— Естественно, — Элихаль поджал ярко накрашенные губы. — Если хочешь знать, то Лютик был у меня не так давно. Он расспрашивал меня об алхимике, Калькштейне. Увы, его сожгли на костре охотники за колдуньями. Но посмотреть было на что: во время казни в небе появилась огненная надпись «Радовид — старая курва».
Элихаль хохотнул, весело стрельнув глазами.
— И это все? — разочарованно протянула Эрика. — Ты ничего больше не знаешь?
— Я знаю только то, что тебе нужна другая одежда, — надменно заявил эльф. — Возможно, вот это платье? — он сдернул со стола кусок темно-розового бархата, и протянул девушке. — Ну-ка, примерь!
— Нет, спасибо, — быстро отказалась Эрика. — Я предпочитаю нечто более удобное.
— Тогда, быть может, мужской дублет? — и Элихаль подошел к манекену, наряженному в зеленый, расшитый золотом костюм. — Я подгоню тебе по фигуре, если нужно. Ну хотя бы пару шелковых нижних рубашек!
— А вот это хорошая идея, — согласилась Эрика, открывая кошелек.
Элихаль любовно выложил на прилавке поистине королевское исподнее. Девушка выбрала несколько комплектов, и в добавок ко всему дала себя уговорить на черную кружевную сорочку, которая больше открывала, чем прятала.
А когда Эрика распрощалась с Элихалем, а заодно и с доброй половиной монет в кошельке, над предместьями нависла пурпурно-серая грозовая туча. Желая успеть в «Шалфей и розмарин» до дождя, девушка ускорила шаг.
***
У ворот Иерарха девушку настигла холодная морось, тут же превратившаяся в безжалостный ливень. Люди с улиц бросились врассыпную — кто под навесы прилавков, кто по домам, и даже нищие исчезли, словно их и не бывало. До бывшего борделя, а ныне приличного заведения Лютика, оставалось всего два шага. Эрика прошла под аркой, прижимая к груди сверток с обновками, и не сразу заметила смазанное движение за спиной. Кто-то дурно пахнущий потом, с волосатыми, заскорузлыми ручищами, рывком втащил ее в подворотню, зажав ладонью рот, и приставил к горлу холодное и мокрое лезвие ножа.
— Кошелек, — прохрипел ей на ухо неизвестный. — Пискнешь — зарежу.
И убрал воняющую рыбой ладонь, чтобы нашарить на ее поясе мешочек с монетами. Первым ему попался арбалет, и грабитель безжалостно швырнул его оземь, да так, что плечи хрустнули и жалобно тренькнула лопнувшая тетива. Следом ручища забралась под куртку, и вволю там пошарив, нашла, наконец, кошель.
Эрика, внешне изображая страх, на самом деле его не испытывала. В такие моменты ее охватывала злость, изгоняя все другие эмоции, и злилась она в первую очередь на себя: попалась, как кисейная барышня, глупо и бестолково, находясь в полушаге от дома. Еще и не взяла с собой собаку, понадеявшись, что среди бела дня в Новиграде ее никто не тронет.
Грабитель получил желаемое, но нож убирать не спешил. Короткопалая лапа снова полезла под куртку, на сей раз не ища золота.
— Хороша девка, — похотливо прохрипел неизвестный. Эрика сглотнула, и закусила губу. Дождавшись, когда давление тупого лезвия на горло ослабло, она ловко выкрутилась, и, вместо того, чтобы выскочить из подворотни, сдуру метнулась за арбалетом. Грабитель перехватил ее за шиворот, подняв над землей.
— Ах ты ж крыса, — он дыхнул ей в лицо смесью ядреного перегара и лука, и швырнул к стене. Росту он был богатырского. Безрукавка оголяла широченные волосатые плечи; заплывшие глазки под нависшими надбровными дугами маслянисто блестели. — Сбежать удумала?
Победить в рукопашной эдакое страховидло Эрика не смогла бы при всем желании. Ни ножа, ни кинжала при ней больше не было, зато был колчан с арбалетными болтами. Выхватив болт и зажав его в кулаке, девушка махнула им, не глядя. Грабитель взвыл, зажимая рукой царапину на плече, и бросился на свою жертву с утроенной яростью. И прежде чем болт каким-то чудом вонзился грабителю в кадык, тупой кинжал успел чиркнуть по боку девушки, скользнув под курткой и распоров рубаху. Не теряя времени, Эрика отскочила в сторону от грузно падающего тела, подивилась своей везучести, и бегом бросилась к спасительным дверям борделя, не забыв подхватить сверток в одеждой и сломанный арбалет.
Мокрая, в расстегнутой куртке и разорванной на боку рубашке, девушка распахнула тяжелую дверь, наткнувшись на Золтана с миской воды в руках.
— За тобой что, накеры гонятся? — спросил краснолюд, когда Эрика чуть не сбила его с ног. Вода расплескалась, таз со звоном покатился по полу, заставив собаку вскочить на все четыре ноги и рявкнуть спросонья. — У тебя рубашка в крови, что стряслось-то?
Эрика хотела было ответить, что уже все в порядке, что ей несказанно повезло, что больше она ни в жисть не выйдет в город одна, без собаки, но почему-то вдруг стало очень больно - там, где проехалось тупое лезвие бандитского ножа. На дощатый пол из-под куртки закапала кровь. Ард встрепенулся, подбежал к хозяйке, но та только побледнела и медленно осела на пол, угодив прямо в разлитую воду.
— Que suecc’s? — раздался со стороны лестницы недовольный голос Иорвета. — An’badraigh aen cuach, я высплюсь когда-нибудь?
***
— Состояние стабильное, — приятный баритон говорил спокойно и размеренно. — Вам не о чем беспокоиться, милсдари.
Ведьмак и краснолюд переглянулись. Золтан развел руками и поспешил покинуть комнату, Геральт же, смерив врача недоверчивым взглядом, сделал два шага вперед и остановился у самой кровати.
— Вы ее друг? — ненавязчиво поинтересовался лекарь. — Я Иоахим фон Гратц, начальник хирургического отделения. До недавнего времени — лектор Оксенфуртской Академии. Будьте любезны, передайте вашему эльфу, что его методы ведения переговоров несколько некорректны. Иногда достаточно просто попросить, не размахивая при этом оружием и не сыпя угрозами.
— Я передам, — буркнул Геральт. — Он иногда бывает… горяч.
— Я так и понял, — сдержанно кивнул врач. — Вернусь завтра утром, чтобы сделать перевязку.
Эрика наконец не без труда разлепила глаза. В полумраке сверкали по-кошачьи глаза ведьмака, а у самой кровати стоял неизвестный немолодой мужчина с выразительным аристократичным лицом, украшенным седыми усами и бакенбардами. Умные, немного насмешливые глаза поглядели на Эрику.
— Вам очень повезло, милсдарыня, — не меняя выражения лица, сказал врач. — Я рекомендовал бы вам либо не ходить в одиночку по Новиграду, либо же научиться пользоваться оружием.
Эрика густо покраснела, надеясь, что в полутьме никто этого не заметит.
— Я умею пользоваться оружием, — буркнула она, не чувствуя ни злости, ни раздражения. — Убила же я его в конце концов.
— Воткнув арбалетный болт в шею? — хирург все так же оставался бесстрастным. — Насколько мне известно, болты предназначены для несколько иных целей. Обычно
