Пропала только Катрин, я не сомневалась, что будет ещё одна пропажа, Натан больше никого не учит, он действует самостоятельно, но сейчас он будет тратить в разы больше силы. Ему нужно меня вернуть, просто необходимо, он из кожи вон вылезет, чтобы я снова была у него в «связке».
Я взяла телефон и набрала Себастьяну.
— Падре, — позвала я. – Я не помешала?
— Нет, у меня пока посетителей нет, — сказал святой отец.
— Тогда хорошо, у меня есть новости, — поспешила уведомить его я, в это время отдавая карточку посетителя женщине-архивариусу.
— Говори, — сказал он.
— Не по телефону. Я вспомнила имя того человека, — это Натан, — говорила я, выходя из здания архива и быстро подбегая к машине, зонтик, я как на зло, забыла.
— Вот видишь? А говорила, что не можешь вспомнить, — приободрился тот.
— Здесь нечему радоваться, Себастьян, — сказала я, садясь в машину.
— А что случилось? – взволнованно спрашивал святой отец.
— Он звонил мне, на домашний телефон, — сообщила я, взволнованным голосом.
— Ты в порядке?
— Да, но теперь мне нельзя показываться дома. Раз он звонил на домашний телефон, значит, знает, где я живу, — сказала я.
— Тогда приезжай сюда, обсудим, что ты узнала, и мне надо тебе кое-что рассказать, — после этих слов он отключил телефон.
Я нехотя завела машину, не хотелось напрягать священника, нагружать его своими проблемами, но у меня сейчас не было выбора. Напарник был в больнице и в полном порядке он будет только через несколько дней, а то и через пару недель, а здесь нужно действовать быстро. Мне не нравилось в нашем противостоянии с Натаном только одно, — инициатива полностью принадлежала ему, а здесь любое промедление смерти подобно.
Святой отец меня встретил на пороге церкви, я конечно, из-за всей этой беготни насквозь промокла, было дико холодно, у меня зуб на зуб не попадал, и я вся тряслась.
— Тебе холодно? – спросил он.
— Нет, мне просто так подрожать захотелось, — грубо ответила я. Нет, ну ей Богу! Я тут бегаю под дождём, вся трясусь, да и похоже насморк уже начался, а он такие вопросы задаёт.
— Ладно, пошли в мою комнату, а то в зале очень хорошая слышимость, не хотелось бы, чтобы нас подслушивали, — сказал Себастьян. — Я сейчас подойду, а ты там сними пальто.
Я кивнула и пошла в его комнату, сняв пальто, я положила его на кровать падре, чтобы оно хоть чуть-чуть подсохло. Комната абсолютно не изменилась, только на столе прибавилось беспорядка. Я увидела на столе падре досье на Малкольма Глау и… на мою семью. Это были полицейские досье, как он смог их достать?
Закрылась дверь, обернувшись, я увидела отца Себастьяна, у него в руках был бокал красного вина. Он на секунду остолбенел, а я стояла и изучающее смотрела на него.
— Объяснись, что это? – спросила я, указывая на папки, лежащие на столе.
— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, — сказал он, абсолютно спокойным голосом. – Присаживайся, выпей.
Он протянул мне бокал. Я изучающее посмотрела на это вино и спросила:
— Это случайно, не вино для причастия?
— Оно, — утвердительно ответил святой отец, присаживаясь на стул. – Выпей, хоть немного согреешься.
— А это случайно не грех? – поинтересовалась я.
— Думаю, Бог меня за это простит, — сказал он, лукаво улыбаясь.
— Ладно, тогда, рассказывай, что здесь твориться? – попросила я, садясь на край кровати и отпивая из бокала.
Вино оказалось крепким, я поморщилась.
— Знаю, но причастное вино должно быть креплёным, — сказал он.
— Сначала ты, — что всё это значит? Откуда у тебя полицейские папки и дела на мою семью? – спрашивала я.
— Я не всегда был священником, — решил он начать издалека.
— Это я понимаю, — сказала я резковато, но меня сейчас не интересовали вопросы морали, этикета или хорошего тона. Мне нужна была правда.
— Я когда-то служил в полиции, но в отделе криминалистики, я тогда был ещё «мальчиком на побегушках», у меня были начальники, которые и шпыняли меня постоянно, — сказал он. – Я тогда был немногим старше, чем ты. В этот момент, к нам в отдел и поступило дело о семье Дейс. Тебе тогда было десять лет, к нам обратились соседи, которые подозревали, что твои родители сектанты.
— Они увидели на мне татуировки, — предположила я.
— Да, мой начальник занялся этим делом. Но потом его прикрыли.
— Почему?
— Потому что моего начальника убили, в том самом доме, — сказал он. – Но убийство полицейского стали расследовать, на его ниве снова открыли и твоё дело. У нас было полной подозрений, свидетелей, но у нас не было прямых улик, чтобы прижать того гада..
— Натана, — вмешалась я. – Его имя Натан.
— Три года мы старались собрать улики, но он действовал слишком чисто, не оставлял никаких следов. А затем, во время одного из ночных дежурств нашей группы, мы увидели, как он привозит тебя к себе домой, ты была с вещами…
— И у вас появились веские доказательства, чтобы провести в его доме обыск, поскольку я была несовершеннолетней, — продолжила за него я.
— Да, но случилось непредвиденное. Наш прокурор попал в аварию, два дня он был без сознания, а когда пришел в себя, ему понадобилось ещё несколько дней, чтобы изучить дело и выдать разрешение на обыск дома, — сказал священник. – Без него мы не имели права заявиться к нему.
— Бюрократия, чтоб её! – выругалась я, отпивая очередной глоток, а ведь падре был прав, я стала потихоньку согреваться.
— Пока то да сё, пока собрали бумажки, тебя уже и след простыл, — сказал священник. – Но мы нашли ещё двоих мальчишек, которых он держал в доме. А самого Натана там не было, — он сбежал из города, куда, — неизвестно. Больше его не видели. А тебя найти не смогли… Да… По правде говоря, и не особо искали.
— Да, а тетка мне тогда сменила фамилию, чтобы учитель не нашел меня, -сказала я.
— Именно. Дело закрыли, отправили в архив, а когда я уволился, я забрал папки с материалами. Думал, что смогу с этим разобраться, — пояснял Себастьян.
— А когда убили Джозефа…
— Я узнал, что это
