— Что? — спросила я, заметив, что взгляд Дениса задержался на мне дольше обычного.
— А ты любишь осень? — отчего-то вопрос парня заставил меня почувствовать, как прохладный воздух забирается под пальто, минуя все преграды к обнаженному телу.
— Не очень.
— Зря. Осень — пристанище для замерзших сердец и плачущих душ. Или, — Денис сделал паузу, а затем продолжил: — или всего лишь очередная пора года, сменяющая лето. — Парень заулыбался, как будто подлавливая меня на чем-то. — А ты подумала, я романтик, готовый говорить громкие фразы про то, как прекрасна осень для одиноких людей?
— Почти, — поморщилась я, принимая сказанное выше на свой счет. — Начало было весьма убедительным.
— Нет. Я недавно понял, что романтиком быть нынче не модно. Вы, девушки, грезите о таких мужчинах, но когда вам эту романтику преподносят на блюдце, украшенном такими ма-а-ленькими круглыми свечками, вы ее отталкиваете. Отвергаете сердце романтика.
Денис всегда казался мне необычным, несколько холодным, с легкой сумасшедшинкой, но подобных речей я никогда не слышала от него. Кто знает, может, такие разговоры привычны для Димы и его лучшего друга.
— Кажется, кого-то отвергли или бросили? — предположила я.
На пару секунд призадумавшись, парень бросил:
— Не важно. Пошли.
Я пожала плечами, думая о том, что сегодня все какие-то странные, и зашагала за ним, уже спешившим скорее сесть за руль.
Денис хороший человек, как мне кажется, и, пожалуй, отличный друг для моего брата. Познакомились они с Димой еще на первом курсе и с тех пор друг за друга горой. А я, сколько себя помню, ни разу не замечала, чтобы у Димы был именно такой друг и именно в таком понимании, в каком описывают друзей в добрых книгах. Конечно, быть может, я идеализирую дружбу между ними и даже самих парней, ведь я многого не знаю о той стороне их общения, что скрыта от меня. Тем не менее, в одном, нет, в двух вещах я точно уверена: для меня они замечательные люди и «матерые» похитители женских сердец.
Мы, наконец, завернули во дворик, где студенты обычно паркуют свои машины. Денис, пошарив во внутреннем кармане черного драпового пальто, достал ключи от машины и нажал на кнопку, после чего воздух прорезал звук, означавший, что двери автомобиля уже не заблокированы.
— Прошу Вас, — любезно промурлыкал Денис, придерживая дверцу автомобиля передо мной. Совсем непроизвольно я раскраснелась.
— Спасибо.
Признаться честно, автомобили внушают мне страх. К сожалению, а может быть к счастью, живя с братом, а именно он у нас в семье больше всех сходит с ума по автомобилям, я так и не научилась распознавать марки автомобилей, хотя многое перенимала из того, что он любит. С авто как-то не сложилось. В принципе, я не жалею. Мне достаточно забавно вспоминать тот факт, что даже пристегиваться я боюсь, и получается у меня сие действие очень смешно. Неуклюжая.
Но Денис и в этом мне помог.
— Не благодари, Майка.
Из смущенной девушки я мигом превратилась в раздраженную женщину — терпеть не могла, когда люди начинали так коверкать мое имя. Особенно Денис, который уже сейчас начал вспоминать "былые времена" и свои мелкие издевательства над моим именем.
— Я тебе не пакет, дурак, — проворчала я, видя перед глазами пакетик-маечку, как его в народе называют.
— Ты посмотри, как взъерепенилась! — засмеялся парень. — Ладно, больше не буду так называть тебя… Майка! Опять надурил!
Ударив Дениса по плечу, я окончательно надулась и уставилась в окно. Шутник.
— Эх, как маленькая девочка, — уже более серьезно сказал парень.
— А ты сам-то не лучше.
В итоге мы улыбнулись друг другу, понимая всю забавность ситуации, и Денис завел машину.
— Поехали!
Пейзаж осеннего города, совсем недавно проснувшегося ото сна, проносился то медленно, то быстро, в зависимости от того, с какой скоростью двигалась машина. Картинки сменялись под аккомпанемент песни «Famous Blue Raincoat» Леонарда Коэна, отчего атмосфера давила на меня, и грусть проникала во все уголки души. Но я бы не хотела, чтобы грусть покидала мое существо, а движение прекратилось. Это печальное чувство совсем иное. Оно словно дымка — мягкое, нежное. Хочется быть в ней, стоять с закрытыми глазами и чувствовать почти неуловимые прикосновения тумана.
Мурашки забегали по моему телу, перебегая от спины и плеч к ногам, пока не исчезли, оставив ощущение холода и пустоты. Пока не закончилась песня.
— Нравится? — спросил Денис Тернов, словно почувствовав мое встревоженное состояние. — Я и сам словно улетаю в небеса, когда еду и слушаю свои любимые треки. В такие моменты кажется, будто весь мир остановился, кроме тебя. То, что за окном машины — мутное пятно. Не важны ни люди, ни проблемы: ничего больше не существует. Лишь бы песня и движение длились вечно. — Он замолчал, постукивая указательным пальцем по рулю. — Но наступает момент, когда сознание вновь возвращается к тебе, и ты понимаешь, что возвращение на землю неизбежно.
Да, реальность грубо вырвала нас с небесного облака блаженства, представ перед нами в виде поворота, а затем девятиэтажек, в одной из которых живет Денис, и далее все по уже давно заготовленному сценарию.
— Приехали… — протянул парень, грустно оглядывая унылый квартирный дом через переднее окно автомобиля, руки вцеплены в руль. Как будто парень держится за последнюю ниточку, которая связывает его с миром грез и свободы. Но эту связь каждый раз приходится прерывать, чтобы позже к ней все равно вернуться. Таковы вселенские законы.
Подъезд дома, в котором живет Денис, так и веял уютом. На стенах добродушные соседи развесили картины и расставили вазончики с цветами. Нет ни отвратительных подъездных запахов и нецензурных надписей на стенах, ни вечно нерабочего лифта.
— Давненько я у тебя не была в гостях, — проговорила я, поднимаясь вслед за Денисом в его квартиру, расположенную на пятом этаже. Парень предпочитал не пользоваться лифтом и в этот раз не изменил своим привычкам. Зато как следствие накаченные ноги и… Нет, я вовсе не смотрела на его пятую точку.
Отворив дверь и бросив ключи на стеклянную полочку, Денис помог снять мне пальто и предложил пройти в его комнату. Честно говоря, никогда не любила этих джентельменских жестов, но иногда перед ними сложно устоять.
Я прошла вдоль неосвещенной прихожей и сразу же попала в комнату Дениса. Надо сказать, что парень любит минимализм, так как в помещении не наблюдалось ничего лишнего: лишь небольшой шкаф, черный лакированный стол, стоящий на нем ноутбук, стул и просторная убранная кровать напротив. Окно занавешено тяжелыми темно-синими шторами, отчего в комнате царит полумрак.
— А ты так и не перестал создавать в своей комнате атмосферу мрачности и таинственности, — сказала я, подавив в себе желание отвесить не пропускающие свет шторы.
— Я консервативен.
