На этот раз вокруг тела развернулась совершенно другая деятельность. Врачи работали с отчаянной настойчивостью, но затем их плечи поникли, и они отступили. Через минуту пациента тихо накрыли белой простыней и унесли.
Я прикусила губу. Бета-группа по головам пересчитывала спасенных людей. Это был номер двадцать пять, и первая смерть. Силы законопорядка ведут запись всех входящих и выходящих в зоны отрядов, поэтому мы знали, что этим утром в отделение вошли Лукас, Рофэн и сорок пять сотрудников. До начала пожара никто не выходил, значит, внутри лаза еще оставались двадцать шесть человек.
— С тобой все в порядке, Эмбер? — спросил знакомый голос. — Тебе объяснить, почему Лукаса еще не перевели в медицинское отделение?
Я подняла глаза и поразилась, что Меган оказалась на месте происшествия, а потом поняла, почему она здесь.
Территория сейчас официально безопасна, а среди пострадавших есть наши люди, поэтому медперсонал из нашего отдела пришел на помощь. Импринтинг Меган в качестве старшего администратора включал медицинские знания, поэтому она пришла с врачами.
— Мне не нужны объяснения, — ответила я. — Здесь порядка тридцати разумов, которые думают, что надо ограничить любое воздействие на пациентов, пока работают легочные уколы.
— Пройдет около часа, прежде чем мы сможем переместить Лукаса, — сказала Меган. — К тому времени он оправится настолько, что мы заберем его в отдел и завершим лечение в нашем медицинском отсеке. Полагаю, пока ты хочешь остаться здесь, но, если решишь уйти, группа альфа проводит тебя домой.
— Я хочу остаться с Лукасом. В любом случае, я не могу уйти. Рофэн все еще в ремонтном проходе.
— Как он?
Я закрыла глаза и потянулась вперед разумом. Я не проверяла Рофэна с тех пор, как вытащили Лукаса. Не потому, что не тревожилась, а потому что тревожилась слишком сильно. Во время последней проверки Рофэн был в очень тяжелом состоянии, и я боялась, что мне нечего будет читать. Я коснулась бледных нитей незнакомых мыслей. В утиль, неужели он… Нет, Рофэн был на месте!
— Разум Рофэна очень, очень слаб, но сейчас воздух в туннеле почище, и думаю, дышится там легче. — Я вспомнила, что установила передатчик только на прием, поэтому меня слышит одна Меган. — Надо сообщить Эмили.
— Я ей скажу. — Меган включила свой передатчик. — Эмили, Эмбер говорит, что Рофэн еще держится. Ты где?
— Только что прибыла ко входу в парк, — произнес в моем ухе задыхающийся голос Эмили.
Я думала, она молчит потому, что характер операции изменился, а Эмили вдобавок отправилась сюда. Должно быть, она сказала, что покидает расположение, но я слишком отвлеклась и не обратила внимания.
Строго говоря, Эмили замещала командира-тактика, поэтому должна была оставаться в отделе и следить за происходящим по передатчику. Но я не могла винить ее за то, что она поддалась чувствам и лично пришла в парк.
— Я видела на подходе группу журналистов с первого канала улья, — сказала она. — Что они здесь делают?
— Мы не могли скрыть пожар такого масштаба, — ответила Николь, — поэтому сказали, мол, произошло случайное возгорание из-за нарушений в электросети, и огонь поразительно быстро распространился. Когда первый канал услышал о героической спасательной операции, они поспешили отправить сюда съемочную группу, чтобы использовать кадры в вечерней программе "Все новости улья".
Страдальческий стон в моем передатчике, очевидно, принадлежал Адике.
— Они надеются также взять интервью у некоторых героических спасателей, — добавила Николь.
Благодаря чтению мыслей, я знала, что у Адики большой запас ругательств, но обычно он не использовал их, когда я могла услышать, ограничиваясь вместо этого более мягкими выражениями, типа "в утиль". На этот раз он выдал потрясающе грубую фразу.
Последовала секунда неловкой тишины, затем Николь храбро продолжила:
— Так понимаю, ты не одобряешь затею, Адика.
— Ударные группы должны решать проблемы, не привлекая к себе внимая 6943d1. Конечно, я не… — Адика на мгновение прервался, явно стараясь не повторить ту же фразу. — Не слишком одобряю интервью с моими людьми. Николь, ты можешь сказать первому каналу, мол, героические спасатели слишком заняты героическим спасением, чтобы отвечать на вопросы. Можешь также предложить, чтобы первый канал пошел… в утиль!
Я понимала, почему Адика настолько на взводе. Люди достали из дыры еще одно обмякшее тело. Это был пострадавший номер сорок четыре, и второй человек, которого накроют белой простыней. Еще шестеро оставалось до Рофэна — до заместителя Адики, его друга и брата по оружию.
Когда я повернулась к Меган, на глаза вновь навернулись слезы.
— Спасибо за то, что ты сказала. Это не дало им утащить меня отсюда.
— Я знала, что ты чувствуешь, — ответила Меган.
— Я знаю, ты… — Я не смогла закончить фразу, поскольку плакала навзрыд. С самого выхода из лотереи я упорно отвергала попытки Меган меня опекать. Яростно твердила Лукасу, мол, не нужен мне дублер собственной матери. Он же отвечал, что можно относиться к Меган как к подстраховке, замене родителей на случай необходимости.
Признаю, скрывая свою телепатию, я не имела возможности обсудить с мамой многое в своей новой жизни, но даже представить не могла, что когда-либо воспользуюсь помощью Меган. Песня "Долг перед ульем", которой меня учили в школе, твердит, что улей знает лучше. И он действительно знал лучше, выбирая моего старшего администратора. Вы не нуждаетесь в подстраховке, пока не падаете, а сейчас я падала.
Я обнаружила, что обнимаю Меган. Она обхватила меня и шептала на ухо что-то успокаивающее. Я заметила, что из дыры достали еще одного человека. Медики усердно работали, значит, этот жив. До Рофэна осталось еще пятеро.
Рядом послышался голос Эмили.
— Эмбер, что происходит? Как Рофэн?
Я заставила себя закрыть глаза и проверить умы тех, кто под землей. Знакомые мысли Форжа и двоих из бета-группы. Чужак, медик из группы чрезвычайного реагирования, грустно качнул головой, признавая, что его нынешний пациент уже не нуждается в человеческой помощи. По сравнению с ними бессознательные умы казались лишь слабыми искрами. Я пыталась не считать их, но безошибочно обнаружила лишь три.
Я не могла сказать Эмили, что Рофэн мертв. И трусливо выбралась, не проверяя, принадлежит ли ему один из оставшихся трех умов. А значит, смогла правдиво сослаться на незнание.
Я открыла глаза и повернулась к Эмили.
— Не могу сказать. Внизу еще есть пострадавшие без сознания, и их разумы очень слабы, в сравнении со спасателями.
Я замолчала. Эмили смотрела на очередное тело под белой простыней, которое как раз извлекали из дыры. Меган держала меня одной рукой, но освободила другую и приглашающе вытянула ее. Эмили подошла ближе и с благодарностью прильнула к Меган.
— Эмили, прости, что осложнила тебе работу, когда
