Последние дни. Павшие кони

ответил Басовитый. – Почему бы не приехать?

– Если бы мы хотели вас убить, – сказал Шепелявый, – вы бы уже были мертвы.

«Как странно, – подумал Кляйн, – когда тебе угрожает шепелявый человек».

– Пожалуйста, мистер Кляйн, – сказал Басовитый.

– Мы не хотим вас убивать, – сказал Шепелявый. – Следовательно вы еще живы.

– Неужели вам ничуточки не интересно, мистер Кляйн? – спросил Басовитый.

– Нет, – сказал Кляйн. И повесил трубку.

Когда телефон зазвонил опять, он выдернул его из розетки. Скатал провод вокруг аппарата и убрал в шкаф.

Обошел дом. Понял, что ему придется выйти через день-другой купить еды. Зашел в спальню и достал из прикроватной тумбочки блокнот и ручку. Перешел на кухню, открыл дверцы всех шкафчиков, холодильника и морозилки и сел думать.

«Яйца», – подумал Кляйн.

«Яйца», – написал он, но из-за того, что держал ручку левой рукой, получилось «Айца».

«Моя левая рука не хочет яиц, – думал он. – Она хочет айца».

Кляйн продолжил составлять список, а левая рука слегка уродовала каждое слово. «И что думаешь?» – спросил он культю. А потом спросил себя, с кем говорит: с культей или с отсутствующей рукой. А разве это важно? Интересно, что стало с его рукой? Наверно, осталась на столе, где ее отрубили. Наверно, там и лежала, когда прибыла полиция, забрала ее на заморозку и занесла в вещдоки. Наверно, где-то так и валяется, в холодильнике.

«Значит, айца, – думал Кляйн. – И злеб. И, пожалуй, пару стаканов шолока».

Он таращился на блокнот, оторвался лишь тогда, когда услышал, как капает вода в разморозившемся холодильнике. Он не знал, сколько времени прошло.

Встал, закрыл холодильник и морозилку, а потом стоял и ждал, пока они снова загудят.

* * *

Прошла пара дней. Электробритва сломалась – издавала только низкое жужжание, когда ее включали. Кляйн перестал бриться. Еда почти закончилась. «Придется сходить в магазин», – подумал он, но вместо этого выпил прокисшее молоко.

Он лежал в кровати, придерживая на груди одной рукой стакан с белыми разводами. Можно встать. Можно встать с кровати и выйти из дома. «Нужно сходить в магазин, – подумал Кляйн, но решил: – Потом». Он всегда успеет сходить в магазин потом. За айцами и злебом. Неожиданно он понял, что стакан держала отсутствующая рука. Тот балансировал на груди, а рядом расположилась культя – тупоносое животное. Кляйн даже не знал, как стакан вообще сюда попал.

Через несколько часов Кляйн понял, что никуда не пойдет. Кольцо молока на дне стакана засохло белой пленкой и растрескалось. Может быть, прошло несколько дней. «Я упустил свой шанс», – понял Кляйн, а теперь остатки воли утекли, и уже поздно. Он закрыл глаза. Потом открыл, но снаружи было темно, так что он закрыл их опять.

Когда Кляйн открыл глаза в следующий раз, в комнату из-за штор сочился бледный свет. Рядом на стульях, принесенных из кухни, сидели двое. Несмотря на то что в комнате было тепло, они закутались в толстые куртки, перчатки и шарфы.

– Здравствуйте-здравствуйте, – сказал один басом.

– Мы стучали, – сказал второй. Верхней губы у него почти не было, на ее месте остался рваный шрам; казалось, губу отрезали садовыми ножницами. – Мы стучали и стучали, но никто не открывал. И мы вошли сами. Было заперто, но мы знали, что вы запирались не от нас.

Когда Кляйн ничего не ответил, человек с разорванной губой снова заговорил:

– Помните нас? Мы звонили, – он пришепётывал на слове «нас», но теперь Кляйн уже не мог называть его про себя просто Шепелявым.

– Звонили, – хрипло ответил Кляйн.

Мужчина с рваной губой приподнял брови и посмотрел на напарника:

– Притворяется, что не помнит.

