Тед обернулся и взглянул на арку. Словно кто-то нажал на выключатель, когда он прошел сквозь нее.
Внутри/снаружи – Трикси/кукла. Тед хотел было вернуться, но турникет не двигался. Тед безуспешно пихал металлические стержни, и тут заметил человека в будке: он мрачно улыбался и указывал на знак «Повторный проход по использованным билетам запрещен».
Тед засунул руку в карман брюк и выгреб всю имеющуюся мелочь на небольшой металлический прилавок. Он понятия не имел, сколько оставил денег, но его это совершенно не заботило. Равно как и человека в будке. Он не стал подсчитывать монеты, запустил автомат и тут же из отверстия в прилавке выскочил красный, словно семена спелого граната, билет. Тед схватил его как утопающий соломинку и вновь атаковал турникет. Мужчина в тускло освещенной будке выжидал целых пять секунд, пока Тед бился о заграждение, и лишь затем, все так же мрачно улыбаясь, нажал на кнопку. Пошатываясь, Тед прошел внутрь и вновь оказался на территории цирка.
В тот же миг Трикси снова стала Трикси. Тед стоял, прижимая ее к себе: он ликовал и одновременно боялся до ужаса, ведь когда цирк двинется дальше, счастье Теда отправится вместе с цирком. Может, ему удастся спрятаться за сценой и продлить последние несколько дней: он укроется в темном углу и будет обнимать Трикси. Неизвестность будущего страшила Теда, и в этой агонии ужаса он довольно долго метался будто слепой.
Когда же наконец он остановился, то обнаружил, что ушел далеко от самого цирка и теперь стоял возле железной дороги, рядом с поездом. Там был какой-то человек. Тед узнал в нем мужчину, который налетел
на него и дал бесплатные билеты на игру в тир. Словно во сне мужчина ожидал его, и, как это бывает во снах, ситуация казалась Теду абсолютно логичной и естественной.
Тед подошел к мужчине, снял шляпу и смял ее в свободной руке. В другой руке, на сгибе локтя, покоилась Трикси.
– Мистер, – выдавил из себя Тед. – Сэр…
– Цирк братьев Кабал благодарит вас за проявленный интерес, – произнес мужчина с легким немецким акцентом. – Однако в настоящий момент у нас нет вакансий.
– Но… – до Теда вдруг дошло – мужчина заранее знал, что Тед попросит у него работу.
Отлично. Что, если он будет настаивать? Или умолять…
– Нет… вакансий на данный момент нет.
Светловолосый мужчина сдвинул назад соломенную шляпу. Выбор головного убора показался Теду странным, учитывая, что в остальном собеседник выглядел как владелец похоронного бюро. Мужчина кивнул в сторону Трикси.
– Вам нравится кукла?
Тед обнял Трикси, словно старался защитить. Мужчина покачал головой, сдержанно выражая удивление.
– Агалматофилия [9]. Чудеса, да и только. Я должен извиниться перед братом.
Мужчина сунул руку во внутренний карман и извлек сложенный лист бумаги. Легким движением руки он развернул листок, а затем вытащил из того же кармана ручку.
– Полагаю, мы можем прийти к соглашению.
Тед не слушал, что там говорил мужчина. Он чувствовал, как Трикси извивается у него в руках, в голове Теда звучал ее голос. Он взял ручку.
Позже Хорст застал Кабала в офисе в вагоне поезда: Иоганн изучал подписанный контракт, и лицо его лучилось от счастья.
– Вот уж не думал, что окажется так легко, – отметил некромант и поднял лист бумаги так, чтобы Хорст мог разглядеть корявую подпись Теда.
Хорст сел напротив брата и откинулся в кожаном кресле.
– Аналогично, – мрачно сказал Хорст. – Может быть, Сатана тоже подобного не ожидал. Нам стоит вести себя осторожно.
– Учитывая мой род занятий, осторожность – это тонкая грань между успехом и провалом.
– Ха! Что заставляет тебя думать, будто ты преуспел, Иоганн?
– Я не привязан к шесту посреди костра. – Кабал насупился. Хорст портил его небольшую победу, так что некромант решил слегка поднять брату настроение. – Хотя ты был прав. Я и не представлял, что игрушка, в которую вселился злой дух, может добыть нам душу взрослого мужчины. Однако это произошло. Он просто умолял, чтобы я дал ему подписать контракт. Но некоторые вещи, произошедшие сегодня вечером, я до сих пор не понимаю.
Хорст устало взглянул на брата, от которого его отделял стол.
– Тебе обязательно нужно все понимать?
– Конечно. – Кабал пропустил глупое замечание мимо ушей. – Прежде всего, что именно случилось? Кукла ожила? Или она каким-то образом вызвала парафилию у… – Кабал скосился на подпись, – Эдварда… какого-то. Жуткий почерк.
– Пара… что? Парафилия? Откуда ты берешь эти слова? Что это вообще значит?
– Фетиш. Что именно кровь Сатаны сделала с куклой? Она завладела ею? Или прокляла? Мне интересно знать.
– Понятия не имею. Возможно, немного того и другого. Возможно. Разве это имеет значение?
– В какой-то момент это может стать важным. Есть еще один вопрос, на который мне нужен точный ответ, – некромант выждал, пока Хорст посмотрит на него, и тогда продолжил: – Я хочу, чтобы ты ответил на вопрос, который я задал тебе раньше.
Хорст откинулся в кресле и уставился в потолок.
– Не помню, о чем ты, – сказал он, хотя было ясно – ничего он не забыл.
– Я спрашивал, – разъяснял Кабал с ледяным терпением, – почему ты решил мне помогать, ведь раньше ты четко дал понять, что не станешь напрямую участвовать в получении… – Кабал помахал контрактом, – душ? Тем не менее при первой же возможности ты вмешался. Мне бы очень хотелось получить четкий, правдивый ответ, прежде чем ты испаришься, подобно предвыборным обещаниям на следующий день после избрания. Итак?
Несколько секунд казалось, будто Хорст не станет отвечать. Затем он выдохнул и сказал:
– Ну, он все равно бы отправился в Ад, так почему не оформить все официально прямо сейчас и избавить его от неловкого момента, когда святой Петр лично отправит его восвояси. Только представь себе – стоишь в очереди из монашек и прочих безгрешных, и тут святой Петр говорит, что тебя нет в списке и ты не можешь войти.
– Не думаю, что все работает именно так, хотя, если вспомнить бюрократию, которая творится в Аду, не исключено, что и в Раю так же. Зато я точно могу сказать, что ты снова уклоняешься от ответа. Сегодня в цирк наверняка пришло множество кандидатов на вечные муки, но ты остановился именно на этом человеке, как если бы… выбирал себе более-менее симпатичную девушку на вечеринке.
Лицо Хорста вытянулось от изумления.
– Боже правый, ты все еще злишься за тот случай на вечеринке у Конрада? Я уже столько раз извинился. Это была шутка.
– Точно просчитанное унижение – вот что это было. Однако тебе не удастся перевести разговор на другую тему. Почему он?
Хорст поудобнее устроился в кресле.
– Дело в его девушке.
– Что? В этой тихоне? Она же не в твоем вкусе. Слишком много макияжа, чересчур.
– Она
