Поняв, что мы не успеем, отпустил железку, отчего ведьма охнула. Достав первую попавшуюся стрелу, пустил её практически не целясь. Это оказалась стрела с обычным наконечником, тварь, в которую она попала, не обратили никакого внимания на рану.
Черт, против них действенен только огонь.
Тут один из них запнулся и упал. Но жажда крови и убийства была сильна, его когти практически доставали до сапог. Второй грохнулся неподалёку, но здесь уже пришлось отскочить, иначе он бы сцапал меня. Не понимая, что происходит, я решил не тратить время, и снова начали поднимать люк. Девушка прыгнула первой, да именно прыгнула вниз.
– Давай, тут невысоко! – крикнула она оттуда.
Я кое-как отодвинул люк дальше, а затем бросился вниз, утаскивая за собой железку. Она со звоном захлопнула проход, оставляя нас без единого источника света и гремящим эхом в ушах.
– Гаррет, твой глаз, – услышал я удивлённый голос и поспешил отвернуться. – Я раньше не обращала внимания…
– Давай не будем об этом говорить. Нам надо выполнить задание, а все вопросы потом, – огрызнулся я, не собираясь объяснять ей что-либо.
Не хватало ещё оказаться в её руках в качестве эксперимента. Я не питал больших иллюзий по поводу её добрых намерений, посему пусть знает как можно меньше. Чем меньше знают обо мне, тем в большей безопасности нахожусь.
Мы прошли достаточно долго, пока я не нашёл факел, Прималь помогала видеть в темноте, но она не могла действовать долго. У меня начала болеть голова, когда нашёл под ногами толстую палку. Зажечь её не составило труда, я всего лишь поднёс стрелу с огненным кристаллом и дерево загорелось.
Пришлось идти на риск, в кромешной темноте я не смогу разглядеть ловушки, а энергию следовало экономить.
– Что это были за твари? – решилась спросить Лиз. – Я таких раньше не видела.
– Ты не была в Мойре, их там чуть больше десятка.
– При чём здесь Приют? – не понимала она.
– Там Барон Норткрест проводил свои исследования, пытался вытащить энергию Примали из одного человека. После бунта, многие больные разбежались, некоторые погибли, а те, кто находился на тюремном уровне, превратились в этих тварей. Они, как и оборотни, знают только одно – убивать.
– Но Прималь изменила их тела до неузнаваемости. Не знаю, смогу ли обратить этот процесс.
Мысленно фыркнув, лишь заметил, что она слишком уж выпячивает свой альтруизм. Хотя, почему бы в таком деле не иметь личного интереса? Но я слишком хорошо знал людей, слишком хорошо знал на что они могут быть способны и потому никогда не позволял себе долгих знакомств и привязанностей. Единственный человек, кто знал меня с самого детства – Бассо. Но он не лез в душу и ему было плевать откуда шли деньги… В отличие от меня, которому вечно хотелось найти не только наживу, но и ответы. Деньги могут приходить разными путями, и мне никогда не хотелось, чтобы один из них стал причиной скоротечной смерти.
Вскоре дорога начала идти под уклон, здесь не ощущалось запахов канализации. В воздухе витал дух плесени и застоявшейся воды. Этот ход явно вёл в какую-то другую сторону, но никак не был связан с коллекторами Города.
Факел начинал затухать, где искать ещё один я не знал, надеялся лишь на то, что не придётся и дальше использовать Прималь. Мало ли что могла учуять эта девчонка. Я не знал Диану, но я отлично помню Викторию и если её ученица взяла от предшественницы хотя бы половину того стремления к власти и жестокость… Лиз вполне могла отправить меня на операционный стол и проводить опыты в угоду добычи лекарства, если оно вообще есть. Обо мне никто не побеспокоится, а Бассо, я уверен, она найдёт способ заткнуть рот или же тихо избавится от него.
Но сейчас ведьма молчала и старалась идти чуть позади, что немного нервировало. Я не привык чувствовать на своём затылке чей-то взгляд.
– Гаррет, кажется впереди свет, – эхо многократно усилило её слова, и девушка закрыла рот руками. Потом одними губами сказала: – Прости.
Я убрал факел подальше от лица и заметил впереди сияние, оно выбивалось из-за поворота и было не слишком ярким, но помере приближения становилось понятно, что так показалось лишь изначально.
Отбросив ставшую бесполезной деревяшку, осторожно направился туда, девушка двинулась следом, копируя поведение. Я прижался к стене, – она тоже, я перешёл на медленный шаг и она следом. Из неё бы получилась хорошая воровка или шпионка.
Глянув за угол, я спокойно вышел на середину прохода, но застыл, не в силах оторвать взгляд. По обеим сторонам прохода росли светящиеся цветы – белые маки. Они росли только там, где была Прималь. В коридорах Мойры, перед камерой Эрин, этих цветов были сотни. В голову начали закрадываться подозрения, что я только что засунул голову в пасть ко льву. Нет, он её пока не откусил, но сжал челюсти, чтобы я не смог вырваться.
Почувствовав прикосновение к виску, я тут же развернулся, схватил ведьму за руку и убрал от лица. Девушка вскрикнула и испуганно уставилась на меня.
– Давай решим ещё один вопрос: я тебя не трогаю, ты меня не трогаешь. Ясно?
– Хорошо, – выдохнула она, и я отпустил её.
Осторожно ступив на потрескавшиеся плиты, я судорожно соображал, когда же энергия даст о себе знать, но боль не приходила и видения не беспокоили… Пока.
Кое-где я замечал распустившиеся цветы, один вдох магической пыльцы помогал вернуть бодрость, но опасался проделывать такое при Лиз. Нельзя себя выдавать, иначе могу заказывать надгробный камень.
– Какие необычные цветы, – заметила ведьма. – От них идёт слабая энергия, которую не могу взять. Не знаешь что это?
– Нет, – соврал я. – Подобные я видел в Мойре, но что они делают, не знаю.
– Ладно, пошли дальше, – сказала она.
Мы продвигались по коридору, он постоянно сворачивал, углублялся, но никаких ответвлений или же боковых ходов я не видел. Создавалось впечатление, что этот проход прорыли специально, но я старался не придавать этому значения, чтобы окончательно не впасть в панику.
Тоннель оборвался внезапно, мы очутились на пороге большого зала, устланного плитами. На каждой можно поставить человека, и он сможет там развернуться. Что-то явно было не так. Ведьма встала рядом и не шевелилась. Похоже, она обладала достаточной долей здравомыслия. Зал казался безопасным, но смутное ощущение чего-то неправильного теплилось
