Ястреб сел у экранов, махнул рукой, и рядом с ним появилась Кассандра. Не вся, только изображение головы и верхней части туловища, парящее в воздухе.
— Я подготовила краткое изложение основных новостей Игры, — сказала она.
По экранам побежал текст, и Ястреб наклонился вперёд, читая.
— Каково общее настроение в Игре?
— Игроки очень обеспокоены ситуацией, симпатизируют герою Ястребу, с нетерпением ждут твою речь.
Ястреб сосредоточился на тексте, и внезапно выражение его лица изменилось.
— Поверить не могу! Раз, два, три...
Досчитав до десяти, он выругался, используя древние бессмысленные выражения. Через несколько секунд Ястреб взял себя в руки и посмотрел на меня, а затем на образ Кассандры.
— Прошу прощения.
Я рассмеялась.
— Я почти ничего не поняла. Сейчас обычно говорят “чёртова авария”, или “жопа Бегемотова”, или… — Я поперхнулась и закашлялась.
Кассандра хихикнула.
— Сестринство Небес заставило бы тебя вымыть рот с мылом, Ястреб, но я понимаю твою реакцию. Сама в шоке от этого.
Ястреб встал.
— Ты мне сказала, что люди на грани истерики, но творить такое?
— После твоей разморозки всё пошло по нарастающей, — стала объяснять Кассандра. — Я призвала к порядку, но меня не послушали. Ты ничего не мог поделать извне Игры, а я не могла вытащить тебя обратно посреди охоты на террориста.
Я понятия не имела, о чём они, но и вмешиваться в разговор двух легенд Игры не смела. Скоро и так всё станет ясно.
— Это я виноват, — воскликнул Ястреб. — Я попросил тебя объявить, что разморозился в погоне за подрывником. Игроки восприняли это как подтверждение, что во всём виноваты подростки в реальности.
— Ситуация вышла из-под контроля ещё раньше, — ответила Кассандра, — да и в любом случае ты не отвечаешь за действия других игроков.
Ястреб не обратил на её слова внимания.
— Игровая команда. Требую помощь Игротехника. Кваме, вернись немедленно!
Появился Кваме. Взгляд его был полон упрёка.
— Ты хочешь помощи конкретного Игротехника?
— Я хочу кого-нибудь придушить! Я только что понял, почему ты сказал, мол, не стоит подливать масла в огонь недовольства подростками из реального мира. Как Игротехники вообще допустили подобное? Охота на ведьм в Игре!
Я моргнула. Какая ещё охота на ведьм?
— На службе в память жертв Авалона эмоции перехлестнули через край, — ответил Кваме. — Трансляцию смотрели все игроки, и спасённые не стеснялись в выражениях, скорбя по погибшим родным и друзьям.
— Пятьдесят миллиардов напуганных и обозлённых людей, Ястреб, — добавила Кассандра. — Им казалось, что расследование зашло в тупик, и призывы к мести во время службы заставили их действовать самостоятельно. Так как взрыв произошёл в реальном мире…
— То устроим панический массовый арест детей из телохранилищ, — с ледяным бешенством прокомментировал Ястреб. — Не можем поймать настоящего подрывника, так выберем случайную мишень для ярости. Нападём на новичков, которые только что вошли в Игру.
Он покачал головой.
— Да элементарная логика говорит, что новички попали в Игру до принятия билля Либрука Эштона, который поднял вступительный возраст до девятнадцати.юуюяуы Они уже были в Игре во время взрыва! Но логика не сработала. Новички пришли из реальности, они олицетворяют место, которое причинило страдания, так что давайте обвиним их во всём, закидаем камнями!
И тут я поняла. Напали на людей. Людей, недавно попавших в Игру. Таких, как я!
Ястреб яростно вперился в Кваме.
— Почему Игротехники не остановили их?
— Мы сделали всё, что могли, — ответил Кваме. — Сначала жертвами стали несколько игроков, и мы снабдили их охраной. Но после выступлений на службе события стали разворачиваться стремительно.
Он беспомощно развёл руками.
— Всех игроков с бронзовыми браслетами стали преследовать, и даже хуже. Официальные объявления, осуждающие подобное поведение и грозящие наказанием виновным, не возымели должного эффекта. К каждому игроку с бронзовым браслетом невозможно приставить охрану. Особенно ввиду того, что первым приоритетом было сохранить безопасность Игры.
— Но почему вы просто не изменили их браслеты на серебряные?
— Мы рассматривали этот вариант. Бронзовый браслет даёт знать игрокам, что перед ними новичок, которому может понадобиться помощь. Мы решили не менять браслеты. Боялись, что этим только подставим носителей серебряных под удар.
Кваме помолчал.
— Уверяю тебя, что все игроки с бронзовыми браслетами сейчас в безопасности.
— В безопасности, конечно, — рявкнул Ястреб. — Или добровольно идут под арест для собственной защиты, или перемещаются в мир-тюрьму к таким же изгоям.
— Индиго — отличный мир, — возразил Кваме. — Люди посетили мир, куда бы никогда не попали при обычных обстоятельствах до следующей годовщины Игры. И Игротехники, что дежурят там, не тюремные охранники, а телохранители.
— Может, Индиго и рай наяву, — закричал Ястреб, — но это не меняет того, что новички вынуждены прятаться от разъярённой толпы! Я много чего узнал о теперешней жизни подростков. Первые десять лет жизни они проводят в общежитиях! Если повезёт, раз в неделю или две им звонят родители из Игры, и это даёт хоть какую-то защиту. Но многих попросту забывают, и они становятся лёгкой мишенью для травли!
— К сожалению…
Попытка Кваме вставить слово не удалась. Ястреба несло дальше.
— В десять лет они заканчивают школу, им приходится искать себе жильё и рабски пахать по двенадцать часов без выходных! Это суровая жизнь, и всё, что их поддерживает — мечты об Игре. Они годами планируют игровое будущее, экономят каждый кредит, чтобы оплатить подписку. Новичок в Игре, что носит бронзовый браслет, считает себя счастливчиком! Они успели до принятия билля Либрука Эштона, до приговора к ещё одному году тяжкого труда! Они получили несколько недель или месяцев в вымечтанных домах, и теперь...
Ястреб встряхнул волосами.
— Только что они были долгожданными соседями и новыми друзьями, а теперь превратились во всеобщих изгоев и вынуждены скрываться в Индиго! Ты думаешь, после такого они захотят вернуться в мир своей мечты? Захотят жить рядом с людьми, которые швыряли в них обвинениями? А как насчёт Джекс? Она рисковала жизнью, чтобы сохранить игроков! И дико осознавать, что эти же люди могут напасть на неё!
Кваме молчал, и я была слишком шокирована, чтобы сказать хоть слово. Ястреб совершенно верно выразился про беглецов в Индиго. Миры их мечты теперь навеки отравлены, любое упоминание вызовет страшные воспоминания. Я не хотела чувствовать того же по отношению к Ганимеду. Я так много лет рисовала своё идеальное будущее в этом мире. Он не должен превратиться в подобие моего общежития, выход из которого я вспоминала с дрожью облегчения. Я не должна рисковать, покидая свой дом даже на мгновение.
Я потёрла глаза. Последние несколько дней были такими тяжёлыми, пробуждение в
