Тут встрял Асдариан:
— Оправдывает, ещё как, король настроен враждебно против всех кто может посягнуть на его власть, после того как вассалы отвернулись от короля, а другие части Яви стали недосягаемыми для королевской гвардии и обрели определенную независимость, правящая династия трусливо засела в столице и занималась в основном устранением конкурентов и возведением обороны от оппонентов. Правда за эти годы никто так и не покусился на корону, но король уже давно сошёл с ума. В Даэртоне царит диктатура и милитаристические настрои. Ваше появление на сцене пришлось кстати, Даэртанцы обрели настоящего врага в вашем лице, они объединятся против вас, закрыв глаза на царящий беспредел в городе.
Максим, внимательно выслушав Асдариана, с сарказмом спросил:
— И это вы называете «Не интересуемся политической обстановкой».
— Некоторые вещи, так или иначе, касаются Ордена, особенно такие, в результате которых общество может рухнуть. — Ответил тот. После чего, обратив взор на меня, продолжил:
— Всё перечисленное не касается нас. Нас — Третьего Ордена. Король обязан пропустить рыцаоей через предел. Хотя и наше существование для него уже скорее миф, за свою жизнь он едва ли хоть раз встречал рыцарей Третьего Ордена. — Закончил Асдариан. Максим всячески разглядывал карту, осматривая окрестности Даэртана, и, видимо, пытаясь решить для себя что-то. Воспользовавшись паузой, ко мне обратился Симуэль:
— Магистр. — Он, подойдя ко мне, открыл один из фолиантов, лежавших передо мной. На первой же его странице была начертана некая руна, а на второй, чернилами была отпечатана ладонь. На следующей странице была ещё одна руна, и ещё один отпечаток ладони. И на третьей. Но вот руна на третьей была знакомой. Точно такая же была отображена на эфесе моего меча, Эспадии.
Я взглянул на Симуэля, он ждал. Сняв тугую перчатку я посмотрел на свою ладонь, точнее ладонь Сайфера. Или это уже и так я? Сложно окончательно решить кто же я, в теле Сайфера, с его людьми и почти его жизнью.
— Фолианты хранят секреты Ордена, это наша память. Понемногу от многих достойных рыцарей. Каждый из них оставляет здесь не только свои воспоминания, но и часть своего я. — Асдариан стоявший позади Симуэля нервно заерзал.
До меня, кажется, дошло. Я, ещё раз взглянув на ладонь, набрал в грудь воздуха и положил её прямо поверх отпечатка. Ладонь подошла идеально, это был мой отпечаток, отпечаток Сайфера.
Пару секунд ничего не происходило. Затем у меня захватило дух, словно я резко взлетел, и всё вокруг начало темнеть. Руку сильно обожгло, но пошевелить ею я уже не смог. Ещё секунда и волна тьмы накрыла меня.
Глава 25
Такое состояние бывает, когда ты впервые взаимодействуешь с каким-либо нейроинтерфейсом. Соприкоснувшись с твоим мозгом, с твоим сознанием, с твоей личностью, он считывает с тебя информацию, переводя в код всё, что можно описать языком программирования.
Именно в этот момент перед глазами, как говорят, проносится жизнь. Взаимодействие нейроинтерфейса с мозгом помимо всего прочего вызывает возбуждение нейронов, стимулируя отдельные участки мозга и доставая до самых дальних его уголков.
Всё это вызывает воспоминания. Образы, мысли и чувства перемешиваются, выливаясь в то, что для человека не бывавшего в дрейфе с нейроинтерфейсом было бы правильнее всего для понимания назвать сновидением.
Такое вот “сновидение” испытывал я в данный момент. Отдаленно осознавая это, я наблюдал кадры собственной жизни в хронологическом порядке.
Мама. Детский сад, дом, отец, горячий обед в кругу семьи.
Наиболее старые воспоминания, являвшейся мимолетными образами, сменялись поздними воспоминаниями, осевшими в памяти более четко.
Первое погружение в виртуальную реальность, головокружение, игры ночи напролет в виртуальных баталиях.
Первая любовь и последующие в ней разочарования.
Всё более четко всплывающие воспоминания обрастали подробностями и люди обретали лица, а время растягивалось. И вот я уже могу рассмотреть веснушки на лице своей одноклассницы, и почувствовать волнение, которое поднимается в груди, когда нужно чем-то заполнить неловкую паузу в разговоре с девушкой, которая тебе нравится, но…
— Именем Императора Лемитона, освобождая от клятв, отлучая от королей, сгинувших и будущих, я, Верховный Гроссмейстер Третьего Ордена, нарекаю тебя рыцарем. По праву твоих деяний, по чистоте твоих помыслов, по отваге и мужеству, чести и силе. Отныне и до тех пор, покуда всякое зло обременяет любой из миров своим существованием, всё твое естество, вплоть до души — будут посвящены единственной цели.
Какого? Это определенно не моё… Воспоминание ушло так же внезапно, как и появилось, сменившись новым…
По улицам едут бронетранспортеры.
— …разойдитесь по домам и сохраняйте спокойствие, предприняты все необходимые…
Но мы не слушаем, и бежим сквозь толпу с той самой девушкой, ощущая адреналин от нашего маленького бунта, выразившегося в идее наплевать на требования военных и посмотреть с высоты сорока этажей на пустые улицы города, погруженного в комендантский час. Пробежав с тридцать метров и свернув за угол, мы устремились в дверь здания, являвшегося нашей целью, но там уже стояли люди в форме, тут же обратившие на нас внимание. Дальше картина меняется.
— Не всякое зло имеет неблагочестивые мотивы. Не всякое зло действительно является злом. Безумные короли, озверевшие боги, разбушевавшиеся разбойники, дикие звери, тёмные твари. Среди всего этого важно отделить зерна истинного зла от нормального хода вещей. Интриги, заговоры, войны, восстания. Это всё всегда сопровождает течение разумной жизни в нашей истории. — Рыцарь поднимает свой меч, я узнаю в этом мече свою Эспадию. — Наша задача — увидеть, где здесь таится нечто действительно тёмное. — Указывая мечом через поле боя, внаправлении могучих, высоких деревьев, образующих непроходимую темную чащу. Он проворачивает меч, в ответ за нашими спинами раздается звук горна, и звон обнажаемых мечей.
Я проваливаюсь во тьму, но лишь за тем, чтобы через мгновение очутиться вновь в теле Сайфера.
Вокруг бушует яростная битва, стоя на холме с несколькими другими рыцарями я отмахиваюсь мечом от огромной, рогатой твари, что бросается на нас словно обезумевшая, наплевав на всякие инстинкты самосохранения и пытаясь достать нас любыми способами. Где-то над нами пронеслась огромная тень летающей твари, вопившей столь яростно и громко, что закладывало уши. Не то грифон, не то его некий прообраз. Недалеко прогремела серия ярких взрывов, обдавая нас жаром и заставляя рогатую тварь остановиться, а нас покачнуться под натиском взрывной волны.
Из бычьих глаз твари струился черный дымок. Взревев, она вновь бросилась на нас, и один из рыцарей оказывается насаженным прямо на рог, второй, предварительно воткнув, твари между ребер меч, просто затоптан, следующий на
