Внезапно лицо Ястреба ожило, наполнилось радостью и смущением.
— Ну конечно же я…
Он замолчал и обернулся к Кваме.
— Спасибо за помощь. Думаю, у тебя много дел.
— Верно. — Кваме понял намёк и исчез.
Я посмотрела в зеркало, увидела Натана и кашлянула.
— Натан, мы хотим побыть наедине.
— Ой. Конечно. Заканчиваю звонок. — Зеркало почернело, и через секунду в нём снова отразилась комната.
Ястреб взял меня за руку.
— И что теперь, Джекс?
— Раз Жнец мёртв, мне больше не надо прятаться на Небесах. Помнится, на Ганимеде у нас как раз был особый момент, когда позвонил Натан.
Ястреб улыбнулся.
— Точно, был. Игровая команда. Требую групповой переход на частный пляж Джекс на Ганимеде.
Всё расплылось во время перехода между мирами, и вот мы уже сидим не на мраморном полу, а на мягком песке. В воздухе плыл лёгкий лиловый туман, в котором витал аромат цветов, смешанный со специями и морской солью.
Мы с Ястребом легли на песок и несколько минут молча смотрели на огненные водовороты штормов Юпитера. Мой отец жил здесь, на Ганимеде, более века, гуляя по пляжам и помогая людям. Жнец убил его, а мы с Ястребом убили Жнеца. Теперь имя моего отца будет выбито на мемориале на Авалоне, но я никогда не пойду туда, чтобы его увидеть. Для меня мемориалом отца всегда будет сам Ганимед.
Наконец Ястреб заговорил.
— Когда мы в прошлый раз были на этом пляже, я как раз целовал тебя, но тут позвонил Натан.юуюяуы Если я снова тебя поцелую, ты не расценишь это как ускорение событий?
Папа говорил мне, что надо помнить прошлое, но жить будущим.
— Не думаю, что очередной поцелуй очень поторопит события.
Лицо Ястреба заслонило мне восхитительное небо, и я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на тепле его губ, прикасающихся к моим. Юпитер во всём его великолепии терпеливо ждал нашего внимания.
Мы с Ястребом стояли на балконе моего замка. С того памятного дня, когда он отрубил мне голову, прошло уже несколько недель. Всё население Игры видело запись трагедии на Небесах не менее дюжины раз.
Все верили, что Маркус и был Жнецом, что он помогал и вдохновлял Томаса на взрывы исключительно из желания сеять разрушения и смерть. В истории имелось несколько слабых мест, например, как Томас умудрился передать Маркусу стирающее оружие, если тот был заключён в замок на Небесах, или зачем было Маркусу помогать Томасу взрывать его собственный мир.
Первый момент Игротехники объяснили тем, что им пришлось закрыть Небеса для изменения серверной конфигурации. В это время Игроки-основатели встречались в Амфитеатре, но Маркуса и Хирона пришлось на пару часов переместить в другой игровой мир.
Это было почти правдой, но Игротехники добавили несколько деталей. Они утверждали, мол, Маркус попросил доставить его в дом на Камелоте, где жил несколько лет до того, как был осуждён на домашний арест на Небесах. Игротехники признали этот запрос разумным, ведь не знали, что Маркус и Томас подружились на Камелоте, и Томас использовал старый дом Маркуса как хранилище для особых предметов и стирающего оружия.
Вторую нестыковку Игроки-основатели объяснили сами. Они посчитали совершенно правдоподобной идею, что Маркус мог пожелать сокрушить Небеса и убить почти всю семью. А риск погибнуть самому сделал затею ещё более привлекательной.
Мне казалось несправедливым, что Маркус стал двойной жертвой Жнеца, его сначала убили, а потом несправедливо обвинили, но правду не представлялось возможным объяснить, не признав, что Жнец был Игротехником. Ястреб сказал, что у Маркуса не было друзей, которые пострадали от обмана, но это показалось мне ещё более печальным.
Мой статус на Небесах изменился. Большинство Игроков-основателей видели, что происходило на вечеринке, и все они просмотрели записи бесчисленное количество раз. Заметили выражение моего лица, когда я увидела приближающуюся смерть и задалась вопросом, что именно это будет за смерть. Они наблюдали отчаяние Ястреба, когда он отрубал мне голову.
Меня больше не считали выскочкой. Я сыграла ключевую роль в самом драматическом событии Небес за всё время их существования, и это сделало меня частью семьи. И даже семейная вражда у меня была своя: с Венерой.
У нас с Ястребом всё ещё остался невыясненным один вопрос.
— Ты уверен, что хочешь этого? — спросила я. — Я тебя не тороплю. Иногда ты ведёшь себя так по-детски, что я на стенку лезу. А иногда ты — невероятный герой. Я решила, что могу смириться с одним ради другого.
— Я это делаю не для тебя, — ответил Ястреб, — а для себя. Я играл Ястреба четыре столетия. Четыре столетия пытался справиться с проблемами Майкла. Четыре столетия не мог выбраться из деструктивного цикла детских склок с Геркулесом.
Он покачал головой.
— Всё это время я понимал, что единственный способ решить мои проблемы — это вернуться в реальный мир и повзрослеть. Но не мог набраться смелости. После того, как я побывал в реальном мире, встретил тебя и поймал Жнеца, идея возвращения уже не кажется такой пугающей.
Он помолчал.
— Я должен вернуться в реальность, Джекс, но ты не обязана следовать за мной. Меня не будет всего год. Ты можешь подождать моего возвращения в Игре.
— Я иду с тобой. Мы сможем построить равное партнёрство, которое я так хочу, только если проведём год в реальном мире как двое простых восемнадцатилеток.
Я бросила на Ястреба озорной взгляд.
— Могу представить тебя всем своим друзьям. Если повезёт, Сокол разрешит тебе сыграть роль в его следующем спектакле.
Ястреб застонал.
— А ещё к тому времени, как мы вернёмся в Игру, — добавила я, — люди забудут эту дурацкую кличку.
— Это уж вряд ли, Джекс Бессмертная.
Я поморщилась.
— Кажется мне, что называться Джекс Бессмертной значит напрашиваться на неприятности.
— А мне всегда казалось, что зваться Ястребом Непобедимым значит напрашиваться на неприятности. Я сопротивлялся несколько десятилетий, но без толку. Прозвище прилипло ко мне и, боюсь, к тебе тоже. Вся Игра видела записи, как ты дважды спаслась от неминуемой смерти.
Я посмотрела на двух крылатых лошадей, что кружили рядом, вздохнула и заставила себя произнести эти слова.
— Игровая команда. Требую помощь Игротехника.
Через несколько секунд появилась фигура в форме.
— Вчера мы с Ястребом потребовали разморозки наших тел, — сказала я. — Всё ли готово для того, чтобы…
Я замолчала. Лицо человека в безликой форме Игротехника было чуть старше и красивее, чем в реальной жизни, а на щеках виднелись синие знаки, но узнала я его без труда.
— Нат…
