выводка разномастных подушек, толстого пестрого пледа с вытканными на нем изречениями великих писателей и цветастой шали с ажурными кистями, принесенной Дионисием несколько дней назад из ее разоренной горницы, и погрузилась в чтение, морща лоб, водя пальцем по строчкам и старательно шевеля губами. Похоже, толстенный роман в розовом, украшенном поющими птичками, звездочками и незабудками переплете, был так увлекателен, что она не сразу заметила возвратившихся с трофеями героев – усталых, запыхавшихся, но гордых своей удачей и представившейся возможностью насолить еще раз зловредному воеводе-ренегату.
– Какое изысканное произведение имело счастье привлечь высочайшее внимание нашей просвещенной повелительницы?
Дионисий был в ударе после успешно завершившейся операции, и поэтому выражался чуть более высоким штилем, нежели обычно.
Царица, не переставая напряженно-болезненно хмуриться, как будто только что ее попросили перемножить в уме семьсот восемьдесят три на девятьсот тридцать четыре и извлечь из результата корень шестой степени, оторвалась от своего чтения и, как будто только что очнувшись ото сна, не без труда сфокусировала утомленный взгляд на вошедших.
Ответ поверг мужчин в настоящий ступор.
– 'Прикладная конспирология в условиях пониженной благоприятности, для особо сообразительных, за сто десять уроков, с прологом и эпилогом'. Сочинение господина Ю. С. Шапкина-Невидимкина.
– А кто это?
– Здесь, на форзаце, написано, что Ю. С. Шапкин-Невидимкин – доктор конспирологических наук, профессор, заслуженный конспиролог академии конспирологии повышенной законспирированности.
– Никогда о такой не слышал, – пожал плечами Митроха.
– Так она же законспирированная! – как малому дитяте пояснила Елена.
– Но это же книга не для прекрасных дам, ваше величество!.. – как будто невзначай, библиотечный попытался взять ее из рук царицы, но та не поддалась на провокацию.
– Я знаю, – страдальчески сощурившись, словно сама не до конца могла поверить, что ОНА читает ТАКУЮ книгу, кивнула Елена Прекрасная и зашуршала страницами в поисках чего-то. – Но, понимаете… Появление Букахи меня напугало, а сидеть здесь и ничего не предпринимать, в то время как вы подвергаетесь страшной опасности… рискуете жизнями… а я ничем не могу помочь… Я больше ни о чем думать не могла. Правда. И вот… Короче говоря, я решила узнать, как надо бороться с превосходящими силами противника на захваченной территории по всем правилам военного искусства… Я подумала, что раз оно называется искусством, а я люблю живопись, музыку, литературу, то и это должно быть не так уж и непонятно и сложно, как кажется… наверное…
Дионисий насторожился уже при 'превосходящих силах противника' и 'захваченной территории', исходящих из прекрасных уст ее величества.
Граненыч же, привыкший к такой лексике, почувствовал неладное только когда она сказала 'по всем правилам' о событиях, когда любые правила были противопоказаны. Но, тем не менее, с надеждой на благоприятный исход, он осторожно задал ей вопрос:
– И что же надо делать, голубушка царица? Что твоя книга говорит?
– А разве ты ее не читал? – удивилась Елена.
– Эту – нет. Не пришлось как-то. О чем это?
– О конспирации и секретном превосходстве… нет, противодейственой секретности… нет-нет, секретном противодействии… превосходных… нет, превосходящих… то есть, превосходящим… силам… противника…- медленно, как во сне, проговорила Елена, словно пробуя на вкус новые, доселе неизвестные слова.
Глаза мужчин округлились.
– А какое отношение имеют птички и цветы к противодействию превосходным… то есть, превосходящим силам противника?.. – библиотечный озадаченно перевел взгляд с обложки на Елену и обратно.
– Это для конспирации, – неуверенно пояснила она. – Так поясняет Шапкин-Невидимкин.
– А, ну да…
– Так вот, послушайте. Вот что я вычитала. Правило первое. Сначала нам нужно придумать себе название.
– Себе? – недоуменно наморщил лоб библиотечный.
– Нам, – пояснила царица. – Всем.
– Зачем? – не понял истопник.
– А как иначе мы будем подписывать листовки? – просто задала убийственный вопрос Елена.
– Подписывать… что?
– Такие кусочки пергамента. С сообщениями о наших успехах.
– О ЧЕМ?! – в голос воскликнули мужчины.
– Чтобы колдун об этом прознал? – была первая мысль Граненыча.
– Сообщать надо о неудачах, – резонно заметил библиотечный. – Если успехи по-настоящему успешные, все о них и так узнают.
– Но в уроке первом так написано! – защищаясь, Елена выставила на всеобщее обозрение соответствующую страницу.
– Мы верим, верим, – успокаивающе вскинул ладони библиотечный.
– И… как мы должны называться, голубушка? По этим правилам? – Граненыч, предчувствуя долгий и трудный разговор, опустился на табуретку рядом с бывшей кроватью Дионисия.
– Я тут подумала-подумала, но в голову почему-то ничего героического не приходит… – смущенно пожала плечами царица. – Вот сам Шапкин-Невидимкин предлагает 'неуловимые мстители', но, насчет 'неуловимых', я боюсь сглазить… А еще – 'молодая гвардия', но в нашем случае… – она украдкой перевела взгляд с одного предполагаемого гвардейца на другого, – по-моему, это… не отражает… как-то… реальность действительности… То есть, я имею в виду, что для гвардии нас маловато… Конечно, есть еще 'красные бригады', 'львы сопротивления', 'железный кулак возмездия', но они мне как-то тоже… не очень…- быстро добавила она, украдкой кинув взгляд на выражение лиц несостоявшихся гвардейцев. – Но вот тут он приводит еще одно…
– Какое? – обреченно вздохнул Митроха.
– Подпольный обком, – заглянула в книжку и, старательно выговаривая непонятное название, произнесла Елена.
– Что?
– А что это?
– Я объяснения пока не нашла… Наверное, оно дается в комментариях. Но, я полагаю, это 'оборонное командование' сокращенно, – неуверенно предположила она. – 'Подпольный', по-моему, можно опустить, как не относящееся к нам. Мы же не в подполье, а в библиотеке находимся… Ну, как? Вам… нравится? – робко поинтересовалась она. – Потому что остальные еще хуже…
Мужчины переглянулись.
Елена поникла.
– Я просто хотела быть полезной…
– Замечательно, – тоном, каким обычно говорят с людьми, стоящими на подоконнике последнего этажа небоскреба, наконец, произнес Граненыч. – Просто гениально. Оборонное командование – это мы.
– Да. Вполне. Отражает полную сущность нашего секретного бытия, – поспешно подтвердил Дионисий. – С зеркальной точностью.
– А насчет листовок, тут в уроке втором сказано…
– Многие из простого народа неграмотные, ваше величество, – напомнил царице истопник. – Как же они узнают, что в этих бумажках написано?
Елена задумалась.
– В уроке втором ничего об этом не говорится… Но у нас в Стелле в таких случаях рядом с каждым указом ставят глашатого с трубой, чтобы он время от времени трубил, а когда народ соберется, громко и с
