— Не мы это начали, — Геральт поднял руку, словно оправдываясь за что-то очень нехорошее.
И тут из-за железной стены нильфгаардских лат вышла чародейка Йеннифер.
Ботфорты до середины бедра, узкие штаны для верховой езды, бархатная курточка с меховым воротничком, белоснежная блузка под ней, — одежда на ней была подобрана со вкусом и выгодно подчеркивала безупречную красоту чародейки.
— Сплошные отговорки… Ты как всегда, — Йеннифер уперла руки в бока, взглянув на Геральта исподлобья.
На ведьмака смотреть было жалко. Он и обрадовался, и смутился, и изумился одновременно.
— Йе..Йеннифер? Но как?
— Я получила донесение, что в Белом Саду появился ведьмак. Я знала, что это ты. Что ты ищешь меня. Я могла бы подождать, пока ты меня найдешь. Но ты же знаешь. Я никогда не отличалась терпением, — сказано это было с выражением лица, достойном, по меньшей мере, императрицы.
Эрике на мгновение показалось, что если бы не природная гордость и самоуверенность, чародейка была бы гораздо менее холодна с ведьмаком. В ее насмешливых фиалковых глазах таилось усердно скрываемое беспокойство.
Эрика взяла свою клячу под уздцы, и, лавируя меж ошалевшими от подобной беспардонности нильфгаардцами, протиснулась к ведьмакам и чародейке.
— Геральт, ты ничего не забыл? — прищурившись, спросила она, скрестив руки на груди.
Йеннифер, судя по тому, как взлетела вверх ее бровь, едва сдержалась, чтобы не спалить нахалку на месте самым болезненным заклинанием из своего богатого арсенала.
— Это не то, что ты думаешь, Йен, — ведьмак примирительно поднял руки. — Я взял заказ у этой девушки на одно… гм, особенно кровожадное чудовище. И пообещал сопроводить ее в Новиград.
Чародейка окинула девицу оценивающим взглядом, и, не узрев в ней конкурентки, вернулась к разговору. Между тем Эрика, кляня заранее свое досужее любопытство, мельком заглянула в таверну.
Интуиция ее не обманула, делать этого не следовало. Потому как даже на поле битвы таверна мало походила. Скорее, на мясницкую лавку, где вместо говядины и свинины торговали человечиной.
Ох и отвратительно же убивали ведьмаки! Повидав на своем веку немало мечников, копейщиков и лучников, равно как и тех, кто предпочитал секиры и топоры, шестоперы и булавы, кистени и молоты, девушка еще ни разу не встречалась ни с чем подобным, ничем, даже отдаленно походившим на ту мясорубку, что учинили в таверне ведьмаки. Тела были рассечены надвое, натрое — точными, смертельными ударами. Выпущенные кишки, снесенные головы, отрубленные руки, душный смрад крови и содержимого тех самых кишок, и, в довершение этой удручающей картины, трактирщица с разбитым лицом, тщетно пытающаяся выволочь за ноги нижнюю половину человеческого туловища на двор.
Девушка сглотнула и прикрыла рот рукой, чтобы ненароком не стошнило. Жуткая, даже несколько гротескная картина врезалась в ее память, плотно там угнездившись.
— Я хочу вернуться за крепкие городские стены. Так быстро, как только возможно, — донесся до девушки голос Йеннифер.
Весемир прошел мимо Эрики, галантно поклонившись, и отвязал своего коня.
Нильфгаардский эскорт слаженно и дружно уселся в седла.
Геральт покосился на смирно сидящую у ног чахлого мерина огромную лохматую собаку, но ничего не сказал, видимо, посчитал, что пользы от такого зверя больше, чем неудобств. А вот на самой кляче его взгляд задержался.
— Он и до Вызимы-то не дойдет, — сочувственно «похоронил» Карасика Геральт.
— Будем надеяться, что доползет, — пожала плечами Эрика, вскарабкиваясь на конька.
