Во дворец Арэнков я возвращалась мокрая как мышь от напряжения, обессиленная и злая. Ни правильного обучения! Ни методики! Сплошная засада. Как кутенка на глубину кинули – и выплывай как хочешь! Мало ли что такая «наука» сработала – помогла если не взлететь, то хоть удержаться в воздухе с первого раза. Может, это случайно, на нервной почве, на инстинктах, в конце концов. Опять на какую-нибудь богиню надеяться? Йелли точно в мать пошел, хоть внешне – вылитый отец. Оба «разговорчивые» донельзя – двумя словами в день замучить могут. К тому же учителя из них… Легче с пауком с дерева лапуг договориться. Но зато скорость обучения потрясает, всем бы так, за год профессорами стали бы.
О слиянии сокровенных жидкостей муж сегодня даже не заикнулся. Видимо, у меня был слишком красноречивый вид, когда я брела к новехонькой кровати. Нет, полуголый Йелли растянулся на своей половине постели и с ухмылкой следил за мной, пока я, кряхтя и мысленно костеря весь род Арэнк, залезала под простыню.
Я блаженно вытянулась и закрыла глаза. Хвала всем ларам!
Глава 16
Предательство
Из сна меня вытолкнул мощный удар в спину. Кувыркнувшись, я плашмя свалилась на каменный пол, а мягкого пушистого коврика у кровати не оказалось, к великому сожалению. Так что приложилась об пол и лицом, и телом основательно. А ведь только начала отвыкать от экстремальных побудок!
Со стоном приподнявшись на локтях, в призрачно-лиловом свете Моики я увидела более чем странную картину, даже поморгала и помотала головой, не желая верить собственным глазам. Стремительно села, невольно дернувшись назад, испугавшись до чертиков: большая часть постели, особенно та, где я только что лежала, была густо, как еж, утыкана длинными ледяными иглами. Останься я там лишнюю секунду – и никакая магия не спасла бы!
Я с трудом удержалась от визга, увидев зависшего в метре над утыканной сосульками постелью раненого Йелли. Совсем не похожего на ироничного, мало эмоционального красавца, с которым общалась два дня. Нет, сейчас это настоящий карающий ангел, широко распахнувший белоснежные крылья и мощно, медленно помахивающий ими, возвышаясь над смертными – окружившими нашу кровать серокрылыми леарами, вооруженными короткими ледяными мечами. Не с мирной же целью они явились. Что это: разбой, рейдерский захват, месть, заговор?..
Свет ночного светила щедро заливал огромную спальню, добавляя страшной картине жути. Из залитого кровью Йелли торчали ледяные иглы и места колотых ран, покрывавшихся изморозью, – плечо, часть спины, талии и бедра – свидетельствовали о том, что он спас меня от, казалось бы, неминуемой смерти. Почувствовал опасность за доли секунды и сначала позаботился обо мне, а только потом о себе. Потрясающий мужчина! Я смотрела на мужа, истекающего кровью и с кривой ухмылкой выдергивающего из своего тела тонкие ледяные иглы. Белые штаны на нем тоже окрасились в красный. Я чувствовала, что ему больно, очень, но он ни вздохом, ни словом не выдавал насколько, пристально глядя на врагов.
Между нами и ночными «гостями» поблескивала, дрожала от напряжения защитная ледяная пленка-стена, созданная Арэнком. Но двое шаа явно что-то задумали: с их пальцев к ней потянулись тонкие серые энергетические нити. Неужели взломают до того, как подмога придет?
На всякий случай я пересчитала шаа и каждого рассмотрела, вдруг портрет преступников составлять придется, на отличительные приметы обратила особое внимание. Все они показались мне блеклыми и серыми тенями – сложенные за спинами крылья, серая одежда и волосы, симпатичные мужественные лица, но без харизмы, без изюминки, которая так привлекает женский пол. Обычные серые шаа, каких тысячи. Непримечательные, если бы не оружие явно магического происхождения. В гости с оружием не ходят, особенно по ночам!
Из десяти серокрылых убийц – я уже не сомневалась, с какой целью они пришли, – узнала Хтона. И почти не удивилась, увидев его перекошенное злобой лицо. Понятно, он ненавидит не столько меня, сколько своего хозяина, которому на зависть всем еще и удалось найти белокрылую жену, тем более избранную.
– Зачем, Хтон? Ради чего ты предал своего эрата и шаазат? Ведь я тебя недавно возвысил, – бесстрастный, какой-то механический голос Арэнка звучал так, словно он спросил для проформы, а в ответе не нуждался.
Не ошиблась я вчера, посчитав Хтона заносчивым, высокомерным придурком. Он двинул в плечо стоящего впереди него соучастника, чтобы тот опустил крыло, и, чуть выдвинувшись, злобно прошипел:
– Твое время пришло, шааз! Всего твоего рода! Я не предавал шаазат, я спас его от вас. Вы, белые, – паразиты! Да-да, вы – жалкие паразиты, которые высасывают из нас силу и мнят себя высшими. Пришла пора менять порядок, Арэнк! Теперь у власти встанем мы, а ты и подобные тебе окажутся там, где вам самое место.
– Знаешь, Хтон, мне неожиданно стало стыдно, – с искренним сожалением в голосе заявил эрат, чем поразил не только меня, но и серых бунтарей, надо думать. А затем продолжил язвить в привычной манере: – Я наивно полагал, что дворцовому охраннику не обязательно быть большого ума. Просмотрел, что ты чересчур уж глуп! Оказывается, это опасно…
– Ты…
– Если сейчас вы встанете на колени и принесете клятву верности на крови, я пощажу ваши семьи, – леденящим кровь голосом произнес Арэнк, обводя холодными глазами каждого из заговорщиков-революционеров.
Один из них, из первого ряда, передернув серыми крыльями, спокойно, но с едва уловимым удивлением ответил:
– Арэнк, ты впервые, насколько я знаю, кого-то пожалел. Тем более женщину! Зря, очень зря ты не завершил шардис сразу у алтаря. Теперь и ты, и подкидыш Язы сдохнете здесь и сейчас.
Хтон его поддержал и даже более того:
– Сегодня мы поменяемся с тобой местами, эрат.
– Для этого ты слишком темный и тупой. Может, расскажешь, кто стоит за вами? – не согласился Арэнк, выдернув предпоследнюю сосульку из своего тела.
Осталась одна – застряла у него под лопаткой и наверняка мешала махать крыльями. Но вел себя эрат при этом достойно, не выдавая, насколько ему плохо. Поэтому, думаю, никто, кроме меня, не догадался, какую дикую боль причиняет ему ледяная заноза.
А мне не оставалось ничего, кроме как трусливо отползти к стене и прижаться к ней спиной, решив лучше не вмешиваться в чужие распри и дележ власти и полностью положиться на мужа. В конце концов, моя
