Фион пробормотал что-то по-гэльски, что, как догадалась Эйслин, означало «стоп», но она проигнорировала просьбу. Сейчас не время для долгих, затяжных любовных ласк. Им просто нужно было отпраздновать то, что оба до сих пор живы. Его член стал еще тверже под ее ласками, поэтому Эйслин протянула ладонь между его ног и погладила анус кончиком пальца, призывая его отпустить. Фион обхватил ее голову руками и вошел в ее рот, издавая определенно мужские звуки, которые вынуждали ее истекать влагой.
Когда она уже была уверена, что член не может стать больше, тот увеличился и дернулся, кончая. Эйслин сосала изо всех сил, желая доставить ему удовольствие и продолжая работать пальцами, пока не убедилась, что Фион закончил.
— Я люблю тебя, Эйслин, — выдавил он, задыхаясь. — Ты мое сердце, моя жизнь.
Она вытащила все еще возбужденный член изо рта и улыбнулась.
— По крайней мере, это было на английском.
— Ты бы поняла и гэльский, — он просунул руки под ее подмышки, поднял девушку на ноги и накрыл ее губы в поцелуе с такой силой, что у нее перехватило дыхание.
Эйслин обняла мужчину и прижалась лобком к его бедру. Фион сел так, чтобы она могла оседлать его, и обхватил ее попку обеими руками, крепко прижимая к себе. Именно так Эйслин кончила в первый день, сидя на ноге мужчины, когда встретила его. Воспоминание об этом довело ее до крайности. Спазмы охватили низ ее живота, опаляя каждый нерв пламенем. Эйслин стиснула Фиона в своих объятиях, пока мир вокруг разлетался на осколки.
Когда она снова могла дышать, то посмотрела на Фиона.
— Я голосую за кровать.
— Ох, девушка, я уж думал, что ты никогда не предложишь, — он отпустил ее и натянул штаны, чтобы добраться до кровати. Оказавшись там, Фион сел на край и полностью стянул с себя брюки.
Эйслин вылезла из огромных спортивных штанов и рубашки, которые Дэви откуда-то достала, и бросила их на стул. Фион откинул одеяло в сторону, и девушка сразу забралась под него. Наслаждаясь его объятиями и убаюканная ровным ритмом его дыхания, она почти сразу же уснула.
Глава 21
Холодный, мокрый нос ткнулся в щеку Эйслин, разбудив. Открыв глаза, она обнаружила Руна, смотрящего на нее сверху вниз. Его задние лапы были на полу, а передние лежали на одеяле.
— Гвидион послал меня разбудить вас, — он провел языком от ее подбородка до носа. Эйслин посмотрела в темноту за окном, так и не определив время, так как в этой северной области до полудня не было света.
Фион перекатился на кровати и взъерошил мех Руна.
— А где Белла?
— Здесь, — ворон уселся на край постели возле Фиона, вонзив острые когти в одеяло.
Фион отодвинулся, сел, прислонившись спиной к спинке кровати, и посмотрел на волка, затем на ворона и на Эйслин.
— Это последний раз, когда мы можем поговорить наедине, — начал он. — Буду краток. Вы — моя семья, все вы. Моя единственная цель на ближайшие дни — чтобы все мы выжили. Поэтому, — Фион нахмурился, — если я скажу что-то сделать, то вы без лишних вопросов подчинитесь. Я не могу бороться, если мое внимание из-за беспокойства разделено на вас троих. Понятно?
Эйслин торжественно кивнула. Они уже обсуждали это раньше, но она никогда не обращала на болтовню особого внимания.
«И вот куда это меня привело».
Рун поднял голову.
— Моя верность принадлежит Эйслин. Я сделаю все, что потребуется, лишь бы ее защитить.
— В разгар битвы редко бывает время для разговоров, — заметил Фион. — Ты просто должен понять, что я не стану давать указания, которые подвергнут Эйслин опасности.
Чувствуя, что дальше разговор не сложится, Эйслин положила руку на голову Руна.
— Мы будем послушными солдатами. Я не хочу снова оказаться в лапах темных богов… никогда больше.
— Обо мне можешь не беспокоиться, — пробормотал ворон. — Я никогда не стремилась к геройским подвигам.
— Но ведь ты так поступала, — Рун пристально посмотрел на птицу. — Ты применила отвлекающую тактику и подвергла себя опасности ради Фиона.
Белла повернулась и нежно клюнула его в морду, по-птичьи поблагодарив.
Эйслин очень не хотелось покидать теплую постель. Фион был прав, когда заявил, что они были семьей. Прошло много времени с тех пор, как у нее был семья, поэтому мысль о потере любого из них разрывала ей сердце. Ее горло сжалось от сдерживаемых эмоций, Эйслин сморгнула внезапно навернувшиеся слезы, надеясь, что их никто не заметил.
— Ох, mo croi.
Фион потянулся к ней, но Эйслин проскользнула между волком и птицей и встала с кровати. Если она позволит себе оказаться в его объятиях, прижаться к нему, то превратится в размазню, а этим утром подобное состояние было весьма некстати.
Пол под ее босыми ногами оказался очень холодным, поэтому Эйслин поспешила одеться, быстро натягивая одежду. В прошлое посещение пограничных миров она заметила отсутствие холода, но кто знает, могли ли темные боги контролировать температуру. За черными шерстяными брюками последовали черная эластичная рубашка с длинными рукавами, толстая синтетическая зеленая куртка, которую девушка стащила из дома Марты, вязанные носки и потрепанные ботинки. К тому времени, когда Эйслин потянулась за рюкзаком, намереваясь убедиться, что у нее есть еда, вода, шапка и перчатки, Фион уже облачился в свежую кожаную униформу для боя, а Белла была привязана к его плечу.
Он подошел к ней, поцеловал в лоб и прошептал:
— Увидимся внизу. Я приготовлю для тебя завтрак.
Эйслин кивнула, ощущая себя слишком взволнованной, чтобы говорить. Рун наблюдал за ней с места у двери. Он сидел, навострив уши и вытянув хвост за спиной. Девушка подняла рюкзак, перекинула тот через плечо и оглядела комнату, гадая, увидит ли она этот дом когда-нибудь снова.
«Черт! Когда я успела стать такой угрюмой?»
Впрочем, она прекрасно понимала, чем вызвано такое состояние. До Руна и Фиона ей нечего было терять, у нее не было ничего ценного. Все изменилось. Эйслин не хотела возвращаться к одинокому существованию в заброшенной шахте в Юте, но тогда жизнь была намного проще. Она скрыла чувства, похоронив их очень глубоко, и вышла за дверь, Рун сразу ринулся за ней. Подумав немного, Эйслин запечатала дверь магией. Заклинание не продлится вечно и не удержит кельтов, но комната принадлежала ей и Фиону, поэтому Эйслин хотела сохранить ее.
Два лестничных пролета и гостиная пролетели как в тумане. К тому времени, когда Эйслин толкнула кухонную дверь, придерживая ту для Руна, она уже вернулась в режим воина. На этот раз,
