– Точно? Простите, приближенный…
Приближенный Ариост махнул рукой. Ладно уж, какая тут секретность? И так все ясно, если кто голову для мыслей держит, а не для шапок. И принялся расспрашивать уже более откровенно.
Но и тут пользы ему Брох не принес.
Не маги они. Ни лесник, ни семья… может, и правда кто чужой. А может, лесник его и знал. Если пришлого… Сам Шем из Тиртана, может, и еще оттуда кого занесло? Известно ж, все они там безбожники, Шем хоть и мужик приличный, а тоже, может… кто его разберет?
Дочка-то?
Да не, не похожа она на мага.
В деревне появлялась нечасто? Ну так оно и понятно, была б у него, Броха, такая, точно не пустил одну гулять. Хоть и прижил староста с супругой малым не десяток детей, а в девичьей красоте разбирался что холостяк. И Айшет ему нравилась.
Красивая, рыжая, яркая, и все у нее при всем, и тут, и там, что посмотреть приятно, что подержаться, сам бы того, не стерпел бы, будь он лет на двадцать моложе, точно б приударил за молодкой. Рианка-то против лесничьей дочки не выгребала даже по течению. Это точно.
Сын?
Сынка лесничий частенько с собой брал. И что? Сопляк, шкодник и шалопай, вот и вся картина. Сам ему было уши драл… за что? Так за дело! А не надо на заборе похабные писанки рисовать! Зря лесник сынка грамоте научил, конечно, а только дело житейское. Ну, научил… может, оно и пригодится? Хоть в лавке не обсчитают.
Приближенный мрачнел на глазах.
Что оставалось?
Да только обследовать лес на предмет следов. И то…
Если Шем такой хороший лесник, то и следов там не найдешь. Забегая чуть вперед – так и оказалось.
* * *Лес прочесывали и вдоль, и поперек, а приближенный хмурился все больше и больше. И предложение Миха оказалось для него неожиданностью.
– Господин приближенный!
Хорошая штука – вежливость. Она и помогла приближенному Лорану Ариосту не рявкнуть во весь голос, а отделаться вежливым:
– Что тебе, дитя Света?
– Господин приближенный, вы сейчас по другим деревням поедете?
– Да, наверное, чадо Света.
– А может, вам провожатый нужен?
Хм-м…
Идея была неплоха. Все эти стежки-дорожки, деревеньки-хуторки, все это мог знать только местный. Что б и не попользоваться, раз уж сам предлагает?
Но…
– Проводник нужен, чадо. Но сначала поведай мне, что у тебя на уме. Ведь не жажда наживы тебя гонит в путь, верно?
Мих замотал головой.
Брох уже заметил, что отпрыск вытворяет недоброе, но вмешаться в беседу приближенного не смел и только тягал себя за бороду.
Эх, пороть надо было мальчишку! Пороть! А теперь уж и не получится…
– Я в доме лесника посмотрел. Шани… они сами все ушли. И плаща ее теплого нет, на меху, и зимних сапожек, и всякой справы лесника – тоже, а она не из дешевых. По всему выходит, сами они ушли, второпях так не соберешься, и ежели кто чужой будет – тоже не соберется. Даже книжка исчезла, Шанькина любимая. Я поглядел. А раз так… вы же искать этого злыдня будете?
– Мага-то? Будем, чадо Света. Будем…
– А там, может, и я чего о Шани узнаю?
Мих покосился на отца, но приближенному и так все было ясно. Староста производил впечатление неглупого мужичка, очень себе на уме, понятно, что Миха сейчас в работу припрягут, что того ишака, а там и оженят, чтобы не думал о кренделях небесных…
А вдруг и правда пригодится?
Приближенный мило улыбнулся и подозвал к себе старосту. Две минуты переговоров, тоскливое мычание, пара серебрушек – и вот он, Мих Лемерт, сопровождающий приближенного в его поездке. Да, и место покажет, где братьев Распен… то есть Респен нашли.
На поляне действительно оказался чуть повышенный магический фон. И только.
Слишком много времени прошло. Уже не определишь ни как, ни что, ни откуда… ничего не ясно.
Понятно только, что надо искать. Вот искать приближенный и будет.
Не в одном Тиртане умели контролировать магов разума. Мать не врала Айшет, ни единым словечком не врала. Главное – найти такого мага, а уж к делу его Храм быстро пристроит.
Дорога в Дилайну, караванНа ночлег мы начали обустраиваться за час до темноты.
Остановились телеги, сноровисто принялись распрягать лошадок возчики, распоряжался Ленер, появляясь то в одном, то в другом конце стоянки и как-то все видя: и костер с сырыми ветками, и прихрамывающую лошадь, и сбитые пальцы у какого-то мужичка, и даже запах крепленого вина не ускользнул от его внимания.
И тут же последовал приказ – вылить и не сметь пить в дороге.
Логично. Дорога – не место для пьянок, в пути за них дорого́й ценой платят. Мало ли что случится…
Нам больше внимания уделял Орас. Пристроил нас к небольшому костру, у которого сидели шестеро человек, две семейные пары и двое детей при них, помог с осликом, потрепал по голове грустного Корса, который так и жался ко мне…
– Не горюй, парень. Расставание тем и хорошо, что за ним будет встреча.
Сейчас нас это не утешало. Но жизнь продолжалась, и надо было как-то налаживать отношения.
Шестеро у костра смотрели на нас спокойно, с легким желтоватым оттенком интереса. Ни злости, ни неприязни… попутчики – и только. Ненадолго, а потому и не столь важно.
Я поклонилась:
– Доброго здоровья, господа, дамы… света в вашу жизнь, тепла в ваш дом. Меня зовут Шанна Каран, это мой брат, Корт Каран.
Сейчас мы с Корсом были больше похожи, оба темноволосые, он загорелый, я смуглая… симпатичной я осталась, но рыжей выглядела лучше. Ладно, не стоит привлекать к себе внимание. Потерпим. Да и кому мне головы кружить? Мих далеко, а остальные и даром не нужны.
– Мы едем к дяде, пожить недолго, в селе зараза гуляет, красная сыпь, вот отец и отправил до зимы, потом обратно.
Закон дороги. Хоть немного, но расскажи о себе.
Лучше бы не врать, но здесь у меня выбора нет. Вообще…
Первым взял слово мужчина лет сорока. Невысокий, похожий на гриб-боровичок, с окладистой пегой бородкой, подстриженной квадратом, и доброй улыбкой. И жена была ему под стать. Этакая хлопотунья-пестунья, которую годы не согнули, а чуть осадили, придав степенности. Так, немножко…
– Я – Бирк Ракаш, а это моя жена, Рена. Едем к дочери, пожить недолго, с внуками повозиться.
Рена сунула Корсу пирожок, и братишка поблагодарил вежливой фразой. Второй пирожок оказался у меня в руке.
– Не переживайте, детки. Кончится болезнь. Никуда не денется.
– А мы едем на заработки, – заговорил второй мужчина. – У нас в городке работы нет, меня совершенно не могут оценить по достоинству. За медяки работать приходится. А ведь мои предки не абы кто, они благородных кровей! Моя фамилия Галикст, Ирш Галикст, среди моих предков и
