, то на Рахмата, который невозмутимо почесывал подбородок острым ножом, а затем хлопнул себя по лбу морщинистой ладонью, от души рассмеявшись.
- Ах, вот ты о чем, киммериец!- жрец казался даже слегка пристыженным – Прости, запамятовал! Я уже и позабыл о той маленькой шутке.
- Что? – Конан нахмурился и сжал в кулаки пальцы – Смертельную заразу ты называешь «маленькой шуткой»? Как же, тот человек, которого я видел в твоем узилище, он тоже был жертвой твоих насмешек? У тебя, однако, весьма странное чувство юмора, жрец!
Жрец, сохраняя на лице дружелюбную улыбку, приблизился к туранцу и осторожно размотал грязные тряпки на груди Рахмата.
- Смотри, северянин, раны почти затянулись. Я уверен, что твои царапины беспокоили тебя значительно меньше, чем Рахмата.
- Конечно! – в великом раздражении киммериец стукнул по столу тяжелым кулаком – Бесноватая жрица напоила меня своим зельем и я подумал, что..
- Нет! – жрец ренебрежительно отмахнулся от слов северянина – она дала тебе любовный напиток, самый обычный, снадобье, сильновозбуждающее средство и ничего кроме этого. Оно не могло помочь тебе излечиться, потому что никакой болезни не было. Шипы на браслетах Рамасанты были смазаны настоем из трав, собранных на Туманных островах, способных выводить
