Зато, отогревшись у очага в теплом радушном доме, наша компания заметно расслабилась. Мне уже не мерещились за каждым кустом двойной зефар и красный платок, но легче от этого не становилось – напротив, с каждым днем было все хуже и хуже.
К середине застолья Марек потребовал лютню. Конечно, на ферме инструмента не оказалось, и мы спьяну отправились в моё поместье (собирались в Вайтран, но вовремя одумались). В доме царили мрак и запустение, хотя Лорей клялся и божился, что будет приглядывать. Зато в сундуках оказалось много полезных вещей – слегка отсыревших, но вполне годных. И, конечно же, лютня – подарок Коллегии Бардов за одно дельце, в котором я им немножко помогла.
- Вот как тебе удалось-то, – Викинг осмотрел дом, пошарил по всем сундукам и сейфам, даже в казан заглянул, – столько добра собрать?
- Случайно вышло, - я пожала плечами. – Был бы прок от всего этого. Надо будет неимущим раздать. Вон, в рифтенский приют отправить самовывозом. И поместье продать к чёртовой матери, - мой взгляд зацепился за оленьи рога.
Они словно кричали мне: «Здесь был Йорвет». Я их за это ненавидела.
- Я бы купил, - согласно кивнул рыжий. – Если не удастся вернуться домой. Место хорошее, тихое. Вид красивый.
- Тебе я и так отдам, - я протянула Викингу ключи. – На, владей. Бумажку подпишу у Лорея.
- Что, просто так? – не понял швед.
- Взамен можешь сказать, как тебя зовут по-настоящему, - мне и вправду было любопытно.
- Ни за что, - упёрся Викинг. – Ты будешь смеяться.
- Не буду, - хотя меня уже разбирало от одной догадки.
- Рагнар меня зовут, - признался мужчина. – Представляешь – рыжий Рагнар в Скайриме? Только никому ни слова!
Я хохотнула. Да уж, забавное совпадение.
Всю обратную дорогу мы болтали, как старые друзья. Легкий нрав Викинга, его незамысловатые шутки и грубоватая лесть помогали немного отвлечься от печальных дум. Но только самую малость. Думы эти накатывали, как волны моря Призраков в шторм, норовя затянуть меня в пучину безысходности, мрака и депрессии.
А в доме Лорея продолжалось веселье, какое-то отчаянное, как перед казнью. Марек выхватил у меня из рук лютню, повертел колки, и выдал на трёх блатных аккордах до боли знакомую и совершенно нездешнюю мелодию.
- I follow the Moskva,
Down to Gorky Park,
Listening to the wind of change.
An August summer night
Soldiers passing by
Listening to the wind of change, - затянул Марек, безбожно фальшивя.
Все происходящее напоминало гротескную пьесу с пьяными актёрами. Не оставалось ничего иного, как начать подпевать. Бедняга Лорей хлопал глазами, но спустя пару минут уже покачивался в такт; его супруга, сославшись на усталость, отправилась спать. На огонёк и вопли заглянули стражники, патрулирующие дорогу, и ушли только под утро, в изрядном подпитии.
Следующий день выдался теплым и солнечным.
И мы продолжили путь на Винтерхолд.
Телега подпрыгивала на ухабах, заставляя меня хвататься рукой то за бортик, то за сидящего рядом Иэна. Алхимик каждый раз краснел, я каждый раз извинялась, а Викинг громко хохотал и отпускал по поводу ирландцев-девственников колкости.
За неделю мы успели если не сдружиться, то уж точно притереться друг к другу. Иэн отлично готовил, я во всех обитаемых местах покупала ингредиенты для зелий и припасы, Викинг выступал в роли охранника, а Марек исполнял функцию бесплатного радио.
Путь до таверны «Ночные ворота» мы проделали без приключений, а потом присоединились к торговому каравану, шедшему из Солитьюда в Винтерхолд за новой партией зачарованных вещиц, зелий и посохов. Караван охраняли суровые редгарды в кольчужных капюшонах, вооружённые кривыми мечами и секирами, темнокожие, черноглазые, толстогубые. Они были неразговорчивы, зато торговец, пожилой бретон, очень заинтересовался товарами Иэна, едва ли не подписав с ним торговый контракт.
Снега начались сразу, как только мы проехали форт Карстав. Холод стоял такой, что по ночам спать приходилось всем вместе, прямо на телеге, зарывшись в шкуры с головой. Никто не рискнул претендовать на место рядом со мной, потому как Ард сразу дал понять моим спутникам, что я под надёжной охраной, и спать подле меня имеет право только он.
Винтерхолд встретил нас такой метелью, что мне показалось, будто телега с размаху въехала в сугроб. Рот набило снегом, глаза замело, и я несколько минут отплевывалась и протирала глаза.
Викинг подхватил меня под руку и втащил на террасу таверны.
- Подожди, - я стряхнула снег с одежды. – Лошади, вещи…
- Я все сделаю, ваша милость, - коренастый мужичок в меховой безрукавке протянул руку, и мне ничего не оставалось, как опустить туда пару септимов. – Лошадок ваших не обижу. А багаж занесу, как только вы комнату снимете.
Поблагодарив работника, мы вломились в таверну. От дыма защипало в носу – кажется, тут недавно что-то сгорело. За столами сидели люди в мантиях разных оттенков, тихо переговариваясь. Здесь не было шумных нордов, трясущих оружием при каждом удобном случае. Только чинные, немного надменные маги.
За Арда, как всегда, пришлось доплачивать, но я была готова отдать все свои сбережения, только бы поспать в теплой, мягкой и чистой постели.
Утро выдалось морозным и ветреным, но, слава Талосу, без летающих комьев снега. Мы прошли по одной-единственной улице, миновали несколько разрушенных домов, и подошли к возвышающейся над морем Коллегии.
Ходили слухи, что попасть в это царство магии можно лишь пройдя испытание. Но никто не встретил нас у моста – путь был открыт.
- Как-то боязно, - Викинг огляделся по сторонам и нахмурился. – Не доверяю волшебникам.
- Брось, - отмахнулся Иэн. – Я учился здесь, меня точно Архимаг примет.
Волнение шведа передалось и мне. Марек же, казалось, вообще был занят исключительно своими мыслями, и даже пару раз чуть не сорвался с полуразрушенного моста.
- Могли бы и починить за столько лет, - проворчала я, спиной чувствуя неодобрительный взгляд ирландца.
- Этот мост служит напоминанием о Великом Обвале, - с укором сказал он.
- Весь Винтерхолд – сплошное напоминание о Великом Обвале, - в тон ему ответила я. – Я скажу Архимагу, чтобы починил мост.
- Не вздумай! – аж подпрыгнул на месте Иэн.
- Да шучу я, - мне было совсем не весело, но мост был длинный, и идти по нему молча было скучно.
Сказать, что во дворе Коллегии было мрачно – это ничего не сказать. Обледеневшие тёмно-серые каменные башни терялись где-то в облаках, открытые арки и галереи словно изначально создавались для того, чтобы по ним гуляли ветра, создавая непередаваемый вой и свист.
Магические светильники, холодные, безжизненные, освещали
