Так… 'Чт. стт. невид., нуж. сл. предм: чи. пер., че. бум., ог. св., сткл, дер. щеп., жел. гвдь, зрк…'
Часы на Пальце пробили два.
Кабуча!.. Надо спешить!
Смотрим. Что у нас есть. Чистый пергамент – найдем. Черную бумагу – поищем. Огарок свечи – легко. Деревянная щепка – будет. Стекло – не проблема. Железный гвоздь – наковыряем… Что осталось? Ага. Зрк… Что это? Похоже, 'зеркало'… Зеркало?!.. Издеваются они, что ли?! Какое в замке Костея зеркало?!.. Они бы еще кружева вписали! Или освежитель воздуха!.. Какой идиот составляет такие заклинания?!.. Зеркало!!!..
Агафон раздраженно швырнул пергамент на стол.
Быть в шаге от цели – и все бросить из-за какого-то глупого зеркала!.. Бумагу можно покрасить черными чернилами! Гвоздь – выдрать из крепления светильника на полке! Стекло – снять ламповое или разбить оконное, на худой конец! Но зеркало…
А если…
'Как сделать зеркало', – сбив с ног стул, бросился он к пергаменту.
Строчки, строчки, строчки…
'Ртуть… Песок… Вода…' – начал и бросил читать разочарованный волшебник. Что дальше – как сделать песок, как сделать воду, как сделать ртуть?.. Дедка за бабку, репка за дедку…
Видно, и вправду надо придумать что-то другое…
Расстроенный, подавленный чародей подошел к окну, отдернул раздраженно штору и… увидел в ночном стекле свое отражение.
Несколько секунд он стоял и таращился сам на себя так, как не таращился даже на дочку их школьной кастелянши, когда та стирала в ручье, заткнув подол в декольте…
Зеркало.
А потом сбегал за одним из тяжелых железных светильников, расставленных в деревянных подставках-брусках у полок через каждые пять шагов (разнообразием материалов дворец дедули не страдал) и, не позаботившись даже задуть его, весело запузырил им в угол огромного оконного стекла.
Через десять минут все компоненты заклинания были готовы – залитый чернилами с обеих сторон лист жуткого фолианта, закопченное над пламенем светильника стекло – зеркало, прозрачный осколок из того же стекла… Оставался 'жел. гвдь'. Проще простого. Наваливаемся на деревянный брус – подставку для светильников нижнего света, выворачиваем с мясом железную полосу с чашечкой для лампы на конце… Выворачиваем… Выворачиваем… Да что же это такое… Кто их так делает!.. Каб-буч-ча!.. И-и-эх!.. В-вы-в- во-р-ра-ч-ч-ч… А-а-а-а-а-а!!!..
Агафон закричал не от боли или страха – от неожиданности: целая секция книжного шкафа вдруг закряхтела, как разбуженный медведь-пенсионер, задрожала и… поехала, таща за собой специалиста по волшебным наукам.
Впрочем, уехала она недалеко – распахнувшись, как створка двери, она уперлась во что-то и, содрогнувшись всеми фолиантами, остановилась.
Брус, наконец, отломился, и не успевший даже сказать любимого 'кабуча!' чародей обрушился на площадку темной лестницы.
В лицо ему пахнуло затхлым пыльным воздухом, как будто его только что вытряхнули со старой мятой и засохшей молью из антикварного мохнатого ковра…
А вот теперь можно.
КАБУЧА!!!!!!!!!!..
Потайной ход!!!..
Знает ли про него Костей?
Агафон вскочил на ноги, поднимая тучи испуганной, не привыкшей к подобному обращению, пыли, мгновенно слетал за соседним, еще не раскуроченным светильником и поднес его к полу.
Пыль покрывала его толстым-претолстым слоем, не хуже самого дорогого ковра. Ступеньки от площадки уходили вверх и вниз. Мумифицировавшиеся крысы, летучие мыши и разнообразные продукты их жизнедеятельности за сотни лет усеивали их как грибы после дождя – хороший лес. Больше никаких признаков жизни – настоящей и ушедшей – видны не были.
Кабуча!..
Куда же он ведет?
Агафон вспомнил про подвалы, где он только что был, и рефлекторно попятился.
Да почему именно туда? Может, это будут чьи-нибудь покои. Или чуланчик уборщиков. Или продуктовый… склад…
Желудок Агафона от одной мысли о продуктовом складе взвыл и завязался узлом, напоминая о вынужденном почти двухдневном посте. Любимый дедушка тоже не спешил откормить отощавшего в дороге внучка. Или этого требовала рецептура процесса?
Воспоминание о страшной книге в багровом переплете убило обнадеженный было аппетит в зародыше.
Надо действовать.
Надо спуститься по этому ходу и, по крайней мере, посмотреть, куда он ведет.
Или, даже еще лучше, надо закончить заклинание невидимости, спуститься по этому ходу и посмотреть, куда он ведет.
Сказано – сделано.
Уже почти не сверяясь со своим советником-пергаментом – в кои-то веки специалист по волшебным наукам выучил текст наизусть и был уверен в этом – Агафон быстро очертил вокруг себя импровизированным зеркалом круг, калеча с почти садистским удовольствием, представляя перекошенное лицо Костея, вековые дубовые полы, расположил в нужном порядке все остальные компоненты и торжественно, гордо смакуя каждое слово, проговорил заветное заклинание.
Ничего не произошло.
Агафон, не веря себе, зажмурил глаза, помотал головой, потом открыл, украдкой глянул на свои руки…
Ничего.
А, может, невидимка себя видит? Может, его не видят остальные?
Он подбежал к окну. Вот оно – его отражение. Смотрит на него растерянно-глупо, растопырив руки. Тьфу, дурак. Смотреть противно.
Чародей вздохнул убито и жалко втянул голову в ссутулившиеся враз плечи.
А чего еще следовало ожидать от двоечника-второгодника?.. Наверное, Костей прав, и у него действительно нет дара и он ни на что не годен?..
Но тогда зачем он ему нужен?
Нет. Дар у меня есть.
Дар все путать и делать все не так…
Агафон вытер рукавом нос, упрямо прищурился и цепким взором окинул библиотеку на предмет предмета, могущего сойти за оружие. Спускаться в неизвестность открытым каждому взору, да еще и с голыми руками, не решался даже он.
Взгляд его остановился на тяжелой медной чернильнице на четырех львиных лапах на столе. Она теперь была пуста – то, что не ушло у него на чернение бумаги, было неосторожно пролито на многострадальный дубовый пол.
Он взял ее в руки еще раз, взвесил и, вздохнув, положил назад. Неухватистая. Не пойдет.
А если?..
Он быстрым шагом вернулся к изуродованной подставке под светильник, все еще утопавшей в пыли на лестнице, поднял ее и для практики несколько раз взмахнул, отбивая удары предполагаемого противника.
Не меч, конечно… Но и не чернильница.
Ну, что ж.
