А вдруг мой брат был не первой жертвой? Тогда это еще ужаснее и противнее. Разве я могла подумать, глядя на Дениса, что он самый настоящий зверь? Зверь, который никого не пощадит, перегрызет глотку, вырвет сердце.
Еще сутки назад, я думала, что все зависит от Леси, думала, что она примет правильное решение и поможет мне. Но с нашего последнего диалога она больше не контактировала со мной. Еда, туалет — по расписанию, и при этом — ни одного пророненного ею слова. Будто она заклеила себе рот скотчем! Я каждый раз пыталась завязать с ней разговор, вразумить ее, надавить на ее дружбу с Никитой, но она никак не реагировала на мои бесчисленные попытки. Каждый раз в ответ мне была лишь тишина.
Когда мне удавалось украдкой рассмотреть ее, я замечала, что она за все это время изменилась внешне и внутренне. Та девушка, которую я увидела на озере, куда-то исчезла. Да, она и тогда, в первый вечер знакомства не была особенно счастливой, но, по крайней мере, хоть чуточку живой. Сегодня же она больше похожа на ходячий труп, который ко всему относится безразлично. Правда, она все же не забывала следить за всеми моими действиями и закрывать меня в комнате на ключ.
Наверное, бесполезно задаваться вопросом о том, как же так можно любить? Или страдать? В данном случае между этими двумя понятиями можно поставить знак «равно». И вообще, почему люди взяли себе привычку приносить другим людям зло из-за своих собственных проблем? Черт подери.
И все-таки, может, стоит последний раз попытаться вразумить Лесю? В конце концов, предчувствие скорой гибели позволяет мне попытать удачу.
Встаю с дивана и подхожу к обшарпанной двери. Подношу кулак, чтобы постучать, но останавливаю его в нескольких сантиметрах от поверхности. Прислушиваюсь, и так ничего и не улавливаю. В голове резко образовывается страшная картинка, будто Леся забралась в ванную и лежит там, с порезанными венами, мертвая. Тогда мне уж точно не ждать спасения. Правда, Денису с двумя трупами наверняка будет проблематичнее, чем со мною одной, что в какой-то степени в случае чего точно является маленьким плюсом.
— Леся! — кричу я, отбросив глупые мысли. — Мне нужно поговорить с тобой.
В ответ как обычно тишина. Собственно, на другое рассчитывать я и не могла.
— Леся, пожалуйста. — Дотрагиваюсь ладонью до поверхности двери, как если бы с обратной ее стороны Леся делала то же самое. — Возможно, я скоро умру, и это мой последний разговор в моей и так короткой жизни. Так неужели я не имею права на снисхождение? Последнее желание? Или как там…
Неопределенно пожимаю плечами, ощущаю, как в носу противно начинает пощипывать. Ну вот, очередная волна. Стоит мне стыдиться слез? Или мне позволено, как человеку, который скоро умрет? Думаю, в моей ситуации можно даже истерику закатить, не то, что пустить пару слезинок.
— Ты знаешь, Лесь, мне ужасно обидно, — тихо произношу я, скорее сама себе, чем девушке в другой комнате. — Мне обидно, что моя жизнь закончится именно так, и никто даже не узнает, где похоронен мой труп. И похоронен ли он будет вообще. Мне обидно за себя, а также за родителей, на плечи которых свалится столько несчастья. Знаешь, Леся, они еле-еле отошли от смерти Димы, моего старшего брата, и вот, видимо, совсем скоро они потеряют еще и дочь. Я просто не представляю, что с ними будет.
Зажмуриваюсь и ощущаю, как слезы начали проделывать свой путь на моих щеках, как сердце сжимается от боли, как хочется выть от безысходности, от страха.
— А ведь они у меня самые-самые лучшие родители. Они хорошие люди и не заслужили такого. Никита, — говорю, и в голове переключается картинка на улыбчивого парня с невероятными светло-зелеными глазами, — он ведь тоже будет по мне скучать. Ты знаешь, Леся, мы совсем мало знаем друг друга, но я еще никогда не ощущала к другому человеку ничего подобного. Еще совсем недавно я думала, что мое будущее предопределено, и в нем непременно будет один мужчина. Я думала, что моя любовь настоящая и никак иначе. Но она рассыпалась как карточный домик. Все в один миг показалось мне иллюзией. Как будто бы я и вовсе не любила. Тогда я подумала, что уж точно больше никого не полюблю вновь. Но, Лесь, ты не представляешь: я ошиблась! В моей жизни появился Никита, и мир снова заиграл яркими красками. Это странно, но это действительно так.
Сжимаю кулаки, словно в них сосредоточилась вся моя боль.
— И как же мне обидно терять все это. Мне очень плохо, Леся. Ведь совсем скоро я потеряю еще и себя.
Тяжело выдыхаю, и вместе со вздохом непроизвольно испускаю тихий стон. Снова выдыхаю, стискиваю зубы, зажмуриваюсь. Повторяю все эти действия еще несколько раз, приводя свой организм в спокойствие. И вдруг слышу, как в двери начинает проворачиваться ключ, затем она открывается. На доли секунды я испытываю мимолетное счастье, ведь мне удалось достучаться до Леси! Мне действительно удалось это. И совсем скоро я окажусь дома с перепуганными за меня родителями.
— Леся! — обрадованно произношу я, намереваясь заключить девушку в объятия.
— Не угадала.
Я замираю, боясь даже моргнуть, даже вздохнуть, ведь дверь открыла совсем не Леся, а не кто иной, как Денис. Но как он здесь оказался? Ведь я прислушивалась к тому, что происходит за дверью моей комнаты, каждый раз, как что-то казалось мне подозрительным. Как я могла проворонить приход своего убийцы?
— Очень достойная речь. Честно сказать, — Денис задумчиво потирает длинными пальцами подбородок, — я действительно расчувствовался. И, если хочешь знать, у меня возникла мысль отпустить тебя. Ты же так этого хочешь, да, Майя?
Все еще молчу и гляжу на него. Если бы и хотела ответить ему, то не смогла бы: меня как будто парализовало от неожиданного поворота событий.
— Конечно, хочешь. Будь я на твоем месте, то желал бы этого больше всего на свете. Но, милая, — улыбается парень, — как ты понимаешь, это невозможно, потому что у меня на тебя другие планы. Кстати, а кто такой Никита? Твоя новая любовь? Думаю, пора с ним мысленно попрощаться.
Намереваюсь задать лишь один вопрос, но не успеваю: вдруг по комнате разносится странный сладковатый запах, и Денис обрушивается на меня, словно огромная скала, прижимая к моему лицу отвратительно пахнущий кусок ткани. Бешеный поток мыслей в моей голове замедляется, мир вокруг меня останавливается, веки тяжелеют, и я засыпаю.
— В этот раз все должно идти по плану.
***
Просыпаюсь я на твердой неровной поверхности в очень маленьком совершенно темном помещении. Здесь