– Всё вы помните, – сказал тот, что с басом. – Шанс стучится в дверь? И все такое?

– А, – ответил Кляйн. – Боюсь, помню.

– Взгляните на себя, – сказал Рваная Губа. – Вы что, хотите умереть в постели?

– Вы же не хотите умереть в постели, – сказал Басовитый.

– Мы пришли вас спасти, – сказал Рваная Губа.

– Я не хочу, чтобы меня спасали, – ответил Кляйн.

– Он не хочет, чтобы его спасали, – заметил Басовитый.

– Все он хочет, – возразил Рваная Губа. – Просто сам еще не знает.

– Но я…

– Мистер Кляйн, – сказал Рваная Губа, – мы предоставили вам все возможности проявить благоразумие. Почему вы не воспользовались билетами, которые мы забронировали?

– Не нужен мне ваш билет, – сказал Кляйн.

– Когда вы в последний раз ели? – спросил Басовитый.

Рваная Губа потыкал в лицо Кляйна пальцем в перчатке.

– Вы же сам себе худший враг, мистер Кляйн.

– Депрессия, – подытожил Басовитый. – Хандра, сплин. Вот мой диагноз.

– Слушайте, – сказал Кляйн, пытаясь приподняться в кровати. – Я вынужден просить вас уйти.

– Он сел, – сказал Рваная Губа.

– Почти. И кто сказал, что у него не осталось сил?

– Вот это боевой дух, – сказал Рваная Губа. – Вот это человек, который может отхватить себе руку и не дрогнуть.

– Идемте с нами, мистер Кляйн.

– Нет, – сказал Кляйн.

– Что нам сказать, чтобы вас убедить?

– Ничего, – ответил Кляйн.

– Ну что ж, – протянул Рваная Губа. – Возможно, есть другие средства, кроме слов.

Кляйн наблюдал, как он обхватил одну руку в перчатке другой. Повернул и нажал на нее – ладонь отошла. Кляйн почувствовал, как защекотало культю. Второй незнакомец сделал то же самое. Они задрали рукава и показали ему обнаженную кожу, которой кончались предплечья.

– Вот видите, – сказал Рваная Губа, – мы такие же, как вы.

– Идемте с нами, – повторил другой.

– Но, – сказал Кляйн, – я не…

– Он думает, что мы просим. – Рваная Губа наклонился над кроватью, рот у него был мертвенно-лилового цвета. – Мы не просим. Мы сообщаем.

II

Не успел он прийти в себя, как они уже прикрутили свои руки обратно, выдернули его из кровати и поволокли по черной лестнице.

– Стойте, – сказал он. – Мой протез.

– Протез?

– Для руки.

«Он вам не понадобится», – заявили они и потащили Кляйна дальше.

– Куда вы меня ведете? – спросил он.

– Он хочет знать, куда мы его ведем, Рамси, – сказал Басовитый.

– В машину, – буркнул Рваная Губа – вернее, Рамси. Они дошли до лестничной клетки, и Кляйн почувствовал, как его тело повело в сторону, а потом оно обрело равновесие. Рамси был сзади, его голова торчала слева из-под мышки Кляйна, а губы – рваная и целая – крепко сжались. – Скажи, что мы ведем его в машину, – сказал Рамси.

– Мы ведем вас в машину, – повторил Басовитый, Кляйн перевел взгляд и обнаружил его голову под мышкой справа.

– Но… – сказал он.

– Хватит вопросов, – отрезал Рамси. – Просто двигайте ногами. Если они у вас есть, почему бы ими не пользоваться.

Он опустил глаза, но не увидел лодыжек – только колени. Слышался шорох, но только когда они сошли с лестничной клетки, стали спускаться по следующему маршу и звук сменился на стук, он понял, что это волочатся его ноги. Кляйн попытался встать, но похитители так быстро двигались, что он чуть не запнулся и не повалился вместе с ними.

– Ничего-ничего, – сказал Рамси. – Мы почти пришли. – И в самом деле, понял Кляйн, они уже толкали дверь пожарного выхода и выходили на солнце. Там стояла машина –