Отползла от трупа и замерла, изумленно вытаращившись на собственные – о ужас! – окровавленные, но вновь нормальные руки, вернее, ногти. Затем, подвывая, на коленях подползла к Йелли и, обернув ручку кинжала подолом, вытащила его из груди. Всхлипнула от облегчения, увидев исцеляющую изморозь: «Жив!» Наши взгляды встретились: наверняка безумный – мой, грустный и захватываемый сном – его.
– Чтоб ты сдохла, иномирная тварь! – раздалось у меня за спиной.
Я обернулась: Хтон, покачиваясь, вставал с явным намерением добить нас. Каким-то образом у меня получилось создать ледяную стену, не зря же сегодня столько раз ее видела. Серый предатель врезался в нее с разбегу, со всей яростью и – отлетел назад.
– Сам ты тварь! – удовлетворенно прохрипела я.
Меня колотило от напряжения: на защитную стену уходили все мои силы. Вдруг двери в спальню распахнулись: объявились долгожданные Льил и Алел – все в крови, в рваной одежде, явно с поля боя. Мгновенно оценив обстановку, они кинулись на Хтона. Тот сопротивлялся отчаянно, но вскоре упал замертво. После предательства моего телохранителя я не могла довериться его сослуживцам и упорно держала ледяную стену.
Муж лежал у моих ног с полузакрытыми глазами. Казалось, он видит, что здесь происходит, но не может двинуть даже пальцем, чтобы подсказать мне, как поступить дальше. Что же делать?
– Пропусти нас, Кайя, – попросил Льил. – Все закончилось, мы отразили нападение.
Я мотала головой, со слезами глядя то на них, то на безмолвного Йелли:
– Хтон ваш, и он предал. Да еще и магию хаоши использовал…
– К сожалению, ты права. Но мы с Алелом оба на крови поклялись в верности роду Арэнк, – попытался достучаться до меня Льил. – Хтона повысили недавно, он проявил себя в одном очень важном деле, и эрат решил, что Хтон достоин доверия. Мы все ошиблись, понимаешь? Все! Но сейчас все закончилось и…
– Позовите Амилу, – прорыдала я. – Или Ниола. Я верю только им!
Мое тело ломило от напряжения, я ощущала себя засыхающим в пустыне путником, из которого уходят последние капли живительной влаги. Умирала! Но сейчас меня заботил только Йелли – полностью беззащитный, а ведь он сделал все, чтобы я… мы выжили. Я его не предам, не брошу, как другие!
Алел рванул из спальни, а Льил с горечью смотрел на нас с Йелли. Неожиданно он с невыразимым сожалением покаялся:
– Простите, что нас не было рядом. Напал большой отряд – часть наших, часть чужаков. Мы уже выяснили, что Хтон провел их через посты и защитный контур дворца. Основная часть напала на Ниола и Амилу, посчитав их более опасными противниками, оба сильные шаазы. А ты один… с незавершенной связью и иномирянкой за спиной, которая, по их мнению, скорее обуза, чем помощница. Хтон каким-то образом догадался, что вы не завершили шардис. Кайя толком не владеет магией, ничего о ней не знает, поэтому они поторопились напасть именно этой ночью. Чтобы уж наверняка… вдруг вы сегодня будете заняты. В итоге, нас всех отвлекли, задержали у покоев Ниола и Амилы, не пропускали к вам…
Двери опять открылись: вошли, поддерживая друг друга, с трудом переставляя ноги, Амила с Ниолом в сопровождении немногим лучше их выглядевшего Алела. Да, их действительно сочли более сильными противниками – выжаты как лимон. И тем не менее, увидев родителей мужа, я чуть не разрыдалась от счастья и облегчения: теперь есть кому решить проблемы за меня, подсказать, что делать!
Родители, увидев нас с Йелли, кажется, забыли про себя и заторопились к нам.
– Кайя, убери ее, – непривычно мягко попросила Амила, замерев у стены.
– Не знаю как! – всхлипнула я. – Она сама собой как-то вышла, а теперь я просто не знаю, что делать…
– Втяни силу в себя и расслабься, – пояснила свекровь.
Выполнив указание, я ощутила себя так, словно из меня вынули все кости, и бессильно осела рядом с Йелли, навалившись ему на ноги.
– Что с ним? – обеспокоенно спросил Ниол. – Я не вижу смертельных ран, но почему он недвижим?
– Хтон ударил его вон тем кинжалом, окутанным магией хаоши, – показала я глазами. – Меня такой же вырубили, когда продали на рынке. Я узнала ее…
Каждая клеточка моего тела дрожала, колотилась, казалось, плакала, истекая кровью. Начала подниматься температура, я ощущала ее слишком остро, словно горела. Пока умница Амила занималась сыном, Ниол в тревоге наблюдал за мной, вскоре его лицо, заляпанное, обезображенное кровавыми разводами, исказилось от гнева. Он коснулся моего лба ледяной рукой и зарычал:
– Будь они прокляты! Выродки!
– Она ранена? – испугалась Амила.
Мне стало неожиданно приятно, что Снежная королева беспокоится и обо мне.
– Нет, третий переход, но, всемогущие лары, слишком рано! – выдохнул Ниол в отчаянии, а затем резко приказал: – Ставим купол, не выпускайте ее…
Кого «ее» – понять не успела. В следующую секунду по моим венам побежала лава, выжигая внутренности. А следом меня словно жидким азотом заполнили, вымораживая все, что не успело сгореть. Я хрипела, выгнувшись дугой, скребла ногтями пол. Казалось, я билась в агонии вечность… а дальше – погрузилась в океан наслаждения и эйфории, крылья распахнулись, тело само по себе оторвалось от пола. Меня переполняла энергия, била во мне гейзером, пытаясь вырваться наружу; сердце – или сама душа? – колотилось в грудную клетку, рвалось на свободу, но купол, вспыхнувший надо мной, не давал. Не пускал! Боль ушла. Я больше не соображала, парила в небесах – и менялась, обновлялась, пела. Перед глазами вспыхивали звезды, магия играла со мной, ласкала, баюкала, заполняла мое тело, казалось, проникая в каждую клеточку…
Потом как-то незаметно пришла темнота и укрыла меня от невзгод и тревог.
Конец первой книги
Примечания
1
Иммануил Кант (1724–1804) – немецкий философ.
