Но призрак молчал.
Потом медленно начал отступать, наклоняться назад, словно отрывая себя от той грани, за которую так яростно держался.
– Влада! – Собственный голос Егору казался рычанием. – Нет, только не так. Постой, я объясню… – Из его горла вырвался горький смешок. – Банальщина, когда парень говорит: «Я все объясню»? Да? Я понимаю, такого ты не ожидала. Но просто дай мне немного времени, пару минут… объяснить дай, слышишь?! Все из-за ведьмы проклятой…
Егор вдруг заметил, что два потрясенных глаза метнулись к его руке, прижатой к стеклу. Отдернул и выругался, увидев на распухшем безымянном пальце ободок обручального кольца.
– Влада, стой! Не смей уходить вот так!..
Зеркало зазвенело под ударом кулака.
С той стороны мира донеслась в ответ пара слов. Тех самых, которых он так боялся.
– Нет, я не предатель!!! СТОЙ!!!
Призрачная девушка с той стороны что-то кричала, и Егор вдруг с ужасом понял, что даже голоса у нее больше нет, – голос исчез, как исчезала и она сама.
– Нет!!! Только не так, Влада!
Там, за ее спиной, в зазеркалье показался коридор, где полутемная ванная бесконечно повторялась, пока не уходила в кромешную черноту. Девушка пятилась туда, двигаясь рывками, с усилием, хватаясь по дороге за халаты, которые висели там, в зеркальном мире. Халаты срывались с вешалок, а Влада продолжала удаляться по темному коридору, и Егор понимал, что ее страшных глаз не забудет никогда.
Он бил кулаками недоступный ему мир, будто надеялся прорваться туда, в неведомое зазеркалье. Но все, что у него сейчас оставалось, – звон стекла и окровавленные кулаки.
* * *Медленно протянулся час… а может, два.
Время для Егора исчезло, и он долго не мог отнять ладоней от лица. А потом так же бесконечно долго поднимался с кафельного пола, скользя босыми ногами по собственной крови и раня подошвы осколками.
Ведьмы в спальне уже не было, а вот с кухни доносилась возня – кто-то гремел посудой и хлопал дверками шкафов, что-то радостно напевая.
Девушка расторопно варила утренний кофе, подбегая то к плите, то к гладильной доске, на которой раскинула рукава зеленая рубашка, будто сдавшаяся в плен. Деловито фыркал паром утюг, готовый уничтожить фирменную помятость.
Лиля даже не обернулась, услышав наконец-то звук шагов, и только чуть сжалась, когда за спиной раздалось тяжелое дыхание.
– Ты кофе пьешь с молоком или черный? – бодрым голосом спросила она, стараясь, чтобы рука с пакетом молока не дрогнула над чашкой. – Ну ты и соня, Морок… дрых до полудня.
– Ведьма… Где я?
– Хороший вопрос, любимый. Надо же, золотом и бриллиантами швыряешься, а на телефон с геопозицией великому хозяину дневного права денег не хватило, – отшутилась Лиля, прекрасно понимая, что играть словами и дразнить очнувшегося Морока – безумие.
– Я тебе не любимый!
Резкий окрик заставил ее поставить пакет молока на стол и оглянуться.
Разъяренный парень уперся локтями в косяк кухонной двери. Зелень глаз полыхала в мягком сумраке коридора, мокрые волосы разметались по лбу и плечам, на сжатых кулаках краснели пятна запекшейся крови. Выглядел он дико, но Лиля мысленно поздравила себя с тем, что в кухню ворвался не зеленый туман со щупальцами.
– Ты в Москве, на Никитском бульваре, – ласково улыбнулась юная ведьма. – Вообще, это квартира нашей семьи, поэтому тебе придется привыкать к столице. Кстати, поговорим о наших планах – все-таки у нас впереди медовый месяц. Куда рванем – к морю или ты хочешь в горы? Мне почему-то кажется, что такого изысканно воспитанного тролля потянет на родину предков, в Норвегию, высморкаться в родные скалы…
Лиля не ошиблась, предположив, что наступательная тактика возымеет определенный эффект. Впервые за всю свою жизнь Егор столкнулся с девицей, которая не уступала ему в злословии, с настоящим противником, который бесстрашно и отчаянно воевал с ним… только на личном фронте. Поэтому вместо окриков троллю пришлось выдохнуть и даже пару раз открыть и закрыть рот, озадаченно хмуря брови.
– Ты… – Он покрутил пальцем у виска, скривив губы. – Ты, вообще, соображаешь, что несешь? Да какой еще медовый… этот самый… я тебе заплатил за то, чтобы ты нашла способ вернуть мою Владу, а ты что наделала?! Что за дрянью ты меня опоила?
– В магии ты все-таки полнейший лох, – ведьма с вызовом вскинула подбородок. – Если нет четкого оговора условий, всегда есть варианты событий. Ты сказал мне следующее: реши мою проблему. На тот момент проблем у тебя было немало. Я тебя подобрала около вокзала, как дворняжку, напоила, накормила. Спать уложила. Ты на мне женился, ты – мой. Во всяком случае, всю прошлую ночь ты в этом не сомневался.
– Заткнись! – Егор гаркнул это так оглушительно, что зазвенели оконные стекла. – Я пил домашнее вино, я сам открыл бутылку – откуда там была отрава?!
– Костровы всегда славились тем, что их зелья не отличить от обычного питья, – дернув плечиком, резонно ответила Лиля. – Это ювелирное искусство, когда яд или приворот на вкус как безобидный чай или вино. Моя семья в Средневековье снабжала ядами и приворотными зельями все главные монархические дома Европы. Знаешь, сколько благодаря моей прапрабабке влюбилось королей, сколько королев и принцесс отправились в мир иной? А тут подвернулся такой случай, раз я ехала на шабаш. Я же не виновата, что ты выхлебал полбутылки бесценного напитка, даже разрешения не спросив. Пф! – И Лиля закатила глаза к потолку, презрительно скривив губки.
– Из-за тебя, подлая ведьма, я совершил предательство! – продолжал бушевать тролль. – Я предал ту, которую никогда бы… которая из-за меня… она ушла… ты хоть понимаешь?!
– Это какой-то юношеский максимализм, – не сдавалась ведьма. – Все эти громкие слова: «я предал», «та, которая»… Разве ты не ехал на шабаш, чтобы ведьмы помогли тебе расстаться с призраком?
– Да замолчи ты! Ведьма, проклятая и подлая тварь, ты опоила меня приворотом… НЕНАВИЖУ!
Лиля на секунду побледнела, но тут же встряхнула головой и расцвела улыбкой, по привычке вздернув остренький подбородок:
– Ой, подумаешь… обидели мальчика. Я прошлой зимой тоже не знала, сколько в том питерском парке протяну. Теперь весь тайный мир в курсе, что злодей Морок женился на ведьме, над которой издевался прошлой зимой. И на нашей свадьбе гуляли почти все московские домовые, да еще и летучие из какой-то безумной семейки. И каждый домовой разнес по зловоротням новость, как Егор Бертилов стоял перед ведьмой на коленях, как целовал и как нес на руках в семейное гнездышко. Теперь мы квиты.
– Квиты? – Егор застонал, в бессилии закрыв лицо руками. – Я просил о помощи, а ты сводила счеты. Ненавижу…
– А пойди-ка ты проветрись, милый! – перебив его, рассмеялась Лиля. – Москва большая, а бешеной собаке и семь верст не крюк. Заодно вынеси мусор.
– Провались ты к вурдалакам! Весь ваш шабаш змеиный уничтожу – так и передай