Нильфгаардский офицер что-то скомандовал на свое гнусавом наречии, и кортеж двинулся в путь. До моста ехали рысью — боевые кони резво перебирали ногами, грациозный рысак Йеннифер похрапывал и гнул шею, а кобыла Геральта, звавшаяся Плотвой, шевелилась ничуть не хуже упомянутой рыбешки — махала хвостом и послушно бежала вперед.
Эрике ничего не оставалось, как тоже пнуть Карасика пятками в бока. Тот, скрипя всеми суставами, лениво поскакал вслед за остальными, отставая от замыкающей пары солдат где-то на три лошадиных корпуса.
Вскоре Белый Сад остался далеко позади. Вечер медленно и неумолимо опускался на землю. Вокруг стрекотали кузнечики, трещали цикады, заливисто тренькала неведомая пичуга среди ветвей, а мерный топот копыт, словно барабанная дробь, отбивал ритм этому лесному оркестру.
И вдруг стало тихо и холодно. Волна необъяснимого, потустороннего страха выкатилась из леса и с головой накрыла и людей, и животных. Эрике показалось, что ее сунули в разрытую могилу и спешно забросали червивой землей — такой жутью, гнилью и смертью повеяло из-за спины. Карасик захрапел, вскинул голову, на губах проступила пена. Ард зарычал в пустоту. Обернулся Геральт — он был бледнее, чем обычно.
Над дорогой, отвратительно вереща, промчалась стая козодоев.
— Галопом! Гони! — закричала Йеннифер.
Слева мелькнула тень всадника — слишком большая, чтобы принадлежать человеку. Закованный в броню громадный конь нес на себе рыцаря в тусклых стальных доспехах и глухом шлеме. Заскрежетало, лязгнуло — это преследователь выдернул из ножен длинный меч, такой огромный, что ткни он им в землю — остановил бы на скаку своего коня. Существо, похожее на покрытую шипами уродливую собаку, выскочило из кустов и громко, слюняво клацнуло зубами.
Эрика припала к шее Карасика, зажмурилась, понимая, что если сейчас конь не прибавит ходу, случится непоправимое.
— Гони, миленький, выручай! — отчаянно зашептала она.
Конь мотнул своей большой головой и, то ли услышав просьбу, то ли попросту спасая собственную шкуру, начал перебирать копытами быстрее. В мгновение ока он обогнал замыкающую пару нильфгаардцев, топоча так громко, что его мерный шаг отбивался от земли чуть ли не эхом. Еще двое конников остались позади. Откуда в старой костлявой кляче взялось столько прыти, Эрика даже не догадывалась. Не зря, видать, Мыслав хитро щурился, когда привел с торгов этого, на первый взгляд, едва живого коня.
«На скачках можно кучу денег заработать», — невпопад подумала Эрика, когда ее гнедой на полном ходу обогнал Плотву.
Позади раздалось истеричное ржание лошади и отчаянный, короткий всхлип человека — это преследователи схватили свою первую жертву, нильфгаардского солдата. Схватили, как игрушку, как тряпичную куклу, чтобы бросить, раздавить, растоптать…
Не прошло и пары минут, как от кортежа осталось меньше половины. Геральт, Йеннифер и Эрика пересекли, а вернее, перелетели, деревянный утлый мостик, и тут же в руке чародейки засверкал магический шар. Треск и грохот, яркая, слепящая вспышка, шипение, снова лязг стали и нечеловеческий вопль.
Эрика огляделась в поисках Арда. Он бежал чуть правее, немного поотстав — все же, за быстрыми лошадьми ему было не угнаться. Чуть осадив Карасика, девушка поравнялась с ведьмаком.
С пригорка, откуда, словно скоя`таэльские стрелы, вылетели кони, подгоняемые ужасом, открылся вид на сверкающую огнями, спасительную Вызиму.
***
Эрика остановилась в
