— Не простой, — криво ухмыльнулся ведьмак. — Йорвета ищет Радовид, и, скорее всего, рано или поздно найдет. Ему нельзя долго сидеть на одном месте. Сегодня он чуть не выдал себя.
— Говорить легко, а вот ты попробуй в чем-нибудь убедить этого упрямого сына гор, — Эрика поджала губы и поглядела на спящего эльфа.
— Тебе не приходило в голову, что он до сих пор здесь только из-за тебя? — после Белой Чайки ведьмак, несмотря на внешнее благодушие, сарказма не растерял.
— Приходило, — согласилась Эрика. - Но, по правде говоря, мне в это не верится. Что-то тут не так, Геральт. Ну не может трехсотлетний эльф поменять свою разбойничью жизнь на ненавистное ему сосущестование с людьми ради какой-то человеческой самочки.
— История знает много примеров настоящей любви, — помедлив, ответил ведьмак. — Лара Доррен и Крегеннан из Леда…
— Насколько я помню, они очень плохо кончили, — остановила его Эрика. — К суркам твои примеры, Геральт. В этом мире хоть одна история заканчивается словами «Они жили долго и счастливо и умерли в один день»?
— Есть одна, — протянул он. — Про ведьмака и чародейку. Умерли в один день.
— Что мне в тебе нравится, Геральт, — усмехнулась девушка, — так это то, что чувство юмора у тебя такое же паскудное, как и у меня.
Ведьмак хмыкнул и сделал последний глоток галлюциногена.
В этот самый миг Иорвет открыл глаз и медленно поднял голову. Вид у него был пугающий — словно бледный призрак восстал из могилы. Зеленый глаз, подернутый пеленой, уставился на Эрику, и та вздрогнула, кожей ощутив исходящую от эльфа опасность. Наверное, то же самое чувствовала бы крестьянка, наткнувшаяся в лесу на медведя-шатуна.
— Йорвет, ты чего? — Эрика резко подалась назад, перевернув кружку с водой.
Эльф, пошатываясь, поднялся. Обвел комнату мутным взглядом, пробормотал что-то сквозь сжатые зубы, и неотвратимо двинулся в обход стола — прямо на девушку.
— Геральт, сделай что-нибудь, — она попятилась, зацепилась ногой за ножку стула, и едва не упала, успев заметить недоуменный взгляд ведьмака.
— Hel’cwelle a soith! — рыкнул эльф, бросаясь на Эрику.
Ведьмак оказался быстрее. Что-то бабахнуло, словно взорвался воздух. Резко запахло озоном. Йорвет отлетел к колонне, но каким-то чудом удержался на ногах. За Аардом последовал Аксий, заставивший сидха схватиться за голову и застыть на месте.
— Тащи веревку, — Геральт одним прыжком преодолел расстояние до Йорвета, уложил его лицом в пол, и заломил руки за спиной. — В сундуке, под лестницей. Быстрее!
Эрика ринулась к сундуку, по пути с размаху врезавшись лбом в перила. Среди старого разноцветного хлама и кружевного тряпья веревки не нашлось, зато обнаружились новехонькие блестящие наручники, судя по сковывающей их толстой короткой цепи, достаточно крепкие.
Ведьмак поймал их на лету, и в одно мгновение защелкнул на запястьях эльфа, который как раз стал отходить от действия ведьмачьего знака.
— Что это с ним? — Эрика так и стояла у лестницы, не рискуя подойти ближе.
— Не стоило смешивать тот эликсир и Белую Чайку, — преспокойно ответил Геральт. — Побочный эффект.
— А сразу ты не мог сказать?
— Я не знал, что так будет, — ведьмак слез с тяжело дышащего эльфа и отошел на пару шагов. — Это ненадолго. Надо будет при случае уточнить у фон Гратца, что за дрянь была в том флаконе.
— Обязательно, — огрызнулась Эрика, не отрывая взгляда от поверженного эльфа. - Но, сдается мне, что если бы не твоя ведьмачья отрава, ничего бы не произошло! А если он таким и останется? Что с ним делать? Отвести в лес и выпустить?
— Me hel’thaispeaint te uide yn iersen, — странным, отрешенным голосом вдруг сказал Иорвет, больше не замечая ни ведьмака, ни девушки. — Te elaine conas i’ndail sh’aente.
— Что он говорит? — этого оборота Эрика из уст эльфа еще не слышала.
— Бредит, наверное, — пожал плечами Геральт. — Что-то про небо в звездах. И про пение ветра. И про любовь.
Брови Эрики поползли вверх, а глаза, обычно прищуренные, округлились.
— Йорвет? Про любовь? Точно бредит, — многозначительно изрекла она.
***
Иорвет был зол настолько, насколько это было возможно. Только неимоверным усилием воли он заставил себя сдержаться и не сделать ничего такого, о чем впоследствии мог бы пожалеть.
— Сам понимаешь, выбора у нас особо не было, — оправдывался ведьмак, с трудом сдерживая смешок. — Что под руку попалось, то и…
— И попались вам именно наручники, — вкрадчиво продолжил за него эльф, демонстративно выставив скованные руки перед собой. — Бархатные. Красные.
— Если точнее, то темно-алые, — вставила Эрика, наблюдая, как наливается кровью эльфский глаз. — И это, заметь, только на пользу — следов на запястьях не останется.
— A d’yaebl aep arse! — прошипел Иорвет, рывком поднимаясь на ноги. — Ищите уже ключи!
— Раньше ты спокойней относился к наручникам, — Геральт недвусмысленно намекнул на их приключения во Флотзаме.
Золтан, наблюдавший за всей этой картиной с безопасного расстояния, покопался в карманах стеганки и извлек оттуда связку ключей:
— Может, какой из этих подойдет?
Геральт перепробовал все — бесполезно.
— Хаттори мог бы помочь, — предложила Эрика осторожно, стараясь ничем себя не выдать.
Ключ от наручников лежал в кармане ее штанов. Но никто из присутствующих об этом не догадывался, а сама она не смогла отказать себе в удовольствии насладиться видом почти беспомощного, взъерошенного и жутко раздраженного командира скоя’таэлей.
— Только попробуйте кому-нибудь рассказать, — Иорвет обвел присутствующих недобрым взглядом.
— Ясно, продолжаем искать ключ, — вздохнула девушка, сдержав ехидную ухмылку. — Кстати, наверху есть еще одна комната. Может, посмотрим там?
— Туда мы с Лютиком снесли весь здешний хлам, — Золтан почесал бороду. — Если где он и есть, этот ключ, то точно наверху. Там такого добра, — он кивнул в сторону наручников, — на три борделя хватит.
Иорвет снова выругался. На сей раз смысл сказанного не понял даже Геральт.
***
Эрика чихнула, угодив в паутину, плотно развешенную работящим пауком прямо у входа. Золтан, ловко лавируя между грудами тряпья, многочисленными ящиками, сундуками и прикрытой простынями мебелью, добрался до широкого окна, и распахнул шторы. В просторную комнату ворвался полуденный солнечный свет, и в лучах его тут же заискрилась пыль. Напуганная незваными гостями, в угол порскнула мышь.
Девушка присвистнула по-мальчишески, заприметив у стены зеркало в тяжелой медной оправе высотой в человеческий рост, кокетливо украшенное искусственными цветами. Прямо на раме, над пунцовой шелковой розой, висела черная кружевная подвязка.
А на тумбе, чуть левее, в оббитой бархатом коробке, каждый
