Подумав, что это будет правильно, я отнесла тарелку и поставила ее в раковину. Потом развернулась и добровольно пошла к лестнице в подвал. До сих пор мне не хотелось быть одной, но сейчас просто не могла вынести мысли о том, чтобы оставаться в его присутствии.
Когда я спустилась вниз, увидела, как Маркус стоит перед дверью и устанавливает новую защелку.
Мое сердце было снова разбито.
— Я допустил ошибку, — заявил он. — Этого больше не повторится.
— Это твое извинение?
Он развернулся.
— Нет. — Его темные глаза блуждали по моему телу.
Хотя его взгляд вызвал покалывание между моими бедрами, я расправила плечи.
— Верно. Как я могла забыть, что ты мудак.
— Понятия не имею, — сухо ответил он.
Волна юмора накатила на меня совершенно без предупреждения, и я расхохоталась. Этот звук настолько потряс меня, что в тот же момент по моим щекам покатились слезы.
ГЛАВА 21
МАРКУС
Кэти плакала, и снова это не имело никакого отношения к физической боли. В обычных условиях я был бы счастлив, потому что знал, что это можно считать успехом. Мои манипуляции были успешными.
Тем не менее, слезы на ее щеках вызвали у меня привкус горечи во рту. На самом деле, все это было не хорошо.
Я никогда не был эмоционально вовлечен. Никогда.
Мне не хотелось, чтобы она знала, как сильно я реагировал на нее, поэтому, спрятав свои мысли за маской, схватил ее за плечо.
— Чего ты ожидала, зверушка? Счастливый романтический конец?
— Нет! — прошипела она, и попыталась вырваться. Кэти даже вонзила ногти в мою кисть, чтобы я отпустил ее руку. Но моя хватка стала сильнее, пока она не захныкала.
Я потащил ее к кровати и прижал к матрасу, чтобы надеть ошейник на ее шею.
— Ты останешься здесь и подумаешь о том, что можешь сделать лучше в будущем.
Она сердито посмотрела на меня, и впервые ее зеленые глаза казались темными и зловещими.
— Я просто должна была вытащить нож из кухонного ящика и ждать тебя с ним, вместо того, чтобы пытаться угодить тебе. Но не волнуйся. Я сделала ошибку, и это больше не повторится.
Она в точности повторила мои слова, и я не мог отрицать, что это немного больно.
Не обращая внимания на протест, я откинул ее волосы назад и обхватил ладонью щеку.
— Ты бы ранила меня?
— Ранила? Я говорю об убийстве.
— Хорошо подумай, прежде чем угрожать мне, — прорычал я. Мои пальцы уже чесались, чтобы обернуть ремень вокруг руки и преподать ей еще один урок.
— Зачем? — усмехнулась она. — Что ты собираешься делать? Побить меня? Заставить спать с тобой? Оставить меня здесь одну? Сделайте свой выбор, доктор!
Она понятия не имела, насколько близок я был к взрыву. Если бы понимала это, то закрыла бы свой рот немедленно.
Нет, не закрыла бы, исправил я себя. И это была та самая причина, почему меня к ней так влекло и, почему я выбрал именно ее. Потому что она была уникальной, манящей и неотразимой.
— Но я могу заставить тебя полюбить меня, вместо того, чтобы ненавидеть, и тогда, когда я брошу тебя, твое сердце разобьется.
Ее глаза потемнели еще больше.
— Слишком поздно.
Она села и, прежде чем я успел понять, что происходит, нежно поцеловала меня в губы.
Потом легла обратно и повернулась лицом к стене, демонстрируя мне свою спину. Я не мог и не должен позволять ей оставлять за собой последнее слово. Но мне было нечего сказать.
Выйдя из комнаты, я выключил свет и закрыл дверь на засов.
***
РАСТОЯНИЕ ПОМОГАЛО. За последние несколько дней я приносил Кэти еду и воду только когда она спала, оставлял, и выходил из комнаты, до того как она просыпалась. Поднос всегда забирал во время следующего визита. Иногда я ослаблял ее ошейник и оставлял дверь открытой, чтобы Кэти могла пользоваться ванной.
Я не трогал ее и не говорил ни слова. Я ожидал, что она придет в ярость не позднее второго дня и позовет меня. Но этого не произошло. Несмотря на отсутствие контроля, она также не воспользовалась своими визитами в ванную, чтобы подняться по тем немногим ступенькам на первый этаж и противостоять мне.
Она, казалось, была полностью довольна своим положением, и это поражало. Я ожидал, что смогу сломать ее таким образом. Но Кэти не была предсказуемой.
С каждым новым днем становилось все труднее держаться от нее подальше. Я скучал по ее смеху так же сильно, как и по сердитым сверкающим глазам или по хриплым стонам, когда она кончала.
Я все еще не до конца понимал, как эта оплошность вообще могла произойти. Я позволил ей вооружиться, и забыл связать ее. Что бы произошло, если бы она вышла из дома и пошла прямо в полицию? Полагаю, что должен быть благодарен ее бесчувственной семье, которая даже не сообщила о ней, как о пропавшей без вести.
Кэти превратила меня в идиота, и теперь я был убежден, что моя попытка сломать ее наносит больше вреда мне, чем ей.
Я часто ловил себя на том, что стал пренебрегать своей работой, просто чтобы посмотреть на нее. В основном она неподвижно сидела на кровати, время от времени изящно потягиваясь, и я постоянно пытался понять, что происходит в ее прекрасной голове.
Я все еще желал ее, но после того инцидента больше не прикасался к ней, хотя этого мне хотелось больше всего на свете.
Было смешно, что я не мог ее одолеть. Кэти улыбалась мне, сверкая глазами, будто знала, насколько я неуверен в вопросе того кто кого сломал.
Я закрыл ноутбук после просмотра, как Кэти ничего не делает в течение последнего часа. Чем она занималась, чтобы не сойти с ума?
Меня удивило, насколько она сильна.
Никогда прежде я не чувствовал себя так близко к любой из своих пленниц, как к ней. Я использовал их, формировал и обучал по своему вкусу, а затем им приходилось уходить. Мысль о том, чтобы отпустить Кэти, заставила мой желудок сжаться, и мне это совсем не понравилось.
Мой сотовый телефон начал вибрировать и танцевать на столе. Учитывая мое нынешнее настроение, Ксавьеру недоставало мудрости, если он продолжал доставать меня.
— Последний раз говорю — я больше не работаю на тебя. Хватит мне звонить!
— Это не так просто, Док. Мне нужна новая девушка. Клиент оказывает на меня слишком большое давление. — Он щелкнул языком. — Как насчет той шлюхи в твоем подвале? Насколько я тебя знаю, она уже давно тебе надоела. Она уже забыла свое имя?
На несколько секунд меня ослепила обжигающая ярость, и
