========== 19. Алхимия ==========
Что до меня, я заметил одну странность:
среди безумных сам становишься безумным и, более того,
начинаешь находить в безумии некую прелесть.
Генрик Сенкевич, “Quo vadis”
У дорожного указателя топтался серый игольчатый ёж. Ард живо им заинтересовался, и сунул было любопытный нос к праздно шатающейся зверушке, но Эрика не позволила.
— Бестолочь, не лезь к ежу!
Ард обиженно покосился на хозяйку и понуро поплелся в кусты, справлять свою собачью нужду — и не успокоился, пока не переметил все деревья, камни и кусты на берегу. Обычно пёс был гораздо более сдержан в проявлении своих надобностей, но на этот раз, видимо, неподалеку гуляла собачья свадьба.
Эрика поплотнее закуталась в волчий плащ, пнула носком сапога полосатый окатыш, и зашагала к видневшемуся вдалеке Оксенфурту. Йеннифер, умница, открыла телепорт подальше от города, в темном перелеске, сыром и полном гнилого валежника. Эрика чуть ноги не сломала, пока выбралась оттуда со всеми своими пожитками, но лучше сломать ноги, чем лишиться головы, или, того хуже, угодить на костер. Чародеек и всех, кто связан с магией, в Оксенфурте не жаловали точно так же, как и в Новиграде.
Дороги размокли и раскисли, кое-где в лужах плавала снежно-ледяная каша, но солнце светило как одуревшее, слепя глаза и заставляя то и дело надвигать на лоб капюшон, который хоть как-то защищал от безжалостно ярких лучей. Заплечный мешок, уже изрядно надавивший ремнем плечо, вмещал в себя бутылку скеллигской медовухи, несколько рубашек, запасные штаны, конскую сбрую, подаренную на прощанье Хьялмаром, три колчана арбалетных болтов — подарок Фолана, и кошмарного вида двурогий шлем — подарок Виги. Грамоты от ярла ан Крайта, удостоверяющие, что отныне Эрика именуется госпожой Эрикой Раннвейг и является подданной клана ан Крайт, были бережно сложены в поясную сумку. В реалиях войны с Нильфгаардом не ахти какое прикрытие, но все же! Ради таких щедрот Эрика была готова хоть каждый день обстреливать великанов самодельными бомбами, да вот незадача, Мыргыфф был последним великаном Скеллиге.
Эрика добралась до предместий, желая только одного — завалиться в ближайшую таверну и отдохнуть как следует, и от перемещений сквозь время и пространство, и от скеллигских пирушек, не обходящихся без мордобоя и кровопролития. Оксенфурт подходил для отдыха как нельзя кстати: несмотря на закрытие университета, своего очарования городок не потерял. Увитые плющом шпалеры, кипарисы и кусты можжевельника, красные черепичные крыши, фонтаны — если бы не треклятый Радовид со своими реформами и солдатами, была бы сказочная идиллия.
Вывеска с подковой показалась из-за поворота очень вовремя. Свою мохноногую рыжуху Эрика продала еще в Каэр Трольде, и теперь, имея достаточно денег, могла выбрать коня по душе. Конечно, вряд ли хоть один конь сравнится с пропавшим без вести Карасиком по выносливости и быстроходности, но, по слухам, в предместьях Оксенфурта разводили недурных третогорских верховых. Та это была ферма или нет, значения уже не имело — Эрика готова была полцарства отдать за коня, будь у нее эти самые полцарства.
Пристегнув Арда на поводок, она подтянула ремень заплечной сумки, и, миновав торговый обоз с надписью «Ванно и компаньоны», вошла в распахнутые ворота. Чалая жеребая кобыла в леваде проводила ее долгим равнодушным взглядом, и вернулась к созерцанию бродящих в загоне кур. Мимо Эрики прокатил тележку с навозом старик в драном тулупе; из будки высунулась, лязгнув цепью, лохматая дворняжка и пару раз гавкнула; над головой промелькнула стайка голубей. Запахло конским потом, навозом, сеном и яблоками.
— Чем могу служить, госпожа? — дородный вояка в лихо заломанной на бок бобровой шапке вежливо поклонился, блеснул по-волчьи крепкими зубами и поправил ворот темно-синей стеганки. Лет ему было хорошо за сорок, а походка выдавала потомственного кавалериста.
— Коня хочу купить, — Эрика перешла сразу к делу — сказывалась усталость и желание поскорее добраться до трактира. От порталов мутило и кружилась голова, даже от таких мастерских, как у Йеннифер.
— Милости прошу, — вояка проводил гостью в уютную круглую беседку, усадил на выстланные овчиной лавки и велел слугам подать «чего госпожа изволит».
А госпожа изволила сладкого вина и яблок. Слуги этим не ограничились, притащив на серебряном блюде холодный телячий язык, порезанный тонкими ломтями, белый хлеб и пикули.
— Ну что, к делу? — назвавшийся господином Лорантом начальник конюшни налег на закуску за компанию, но вину предпочел темный каэдвенский стаут. Ард примостился под столом, выпрашивая кусочек языка, но Эрика шикнула на него и легонько стукнула по носу — совсем уж распоясался.
Лорант расспрашивал долго, крутил длинный ус и прихлебывал пенное пиво. И наконец махнул рукой слуге - мол, пора начинать. Конюхи принялись выводить верховых одного за другим, смирных и обученных, послушных, выезженных жеребцов и кобылиц. Были среди них и гнедые, и каурые, и саврасые… О каждой лошади господин Лорант рассказывал подробно, не нахваливая почем зря и не скрывая проблем. Эрика в лошадях разбиралась не то чтобы очень хорошо, но отличить клячу от породистого скакуна могла. В этой конюшне кляч не водилось. Холеные, лоснящиеся кони, отменно мускулистые и крепкие, хоть сейчас могли бы идти в королевские конюшни. Надо сказать, что и цена у них была королевская — ведь не зря же помещики в старину за лошадей деревнями расплачивались.
Эрика посоветовалась с господином Лорантом, и остановилась на гнедой кобылке, резвой и очень послушной. Нет, ничего не ёкнуло при виде добродушной лошадки, но Эрике не нужен был золотой дракон, ей был нужен конь — чем проще, тем лучше: конокрады не сведут, ворье не позарится.
— Паскуду выводить, вашбродь? — проорал конюх. — Он-то ведь тоже это… продается.
— П-Паскуду? — хохотнула Эрика. — Это имя или прозвище?
— Имя у него Разгон, а так-то все Паскудой кличут, — удовлетворил любопытство гостьи Ласло. — Желаете взглянуть?
— Отчего бы не взглянуть, — Эрика пожала плечами.
В тот же миг из ворот вырвался черный вихрь. Бешено завизжав на высокой ноте, конь рванулся к беседке, скаля зубы и хрипя. Ард не стал дожидаться, пока вороное чудовище снесет все на милю вокруг себя, выскочил из-под стола и рявкнул. Конь резко остановился, зарывшись передними копытами в землю и присев на задние. И очень удивленно уставился на собаку, словно увидел перед собой нечто, совсем не вписывающееся в лошадиные представления об окружающем мире.
Тут Эрика поняла, что пропала. Этот прямой профиль с едва заметной горбинкой между глаз, узким лбом и чуть вздернутым храпом и небольшие, раскосые глаза с хитрецой выдавали в Паскуде знатного
