— Вы должны быть осведомлены о моих планах гораздо лучше, чем я сама, — Эрика сложила руки на груди, словно закрываясь от пронзительного взгляда Дийкстры.
— Трудно с вами не согласиться, — усмехнулся шпион, обнажив крупные желтоватые зубы. — Вы попытаетесь найти Йорвета, и выведете на его след следящих за вами реданцев.
— Я понятия не имею, где Йорвет, — отчеканила она, глядя прямо в глаза Дийкстре. — Поэтому найти его у меня не выйдет.
— Отчего же? — притворно изумился шпион. — Он засел в лесу к югу от Новиграда, с ганзой блохастых скоя’таэлей.
— И почему вы до сих пор не выдали его Радовиду? — Эрика вся ощетинилась, как рассерженная виверна.
— Йорвет, моя дорогая, — снисходительно ответствовал Дийкстра, — утратил свой политический вес с того самого момента, как Аэдирнская Дева выбросила его, как огрызок от яблока, выжав все до последней капли. Теперь он не более, чем досадное напоминание о прошлом, еще один легендарный эльфский командир в бегах.
Дийкстра уставился на море, все еще темное, но удивительно тихое. Помолчал немного, загадочно улыбаясь. И продолжил.
— Мне доводилось знавать ни много, ни мало — самого Исенгрима Фаоильтиарну по прозвищу Железный Волк. Прошло всего пять лет с тех пор, как его имя наводило трепетный ужас на весь север, а кто помнит о нем теперь? Скоя’таэли — это отыгранная карта, госпожа Эрика. Фаоильтиарна понял это еще после второй нильфгаардской. А на что надеется Йорвет? Что из-за пары украденных ящиков со стрелами Радовид пырнет себя ножом от огорчения? Что из-за сожженного моста армия Эмгыра, поджав хвост, уберется восвояси? Или он ждет, что Францеска с распростертыми объятиями примет его под свое крыло как заслуженного мародера и карателя, и наградит орденом эльфской доблести первой степени?
Эрика стояла, опустив глаза, глядя, как между досок пристани перекатываются крохотные волны. Дийкстра говорил правду — в том неприглядном виде, в котором в приличном обществе не принято ее подавать. От его слов у Эрики внутри все переворачивалось, и очень хотелось сказать хоть что-то в защиту Иорвета. Но сказать было нечего.
— Ни отнять, ни прибавить, господин Дийкстра, — Эрика улыбнулась криво, на одну сторону. — Может быть, мне сегодня повезет вдвойне, и я услышу от вас дельный совет?
— Совет? — покосился на нее шпион. — Разве я могу отказать даме? Я бы настоятельно советовал вам, — он сделал ударение на слове «советовал», — держаться от Йорвета как можно дальше. И от ведьмака. Право, я даже затрудняюсь сказать, кто из них больший мастер притягивать грандиозные проблемы к задницам не только близких, но и совершенно посторонних людей. Поэтому разумнее всего для вас было бы…
Из тоннеля появилась Трисс в сопровождении Геральта и боязливо озирающихся чародеев. На корабле засуетились. Заскрипела палуба под дюжиной чародейских ног. И Эрика так и не узнала, что было бы для нее разумнее.
Трисс бросилась к кораблю, помогая взойти на палубу ослабевшим от потрясений и горестей чародеям, а Дийкстра, скорчив насмешливую мину, обратился к Геральту:
— Тебе помочь? Я могу сыграть на скрипке. Или сбегать за цветами и шоколадкой.
Эрика не сразу догадалась, о чем идет речь.
— Не лезь не в свое дело, — прорычал ведьмак. Похоже, шутка шпиона порядком его разозлила.
— Мне жаль, — продолжал издеваться Дийкстра. — Но это моя профессия. Ну так как? Ты попросишь ее остаться?
— Что тебе вообще надо? — развел руками Геральт.
— Люблю романтические истории, — ядовито ответил шпион. — Особенно со счастливым концом. Они жили долго и…
— Умерли в один день, — закончила за него Эрика. — Не хочу прерывать вашу увлекательную перепалку, но сейчас немного неподходящее время для романтики.
— Согласен, — вздохнул ведьмак, отводя прищуренный взгляд от лица Сиги Ройвена.
— Еще только одно прощание, — Трисс подошла к Геральту, заправив за ухо выбившуюся из прически рыжую прядь, и поглядела на него с искренней нежностью. — Спасибо. Я никогда не забуду, что ты для меня сделал. И того, что у нас было.
— Прощай, Трисс, — голос ведьмака прозвучал как-то отрывисто, словно он только что произнес совсем не то, что хотел сказать. — Я тоже буду о тебе вспоминать. И всегда с улыбкой.
Трисс страдальчески приподняла брови — она тоже, казалось, ожидала совсем другого ответа.
— Госпожа Меригольд! — раздался хриплый голос капитана с палубы корабля.
— Иду! — откликнулась Трисс, и снова повернулась к Геральту. — Держись… И поцелуй от меня Цири, когда ее найдешь.
Дийкстра, стоявший рядом с Эрикой, склонил голову набок. Уголки его губ поползли вниз, и трудно было понять, то ли это очередная глумливая мина, то ли искреннее огорчение.
Корабль отчалил. Ветер задул в паруса, понеся утлое суденышко навстречу невысоким волнам. Солнце уже выглянуло из-за крыш Новиграда, осветив длинными лучами водную гладь, засеребрив ее тысячей блестящих искр. Ведьмак не отрывал взгляда от корабля. Белые волосы развевались на ветру, в кошачьих глазах отчетливо виднелась тоска и грусть.
— Баран ты, — прогудел Дийкстра, подходя к ведьмаку. — Баран. Козел. Остолоп. Ты даже не пытался ее удержать!
Эрика рот раскрыла от удивления. Ведьмак тоже.
— У меня были свои причины, — попытался оправдаться растерянный Геральт.
— Да, — наседал на него шпион. — Ты баран, пустозвон, остолоп.
— Еще раз тебя спрошу, потому что в прошлый раз нас прервали, — разозлился ведьмак. — Какого хера ты интересуешься, с кем я?
— Если я скажу, что ты мне симпатичен и я хочу тебе добра, ты мне поверишь? — осклабился Дийкстра, и стал похож на борова, обожравшегося желудей.
— Нет, — покачал головой Геральт. Глаза его засветились недобро.
— И правильно, — похвалил его шпион, вызвав этим пассажем нервный смешок у Эрики. — Ты просто должен держаться подальше от политики. Я это знаю, ты это знаешь. Что важно, Трисс тоже, — он шумно заходил по палубе, скрипя досками. — Но твоя вторая возлюбленная - нет. Она снюхалась с Нильфгаардом, и ты, как всегда, пойдешь за ней. И может быть, тогда мы окажемся по разные стороны баррикады. Мне бы этого очень не хотелось. Впрочем, до этого еще далеко. Зайди ко мне в «Пассифлору», как будешь готов к серьезному разговору. А пока — адью, как любил говаривать Адам Пангратт в тот миг, когда головы его врагов слетали с плеч.
Влиятельнейший человек в городе сделал ручкой и был таков.
Геральт тяжело опустился на палубу, свесив ноги к воде. Ард, особенно ведьмака не жаловавший, на сей раз подошел к нему, примостился
