замечательная, небанальная идея, какое интригующее сочетание, ваше величество – черепа и сердечки!
– Вам нравится? – довольно потупился Костей.
И тут же из уголка рта бросил Кукую:
– Свободен! Пошел вон!
Тот кинулся из зала только что не бегом, звеня шпорами как лукоморская тройка – бубенцами, прижимая к монументальному боку меч и благословляя судьбу, что легко отделался.
– Мне это чрезвычайно нравится, – удовлетворенно кивнула головой царевна. – И, кстати, хорошо, что вы напомнили мне про вашего полководца. У меня есть проект и для него.
– Для него? – ревность, не успевшая далеко уйти, моментально вернулась на непривычное пока, но, похоже, облюбованное уже место.
– Да. Если вы помните, я обещала подумать над его мундиром.
– Да? – подозрительно прищурился царь.
– Да, – степенно подтвердила Серафима. – И вот – пожалуйста. Так он будет выглядеть в новой форме.
И она, подозвав жестом Находку, вытянула из кипы листов, еще остающихся у той в руках, один, приметный, с загнутым для быстрого поиска уголком, и с гордым видом сунула его под нос Костею.
Тот испуганно изучал несколько секунд рисунок, потом перевел вопрошающий взгляд на царевну.
– Его придется побрить наголо, пришить ему слоновьи уши, уменьшить до точек глаза, сплюснуть нос, растянуть рот до ушей и оставить всего три тонких, как ветки, пальца?
– Что? – захлопала ресницами Серафима.
– Я хочу сказать, что это не составит труда, если вы действительно думаете, что ему так будет лучше…
Царевна фыркнула – то ли со смеху, то ли от обиды.
– Вообще-то, ваш Кукуй изображен здесь контрацептуально.
– Как?!..
– Кон-тра-цеп-ту-аль-но. Это слово придумали художники, которые очень любят что-то рисовать, но это 'что-то' у них никогда не получается. Что касается меня, то я работала над его костюмом, а не над его портретом.
Костей вздохнул с облегчением, в котором, как столовая ложка дегтя в пол-литровой банке меда, просквозило некоторое сожаление.
– М-да… Я бы, вообще-то, с удовольствием это над ним проделал, но его перестали бы узнавать солдаты…
– Нет-нет. Я всего лишь придумала ему новую форму. Как вам нравится?
– Зеленый воротник колесом? Розовые пуговицы?
– С улыбающимися черепами, если он не будет возражать, – дополнила экспромтом царевна.
– А кто его будет спрашивать? – удивился царь. – Завтра утром вы увидите его таким, какой он на вашей картинке.
И он еще раз пристально посмотрел на рисунок, поворачивая его и так, и эдак.
– А вы уверены насчет носа и всего прочего?
– Д-да. Вполне.
– Ну, смотрите. Если ваше величество передумает…
– Я вам сообщу. А пока давайте продолжим с дизайном замка. Значит, сейчас вы щелкаете пальцами, и то крыло, которое мы с вами только что обговорили, примет вид, как на изображении?
Костей опустил глаза, туманно повел плечом и неохотно признался:
– Не совсем. Нет. Не все так сразу. Я отдам распоряжение Зюгме – и завтра над исполнением вашего проекта будет работать целая артель каменщиков, штукатуров и маляров. Десять артелей, если понадобится.
– Ваше величество? – капризно надула губки Серафима и обижено заморгала округлившимися глазками (одному зеркалу в ее комнате было известно, сколько часов она билась над этим приемом на грани вывиха губ и хронического косоглазия). – Я правильно вас поняла? Вы, с вашим умопомрачительным магическим даром, отказываете мне в таком пустяке?
– Нет, не отказываю – я же сказал вам, что этим займется Зюгма…
– Моим садом он уже занимался, – сухо напомнила царевна.
– Вы сможете контролировать и рабочих, и его. Лично.
– С вашими этими… мертвяками… за моей спиной?
– Что? – Костей повернулся к ней и нахмурился. – Откуда вы знаете?
– Его светлейшество первый советник был так любезен, что просветил меня на этот счет, – скривила Серафима губы в гримасе отвращения – неизвестно, правда, в чей адрес.
– Мы еще побеседуем с его… светлейшеством… об этом, – мрачно пообещал Костей, и продолжил:
– Видите ли, ваше величество, за последние два-три дня я был настолько поглощен вами и вашими делами, что на свои дела времени вообще не оставалось. И поэтому сейчас для меня проще привлечь к ремонту сотню мастеровых, чем изменять мой замок при помощи магии. Простите, но я помню, сколько у нас ушло времени на одну вашу комнату…
– А у меня их там еще две, очень мило, что вы об этом напомнили! – оживилась Серафима. – Я подготовлю пару-тройку дюжин проектов, и мы на практике проверим, который…
– Потом? – жалобно взглянул на нее царь. – Можно, мы займемся этим потом? У меня так много дел…
'Если кто-то попал в ловушку один раз, то почему бы ему не свалиться в ту же самую яму повторно?' – решила царевна и закинула наживку:
– Все дела и дела… – разочаровано повела она плечами. – А я только было подумала, что ваша магия всесильна…
– Всесильна, – поспешил подтвердить царь. – Но всему есть пределы. Если вы имеете хоть малейшее представление о том, как магия действует…
– Нет, – заинтересовано встрепенулась Серафима. – Не имею. Не могли бы вы рассказать мне, ваше величество? Я, конечно, всего лишь простая царица, и не пойму и сотой доли того, что вы мне поведаете, но это, наверное, так увлекательно, так захватывающе, так… мужественно – быть магом!
Костей набрал полную грудь (два стакана) воздуха и гордо поднял голову:
– Всегда приятно встретить человека, способного оценить гения по достоинству. Пойдемте, ваше величество – я покажу вам наши лаборатории. Это должно произвести на вас неизгладимое впечатление.
'Если кто-то попал в ловушку один раз, то второй раз он туда уж точно свалится, если у него мозгов не больше, чем у быка, и думает он о том же', – мысленно ухмыльнулась Серафима и с готовностью поднялась с места.
– Пойдемте, пойдемте скорее. Мне так не хотелось бы отвлекать вас от ваших неотложных магических дел, я понимаю – ноблесс оближ!
– Что?.. – Костей, уже начинавший было приподниматься со стула, завис. – Я не расслышал… Кто что должен облизать?
– Облизать? – изумилась царевна. – Кто что должен…
И тут ее осенило.
Если предоставлялась возможность совместить приятное с полезным, то почему бы ей не воспользоваться?
– Ах, вы об этом! – игриво махнула она ручкой. – Экий вы шутник! Ха-ха! Я сказала – 'ноблесс оближ'. Это значит 'положение обязывает' по-шантоньски.
– А при чем тут Шантонь? – Костей продолжил подъем и перемещение, но вопросов у него меньше не стало.
– Видите ли, ваше величество, требования этикета таковы…
– Это опять он! – злобно блеснул единственный глаз царя.
