Невольничий рынок – вот куда меня привезли! От того же Зоря мне известно, что подобных этому мест, где можно легко и просто купить хоть разумного, хоть редкого зверя, не так уж и много, особенно в этой части света. Но есть, черт бы их побрал. Рабами несчастные люди не считаются, нет, лишь невольниками, а велика ли разница? Невольниками разумные становятся за долги, которые не в силах отдать, либо пленные, в общем, в силу разных, очень неудачных обстоятельств. Или преступники, осужденные на конкретные сроки. И все носят ошейник подчинения, который при продаже передают новому хозяину. Как только невольник отдаст или отработает долг, ошейник перестанет действовать и тот обретет свободу. Да только долги бывают разными и не всегда их можно вернуть.
Помня о недоразумениях во время встреч с представителями Мира и об отсутствии у меня долгов перед квошиками, соответственно, и ошейника, я выпрямилась и обвела торговый народ хмурым взглядом. «Я не червяк, вы меня не раздавите», – твердила себе как мантру.
Вокруг телеги собралось пятнадцать заинтересованных лиц, включая пятерых квошиков из моих конвоиров и, уже без сомнений, продавцов живого товара. Среди покупателей, точнее, если судить по клеткам вдоль забора, посредников, выделялся приблизившийся ко мне более других рослый (как я отметила, высокий рост здесь скорее норма, чем исключение), бледный, с яркими красными губами и глазами мужчина, а вот это уже отличительные черты. Почти обычный человек, если бы не кроваво-красные губы и поразительно красные радужки глаз. Глаз, которые оценивающе скользят по мне. Я бы назвала его вампиром – высокий, худощавый, бледный, но с красными глазами и губами, – если бы память услужливо не подсказала, что кровососущие в этом мире – насекомые и некоторая нечисть. Еще в брачных обрядах некоторых рас присутствует обмен кровью, но не более.
Вспомнила: красноглазый деятель относится к предприимчивым и не менее хватким, чем вашаны, аяшам – прирожденным торговцам, азартным без меры, прекрасным певцам и вечным путешественникам, кочевникам. Именно от них пошло невольничество. Представители аяшей частенько удостоверяют долговые клятвы, договоры и прочие жизненно важные акты гражданского состояния. Этакие нотариусы, правильнее будет сказать, мировые стряпчие. К тому же аяши – ростовщики и менялы. Магией, как и квошики, владеют далеко не все, но торгаш сидит в каждом из них с пеленок.
За красноглазым предводителем местных деловых кругов дугой выстроились вашаны и еще парочка аяшей. Все недоверчиво и напряженно пялились на меня.
Наконец главарь презрительно произнес, глядя на квошиков:
– Пять литов, не больше. Если бы предупредили заранее о крылатой, время бы на вас не тратил. Сплошные убытки несу, будто Яз забрал удачу!
– Это редкий гость в наших краях! Когда еще, уважаемый Тейш, тебе выпадет случай выставить на торги леару? – возразил один из моих конвойных.
Ого, квошики, оказывается, не только короткими фразами общаются, как делали всю дорогу даже между собой.
Аяш иронично дернул уголком рта:
– Ожидать от горца большого ума не приходится, но ты должен знать, что использовать крылатых могут избранные. А без договора и подавно!
Квошик пропустил оскорбление мимо ушей и продолжал нахваливать товар:
– Она – подкидыш Язы, убогая, слабая, беззащитная, без магии и…
Торговец резко вскинул узкую холеную ладонь, останавливая:
– Я – шакрэ, лишние слухи мне ни к чему. Мое дело – принять товар и продать, а с проблемами пусть разбираются будущие хозяева. Или бывшие…
– Они не имеют права меня продавать, – перебила я посредника, мрачно взглянув на описывавшего мою ущербность дикаря, и добавила с нажимом: – И ты тоже, уважаемый Тейш!
И только потом осознала свою ошибку: аяши азартны, а я бросила ему вызов. Эх, говорил же папа, что опытный состоятельный продавец говорит тогда, когда его спрашивают, и отвечает на конкретный вопрос. И только голодный и безденежный говорит без умолку, навязывая свой товар. С другой стороны, кажется, у меня наконец-то получилось общаться с жителями Мира!
– Пять литов! – красные губы аяша раздвинулись в неприятной ухмылке. Затем он обернулся к одному из аяшей и приказал: – Тшень, заплати им. А ее пусть отправят в аид и приготовят. Завтра торги; видимо, великий Яз еще недалеко удалился и позволил вернуть потерянное.
Ну да, если Яза тащит в Мир подкидышей и все-таки славится справедливостью, то ее средний брат зовется Язом Куражом и покровительствует торговцам, наемникам и артистам. А вот старший, Аяз, называется неоднозначно – Расчет. Олицетворяя не столько финансы, сколько месть – кару небесную за дела, грехи и поступки. Я не удивлюсь, если оказалась на невольничьем рынке не без участия Аяза – произвел расчет, так сказать. Видимо, посчитал, что слишком легко мне много знаний досталось, вот и отправил отработать. Я тоже решила воспользоваться лишними словами покупателя:
– Они не имеют права меня продавать, а ты – покупать. Думаю, Аяз тебе скоро об этом напомнит.
Покупатели, продавцы и наблюдатели замерли, деляга аяш, сузив вампирские глаза, посмотрел на меня, дернул губой и с кривой насмешкой выдал:
– Слишком много о себе мнишь, леара, чтобы за твоей судьбой следил сам Аяз. Он уже в пути домой и обратно вернется через сто кругов. – Даже красные глаза к небу выразительно поднял, вампирюга. – И если тебе еще удастся его дождаться и попросить расчета, то мой бренный путь закончится гораздо раньше.
– Лучше обратись к великой Моике, раз ваши лары отвернулись от ущербной крылатой, отобрав у нее магию и разум! – злобно поддакнул ему Тшень.
Я мотала на ус новую информацию. Значит, квошики схитрили: мол, я не опасна, раз без магии, да еще и головой повредилась. Молчание – золото, не зря мне бабушка советовала, выслушивая очередную говорливую жену «непутевого» сына. И я решила промолчать, но намекнуть, ведь кое-что мне удается. Раскрыла крылья насколько было возможно в клетке, затем встряхнула руками и изморозь сразу побежала от пальцев к локтям. И грозно посмотрела на болтливого Тшеня, многозначительно приподняв бровь.
– Забирайте ее и мотайте отсюда! – нервно выпалил этот молодой аяш моим погрустневшим продавцам-квошикам.
– С каких это пор сын моей сестры решает за меня дела? – зашипел главный аяш, заставив квошиков благоразумно отойти на два шага от начавших делить между собой власть родственников.
– Прости, уважаемый Тейш, я погорячился, – покаянно склонился Тшень, затем шагнул к дяде и сбивчиво зашептал: – К чему такой риск с леарой? Мы только-только десяток шордов потеряли, а эта может накликать еще больше неприятностей!
Я мысленно с
